Мне всегда было интересно, насколько американские книжки, особенно, современные, отражают действительность и/или мировосприятие, эту американскую действительность создающую. Хотя, та мура, которую я сейчас читаю, скорее, просто перевод, или та его условная форма, когда наша баба пишет типа перевод типа романа серии «Арлекин». Про шикарных мужчин, похожих на Пирса Броснана (заколебался, должно быть, Броснан, имиджу соответствовать, да еще и что постоянно с ним сравнивают), типа эффективных менеджеров, богатых, красивых, одиноких, но сохранивших способность любить, быть нежным. И полунищих баб – матерей-одиночек, продавщиц, мелких менеджеров-шелупони, рекламистов и проч. И все-то у них внезапно сексуальные, внезапно всякие чуйства на них нахлынывают, прямо-таки не стой рядом – накроет! Нет, точно какая-то наша письменница трудилась, свои фантазии фиксировала по образцу, трудолюбиво в день по 30 листов. А для пущей условности сюжета – действие, происходящее в Чикаго. И имена там, всякие – Джейн, Лэй… Колориту придать. А вот никто ведь не поручится, что и я так не смогу – такую вот, с позволения сказать, литературу погонными метрами писать.

Серьезно – написать про то, как в далекой (м-м.. что у нас там далеко? Австралия, ага), так вот, Австралии жила-была тетька, звали ее Кларенс (Флоренс, Дорис), и было у нее семеро по лавкам, а муж от них сбежал, потому как задолбали. И работала она (Кем? Кем, блин?) э-э, ну пусть будет, PR-менеджером. Почему: хрен кто знает, кто это такие – а серьезно, даже те, кто у нас в универе на них учат молодежь, от армии косящую, тоже как-то не определились еще. Далее: занимается всякой хренью – и статейки попишет, и картинки порисует, и вид умный сделает. К тому же: эта публика часто бывает на всяких презентациях, во всяком случае, есть такая возможность и иногда даже обязанность. А вот там есть возможность (пусть даже теоретическая) встретить Мужчину_Своей_Мечты – ага, того самого богатого-красивого-одинокого, всего такого из себя нерастраченного. Типа, только для нее и берегся.

И к тому же: на нашенской рассейской почве ПеАр – престижно, это знак того, что героиня, даже с семерами-по-лавкам не совсем лузерша. Вот если бы про медсестру – все себе представляют, что медикал-систер делает, тайны в том нет. И интриги нет. Клизмы она делает.

Во-от. Дальше! Ну, пусть эта Дорис там работает, так вот работает, пусть у нее проект горит, потому что дизайнер (причем он-то здесь?) гей влюбился, и у них неразделенная любовь – потому что влюбился в «настоящего мужчину» и поэтому не интересен. Причем тут геи – «рыжего» надо вводить, чтоб читатель не заскучал, а геи для «рыжих» спокон веков подходили, вот и пусть будет. И политкорректно, - потому и тема меньшинств раскрыта. Да и дизайнеры, они часто, э-э… Замнем?

Так вот, она, Флоренс, так работает, дети болеют, в школу ее вызывают, потому что третий сын на доске гадость написал (написать, какую) – аллюзия с Бартом Симпсоном, это нравится, еще часть аудитории, еще один «рыжий». Типа, героиня вся в трудах, но справляется, и при всем этом бардаке ей таки хочется большой, но чистой любви.

Поэтому! Она на презентации (где же еще?) встречает очередного Бандераса в роли Билла Гейтса. Ну, там, скелеты в шкафу, тайны семейно-финансовые, его родители против, его собака за, его бывшая жена (она-то тут откуда?) против, и все такое. Трудности – счастье должно быть заработано. И правильно, я считаю. Потому как не фиг. И вот они все это так решительно преодолевают, что у всех читательниц слезы из ушей текут, и верится, что и у них все тоже будет в шоколаде.

Там, всякие сцены – ну, типа, эротика такая романтическая – свечки, ужин, сердечки, бриз с океана (в Австралии все происходит, не забыли?), пляж, пальма. Кокс. Тьфу, кокос. Это очепятка такая. Кокс будет в следующем романе про рекламиста и безнес-леди. Да не Робски я! Не Робски! Я помню, что у нее все кокс нюхают в промышленных количествах. Вот и объясняю – это все не у нас! Не у нас. Его ТАМ нюхают. А потом лечатся. Силой любви.

Чего вы смеетесь… Не смешно.

Во-от. Короче – свадьба, платье, и «пока смерть не разлучит вас». Все плачут от счастья. Сироп. Сопли. Снова сироп. Дети счастливы, младший писает на дорожку.

И всю эту муть растянуть на триста страниц.

И ведь будут читать. Человек эдак 5000. В метро. У мамы на работе – там даже библиотечку этого барахла собрали – молодые бабы, читают, обмениваются, чтоб не покупать. И вот что меня дико изумляет – читают каждый раз другие, как будто одной такой книжки на всю жизнь не хватило. Одинаковые до оскомины, но им надо все время, чтоб имена другие. А сюжет – те же сопли с сиропом.

И вот еще удивительно – читаешь там Уоррена, или Шелдона – и все, как у нас. Это к вопросу об отражении действительности. Те же страсти, в основном, вокруг денег, а никак не любви, вот Уоррен написал, а мне все минувшие наши выборы вспоминаются – как с натуры писано.

Эти книжки читаешь – один какой-то онанизм духовный.

 <?xml:namespace prefix = o ns = "urn:schemas-microsoft-com:office:office" />

Были с ребенком на праздновании Дня учителя. Цирк стопроцентный.

Пригласили молодых учителей, чествовать. По какому принципу отбирали, сказать крайне сложно. От молодых учителей густо несло потом, почти все девочки были в каких-то невразумительных штанах. Растерянные глаза, всклокоченные волосы – ни фига молодые не умеют одеваться.

Концертная программа. Толкая друг друга в задницу и спину, на сцену вышел ансамбль «Душа». Тетки с лицами неудачниц, и с другой стороны – типичные педагоги.

Потом вторая часть той же «Души» с гитарами стали петь нечто бардовское. Меня всегда дико прикалывает, что педагогов, за редким исключением, тянет на авторскую песню. Типа, «изгиб гитары желтой». А может, и не желтой. А может, не гитары, а может не изгиб. Лично я Окуджаву люблю сильно, я на нем выросла, но когда видишь прожженную сволочь, подвывающую под гитарку, ощущаешь какой-то, не побоюсь этого слова, когнитивный диссонанс. Платные оценки, безответственность, грубость, мелкие интриги – и сентиментальное «ах, молодость, молодость…»