Входит Шива-атаман, в кобуре его наган
Топ 10 ПЛАСТИЛИН номер 26 (Предыдущие выпуски:1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25)

Ну, я тоже был вольнодумцем таким… Хм… Идеи у меня были критические. Многое я здесь, в Канаде, критиковал. Не нравилось мне и это, и то – и негров здесь много, и китайцев (показывает как много негров и китайцев) Особенно китайцев. Вот. И не понимал я зачем, да к чему. Но вот как канадский паспорт получил – вот как будто образовался во мне стержень (показывает какой образовался стержень) Вот… вот… вот как будто всё встало на свои места. И понял я Канаду, сердцем понял, каждой клеточкой прочувствовал. И уяснил. И запомнил. И зазубрил! Как будто поднялся на другой уровень (подпрыгивает) вот ведь как! Сейчас я тоже иногда бываю недоволен -- то да сё – но стержень вот этот внутренний канадский… (стучит себя по левой сиське) Он мне жить помогает. Вот.

Истинно вам говорю – я много чего знаю… (чешет брюхо) много чего… да. Иисус Христос в 1914 году оставил царство земное, и перебрался в царство небесное… да (показывает, как Иисус перебрался в царство небесное). И теперь нам на тысячу лет будут войны и катастрофы, и этот… холокост… (с важным видом чешет брюхо). Ничего с этим нельзя поделать. Зато через тысячу лет Иисус возвратится в царство земное, и мир просияет…

…мы привыкли есть трупы! На завтрак трупы, на обед трупы, на ужин тоже трупы. Всё мёртвое, обезвоженное, обездвиженное, препарированное. Поэтому мы и движемся, и говорим, и думаем, как мертвецы. А надо есть живое! Живые растения. И пить живую воду, а не кипяченую. Чтобы жить живой жизнью… С мясом сложней, раз его убили – оно уже мёртвое, вот если свежеубитого, тогда можно, конечно, но я не пробовала. Живые растения! Живая Жизнь! Жив… (удаляется)

…вы тут всё говорите о каком-то "монетаризме" -- я это не очень понимаю. Это всё какие-то специальные слова, мне недоступные. Но одно я твердо усвоил – деньги всему голова! Вот… вот… (голос ломается, глаза начинают слезиться, из носа ползет сопля) вот 20 долларов бумажка… (достает 20 $, дрожит) она мне всю жизнь сделала. Ведь я в Минске таксистом работал, и вот иностранец… канадец расплачивается -- дает мне эту денежку (любовно смотрит на нее) – другой у него не было. Я на нее смотрю – на ней утка нарисована, и моя фамилия – Уткин, 20 долларов – и мне 20 лет -- дембель полгода назад. И написано "Ка-на-да" (произносит по слогам с придыханием). И понял я: мне туда, в Канаду, к этой утке. Судьба такая. И вот эта двадцатка, вот она родимая, мой талисман!

…да, раньше звали Людмила, Люда. Но не моё это имя, не моё. Никогда моим оно не было. Бывало, позовут – а на меня как пелена найдет – не меня зовут, а какую-то другую. Люда -- у блюда. И вот, помню, услышала по радио спортивную программу – там говорят "Олимпиада"  -- и сразу поняла – это про меня. Я – Олимпиада! И всегда ей была, между прочим. Как только восемнадцать исполнилось – сразу имя поменяла. С тех пор как назовут меня по имени -- Олимпиада! – так сразу я… я … я (челюсть дрожит) как электричеством заряжаюсь (машет руками в экстазе) Всё могу: и горы свернуть, и заводы построить, и реки повернуть, и всех детей накормить. Всё, всё, всё. Вот я какая! (залезает на табуретку)

…в Тибете? Как на каком? Ну, эта… на тибетском говорил. А там всё очень просто: есть такая специальная чакра, если на нее надавить, то за месяц выучиваешь 10-12 языков. Ну, мне эта… надавили, да, ну я выучил. Да… Нет, теперь всё забыл. Там специально надо давить ещё раз, ну чтоб запомнить надолго…

…тут говорят обжорство -- то, обжорство – сё, не знаю, не знаю… (внимательно смотрит на свой живот) Я вот люблю поесть, да… а что. Я когда хорошо поем… (облизывается) хорошо… у меня внутри нажимается специальная невидимая педалька – и я становлюсь такая похотливая, такая… такая, да. А я себя похотливую очень люблю… (отворачивается и облизывается)

(писательница из города Квебек) Дах… дах… дах… Да что ты мне рассказываешь? (злобно стучит кулаком по столу) Дах… Почему вы все русские такие тоталитарные… почему вы врете и даже не краснеете? (стол дрожит) Я -- писательница, это все знают, я сейчас пишу роман о России, моего главного героя, кстати, тоже зовут Александр… так вот: я провела целое исследование… какое ещё "свободное передвижение"? Ведь сейчас что бы поехать на поезде из Москвы в этот… в Ленинград, нужно получить РАЗ-РЕ-ШЕ-НИ-Е. Ведь это так! Я знаю. Как только иностранец приезжает в Россию, к нему сразу приставляют агента КГБ, и тот за ним следит ВСЮ ДОРОГУ. И чуть что – сажают в тюрьму. Я это знаю ДОПОДЛИННО. У меня надежные источники в России. И не надо, не надо оправдывать свое изуверское тоталитарное прошлое и свое изуверское тоталитарное настоящее…

…ведь оно как было-то в Совке: никто же мне не говорил открыто, что не любит, потому что я еврейка. Но вот эти волны, волны я чувствовала. Иду с рынка и чувствую КАК они на меня смотрят (показывает глазами КАК) -- и пошла от них волна, пошла-пошла, и чернеет мое биополе, и я задыхаюсь, задыхаюсь вся (хватает себя руками за шею). И в голове как топленое масло разливается. До квартиры еле доползу, запрусь и плачу-плачу. А квартира вся совковая, вся какая-то неуютная. Потому что Совок он, Совок. Никуда от него не деться. Он снаружи и внутри. И за окном, и за пригорком. И в меня проник, в мой спинной мозг. И туши эти! Совковые! Это Совок, и волны антисемитские, тьфу… (раздраженно плюет)

(любовно поглаживает свою шею, потом ляжки) …первого-то, Кольку, я плохо помню: и как беременная ходила, и как он из меня вышел, смутно как-то всё. Второго? Второго чего-то как-то… чего-то как-то… тоже не помню. Ну ходила толстая такая, вылез он из меня тоже быстро так, легко. А может, это был первый? Как Зинка? Зинка … это… ну (гладит ляжки) ну… эта… Не помню. Быстро вылетела, как пробка. Я вот только сознание потеряла почему-то… а может это было не с Зинкой, а с Федькой… да… (смотрит на пейзаж за окном, моргает)