|
|
Пишет dying_dionysus (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} dying_dionysus)@ 2012-04-08 21:16:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Красный садизм
Наплыл на православном сайте на поповские стенания про ужасы революции, выраженные в статье о прибалтийском чекисте: http://www.religare.ru/2_48071.html
Чекист говорил:
"Мы не ведём войны против отдельных лиц. Мы истребляем буржуазию как класс. Не ищите на следствии материалов и доказательств того, что обвиняемый действовал делом или словом против советской власти. Первый вопрос, который мы должны ему предложить, — к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, воспитания, образования или профессии. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого. В этом — смысл и сущность красного террора".
Вообще, много литературы о красном терроре появилось после перестройки, и наиболее себя в этом проявили конечно православные и монархисты. Не знаю, специально ли они утрируют и сгущают описание - это не так важно. Такой подход к решению проблем связанных с послереволюционным хаосом завораживает меня - истребление людей, лишь исходя из их социального положения. Истребление людей по определённому признаку, а затем героическая борьба с фашизмом. Интересно, если красный террор действительно исходил из таких принципов (а не просто кто "за" и кто "против"), то одобряют ли такой принцип современные ленинцы вроде Тарасова? Я ему даже письмо написал с тонким троллингом - но мне кажется он всё же поймёт что к чему.
Все эти поповские живописания красного террора иногда напоминают произведения Гийота, чес слово:
"Весь … пол большого гаража был залит уже … стоявшей на несколько дюймов кровью, смешанной в ужасающую массу с мозгом, черепными костями, клочьями волос и другими человеческими остатками …. стены были забрызганы кровью, на них рядом с тысячами дыр от пуль налипли частицы мозга и куски головной кожи… жёлоб в четверть метра ширины и глубины и приблизительно в 10 метров длины… был на всём протяжёніи до верху наполнен кровью… Рядом с этим местом ужасов в саду того же дома лежали наспех поверхностно зарытые 127 трупов последней бойни… у всех трупов размозжены черепа, у многих даже совсем расплющены головы… Некоторые были совсем без головы, но головы не отрубались, а… отрывались… мы натолкнулись в углу сада на другую более старую могилу, в которой было приблизительно 80 трупов… лежали трупы с распоротыми животами, у других не было членов, некоторые были вообще совершенно изрублены. У некоторых были выколоты глаза… головы, лица, шеи и туловища были покрыты колотыми ранами… У нескольких не было языков… Тут были старики, мужчины, женщины и дети. Одна женщина была связана верёвкой со своей дочкой, девочкой лет восьми. У обеих были огнестрельныя раны.
В губернской Чека мы нашли кресло (то же было и в Харькове) в роде зубоврачебнаго, на котором остались ещё ремни, которыми к нему привязывалась жертва. Весь цементный пол комнаты был залит кровью, и к окровавленному креслу прилипли остатки человеческой кожи и головной кожи с волосами… В уездной Чека было то же самое, такой же покрытый кровью с костями и мозгом пол и пр… В этом помещёніи особенно бросалась в глаза колода, на которую клалась голова жертвы и разбивалась ломом, непосредственно рядом с колодой была яма, в роде люка, наполненная до верху человеческим мозгом, куда при размозжёніи черепа мозг тут же падал".
Это из книги некоего Мельгунова "Красный террор в Россіи 1918—1923". К слову, все эти цитаты из православных писаний о революции, изобилуют в статье про красный террор в педивикии. Подобные же щекотливые чувства вызывают живописания буйства хунвейбинов из той же педивикии. Катарсис от понимания этих моментов в современной истории насилия - от предположения его необходимости - пожалуй, не сравним с чтивом литературной традиции, идущей от Сада. Не люблю такую литературу.
И вот как раз плодом всех этих моих раскопок стал уникальный образчик русской революционной литературы - повесть "Щепка" (1923) Владимира Зазубрина, о работе ЧК - красном терроре: http://www.hrono.ru/proza/proz_z/sh
Она представляет собой практически тоже самое, что описывает в своей постперестроечной книге поп (скорее всего) Мельгунов, но при этом интересно, что такой же предельный язык использует революционер Зазубрин. Горы мяса, литры крови - пир животной жестокости человека, в которой он несравним со зверем, а превосходит его; нижайший реализм, тотальное обожествление именно черни, сволочи (в буржуазном понимании) - всё это сейчас могло бы восприняться как постмодернистский приём переворачивания, и утверждения либерального гуманизма, путём демонстрации как ужасов гражданской войны, так и безнравственности мести большивиков. Но Зазубрин сам является грубым, разгневанным зверем красного террора. По иронии, именно на эту книгу был снят постперестроечный фильм "Чекист", который как раз и переворачивает это отношение в повествовании.
Наплыл на православном сайте на поповские стенания про ужасы революции, выраженные в статье о прибалтийском чекисте: http://www.religare.ru/2_48071.html
Чекист говорил:
"Мы не ведём войны против отдельных лиц. Мы истребляем буржуазию как класс. Не ищите на следствии материалов и доказательств того, что обвиняемый действовал делом или словом против советской власти. Первый вопрос, который мы должны ему предложить, — к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, воспитания, образования или профессии. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого. В этом — смысл и сущность красного террора".
Вообще, много литературы о красном терроре появилось после перестройки, и наиболее себя в этом проявили конечно православные и монархисты. Не знаю, специально ли они утрируют и сгущают описание - это не так важно. Такой подход к решению проблем связанных с послереволюционным хаосом завораживает меня - истребление людей, лишь исходя из их социального положения. Истребление людей по определённому признаку, а затем героическая борьба с фашизмом. Интересно, если красный террор действительно исходил из таких принципов (а не просто кто "за" и кто "против"), то одобряют ли такой принцип современные ленинцы вроде Тарасова? Я ему даже письмо написал с тонким троллингом - но мне кажется он всё же поймёт что к чему.
Все эти поповские живописания красного террора иногда напоминают произведения Гийота, чес слово:
"Весь … пол большого гаража был залит уже … стоявшей на несколько дюймов кровью, смешанной в ужасающую массу с мозгом, черепными костями, клочьями волос и другими человеческими остатками …. стены были забрызганы кровью, на них рядом с тысячами дыр от пуль налипли частицы мозга и куски головной кожи… жёлоб в четверть метра ширины и глубины и приблизительно в 10 метров длины… был на всём протяжёніи до верху наполнен кровью… Рядом с этим местом ужасов в саду того же дома лежали наспех поверхностно зарытые 127 трупов последней бойни… у всех трупов размозжены черепа, у многих даже совсем расплющены головы… Некоторые были совсем без головы, но головы не отрубались, а… отрывались… мы натолкнулись в углу сада на другую более старую могилу, в которой было приблизительно 80 трупов… лежали трупы с распоротыми животами, у других не было членов, некоторые были вообще совершенно изрублены. У некоторых были выколоты глаза… головы, лица, шеи и туловища были покрыты колотыми ранами… У нескольких не было языков… Тут были старики, мужчины, женщины и дети. Одна женщина была связана верёвкой со своей дочкой, девочкой лет восьми. У обеих были огнестрельныя раны.
В губернской Чека мы нашли кресло (то же было и в Харькове) в роде зубоврачебнаго, на котором остались ещё ремни, которыми к нему привязывалась жертва. Весь цементный пол комнаты был залит кровью, и к окровавленному креслу прилипли остатки человеческой кожи и головной кожи с волосами… В уездной Чека было то же самое, такой же покрытый кровью с костями и мозгом пол и пр… В этом помещёніи особенно бросалась в глаза колода, на которую клалась голова жертвы и разбивалась ломом, непосредственно рядом с колодой была яма, в роде люка, наполненная до верху человеческим мозгом, куда при размозжёніи черепа мозг тут же падал".
Это из книги некоего Мельгунова "Красный террор в Россіи 1918—1923". К слову, все эти цитаты из православных писаний о революции, изобилуют в статье про красный террор в педивикии. Подобные же щекотливые чувства вызывают живописания буйства хунвейбинов из той же педивикии. Катарсис от понимания этих моментов в современной истории насилия - от предположения его необходимости - пожалуй, не сравним с чтивом литературной традиции, идущей от Сада. Не люблю такую литературу.
И вот как раз плодом всех этих моих раскопок стал уникальный образчик русской революционной литературы - повесть "Щепка" (1923) Владимира Зазубрина, о работе ЧК - красном терроре: http://www.hrono.ru/proza/proz_z/sh
Она представляет собой практически тоже самое, что описывает в своей постперестроечной книге поп (скорее всего) Мельгунов, но при этом интересно, что такой же предельный язык использует революционер Зазубрин. Горы мяса, литры крови - пир животной жестокости человека, в которой он несравним со зверем, а превосходит его; нижайший реализм, тотальное обожествление именно черни, сволочи (в буржуазном понимании) - всё это сейчас могло бы восприняться как постмодернистский приём переворачивания, и утверждения либерального гуманизма, путём демонстрации как ужасов гражданской войны, так и безнравственности мести большивиков. Но Зазубрин сам является грубым, разгневанным зверем красного террора. По иронии, именно на эту книгу был снят постперестроечный фильм "Чекист", который как раз и переворачивает это отношение в повествовании.
Добавить комментарий:
