Вадим Давыдов | ARDET VERBUM

Более чем сорокалетний период взаимовыгодного альянса между США и Китаем связан с именем Генри Киссинджера — уникального дипломата, который не только подготовил в 1971 году результативный визит президента Никсона в Китай, но и неоднократно дискутировал с Мао и Чжоу Эньлаем по вопросам нахождения компромиссов в непростой для стран период.

Это время войны во Вьетнаме и Корее, конфликтов в российско-китайских отношениях. Обмен мнениями приводил к осмыслению и пониманию позиции враждующих сторон и выработке предложений по уходу от силового решения в сторону дипломатического урегулирования.

Непростые взаимоотношения связаны с особенностью китайской стратегии и политической культуры. Ещё более 2 тысяч лет назад, китайский полководец писал, что Серединное царство не ставит своей целью завоевание соседей, а поглощает завоевателей, чтобы затем обезоружить их своей массой и культурой.

Так, например советская военная доктрина устанавливала, что граница будет безопасной только в случае, если с обеих её сторон находится советский солдат (имеются в виду страны дружественные Советскому Союзу).

Китайцы же считали, что оборона должна быть на внутренних рубежах страны. Эта стратегия получила своё подтверждение при тайваньском конфликте, при столкновениях в 1950 году с Кореей, а в 1962 году с Индией, с Вьетнамом и российской стороной на острове Даманском в 1969 году, при которых Китай в коротком временном периоде демонстрировал свою военную силу и покидал спорные территории. Дальше Китай утверждал, что эти территории он все равно считает своими, и это создавало для сторон конфликта состояние неопределённости, а значит, давало китайской стороне возможность политического, военного и психологического манёвра.

У Китая большой опыт военного противостояния: полтора столетия японской и европейских интервенций, сожжение англичанами во время опиумной войны в 1860 году пекинского императорского дворца — только небольшие эпизоды в истории Китая.

Даже времена китайского коммунизма, символом которого стала чудовищная культурная революция и кардинальное экономическое реформаторство Дэн Сяопина — всего лишь миг в существовании китайской нации.

Если горбачёвская попытка вывести страну из кризиса привела к уничтожению Союза, то китайский коммунизм, плавно перешедший на капиталистический порядок ведения хозяйства, получил новый импульс в развитии страны.

Китай же, обладая самобытными культурными ценностями, уникальным историческим опытом и вековыми традициями, имеет сходство с Америкой в том, что обладает достаточно большими экономическими и политическими достижениями, обладает неистощимой энергией и уверенностью в выбранном пути развития.

Китай лишен иллюзий США в том, что для создания прочных коалиций требуется, чтобы стороны альянса были демократическими государствами, а, следовательно, необходимо последовательными действиями изменять структуру и политику стран в сторону их демократизации. Китайский подход можно описать как «мы или они». Военная доктрина Америки в реальном военном сдерживании, а китайцы держат курс на психологическое сдерживание, составной частью которого и является вооружение.

Знаток китайской дипломатии Киссинджер считает, что на первый план взаимоотношений Америки и Китая должна выступать экономическая и политическая конкуренция в рамках создания «тихоокеанского сообщества», а вот попытку давления на Китай необходимо полностью исключить. Различие в культурных ценностей обеих стран не должны мешать долгосрочным процессам сближения, ведь китайская модель тоже постоянно изменяется. Создание системы взаимных консультаций на основе взаимоуважения, позволит, выстроить общий мировой порядок для будущих поколений.

Данные опросов подтверждают факт того, что большинство жителей планеты считают, что Китай обогнал США по большинству позиций. Если бурное экономическое развитие Китая позитивно оценивается жителями большинства стран, то китайское военное наращивание силы вызывает беспокойство. Например, высокопоставленный китайский военный утверждает, что мирный рост Китая невозможен, поскольку традиционно добродетельные китайцы имеют дело с испорченным Западом, а, следовательно, необходимо готовиться к победной войне с Западом.

Сейчас в Китае выросло поколение, которое не испытало на себе гнет культурной революции и трудности диктаторских экономических реформ, поэтому испытывая огромную национальную гордость, считают Китай сверхдержавой.

Американцы всегда стремились к диалогу с Китаем. В шестидесятые годы переговоры, хоть и бесплодные, проводились в Польше. Американцы считали, что Китай может стать союзником против СССР.

Обремененный войной во Вьетнаме американский президент Никсон вновь попытался найти в Китае союзника, но последовавшие затем переговоры в Пакистане не принесли Америке желаемого результата. Причина неудачи, по мнению главного переговорщика с Китаем Киссинджера, в том, что американцы не учли специфику китайской политической культуры, в которой тысячу лет существует логика победы над противником, учение древнего мыслителя Конфуция, философия Мао, а также излишняя демократизация американского общества, которая стала обузой в переговорном процессе.

Но американцы с двойным рвением пытались возобновить переговоры с китайской стороной. Именно Киссинджер и премьер Китая Чжоу Эньлай сформулировали основу так называемого Шанхайского коммюнике.

В результате переговоров был создан «квазиальянс» против Советского Союза. Но это сближение было выгодно не только Америке. Мао также не желал оставаться во враждебном окружении, где на западе и севере находился СССР, Индия на юге, а с восточной стороны Япония.

Мао боялся одновременного нападения со всех сторон, поэтому воспользовался советами китайских мыслителей древности, которые учили, что воюя с соседями, веди переговоры с далекими странами. Тем более что осложнения в российско-китайских отношениях вскоре привели к открытому противостоянию на реке Уссури. Мао был напуган этим конфликтом и отдал распоряжение об эвакуации населения Пекина и приведения в боевую готовность Народно-Освободительную Армию Китая.

Надо отметить, что великий кормчий при своей приверженности к учению Ленина и Маркса, не пренебрегал советами предков, которые учили: при вражде трех государств, заключи договор с сильным против слабого, а также даже хорошо сражаясь, умей выжидать, когда можно победить противника (теория окружающих шашек).

Мао был уверен, что отличие Китая от других стран, население которого составляет больше, чем пятую часть человечества, имеет право называться Серединным царством или Поднебесной. Основным принципом внешней политики Мао был лозунг — сталкивать варваров друг с другом, а если это не получается, тогда необходимо привлечь на свою сторону сильного варвара. Идеал воина по Мао — это замкнутый, беспощадный, властный и победоносный убийца. Зная это, трудно представить себе утверждение лидеров Китая о том, что цель Китая не мировое лидирование, а «великая гармония».

Спор аналитиков по вопросу отношений с Китаем длится постоянно, мнения специалистов отличаются: одни считают, что китайская система, не обремененная демократией, может принимать долгосрочные стратегические решения, а, следовательно, будет доминирующей в мире, другие считают, что главенствующую роль будет занимать Индия, поскольку она является демократической. К сожалению, аналитики не подтверждают возможность какой-либо страны Запада занять мировую лидирующую позицию.

В новой книге «О Китае» архитектор американско-китайских отношений Генри Киссинджер уделяет большое внимание психологии взаимоотношений двух стран. Она основывается на различии между тысячелетней китайской историей и американской, которой насчитывается чуть более двухсот лет. Особенно отсутствие взаимопонимания проявилось во времена июньских событий1989 года на площади Тяньаньмэнь. Американцы осудили жестокость китайского руководства по подавлению выступлений сторонников демократии, не учитывая традиционного страха китайцев перед политическим хаосом и тем, что его нельзя скорректировать с помощью понуждения принятия положений «просвещенного Запада». Один из китайских лидеров Цзян Цзэминь объяснил Киссинджеру, что Китай никогда не уступит никакому давлению — это и есть один из основополагающих философских принципов китайской политики.

Конфликт между США и Китаем в Корее, при явном перевесе американцев, показал, что для Китая было важно не столько нанести первый удар, сколько победить противника, изменив психологический баланс, и не столько одержать победу, сколько заставить противника просчитать имеющиеся риски для себя.

Мао виртуозно владел стратегией «открытых городских ворот», смысл которой в том, чтобы за агрессивностью и уверенностью скрывать свою слабость. Например, Мао утверждал, что не боится атомной войны, поскольку большой человеческий потенциал страны позволит быстро восстановиться — а ведь это был мастерский блеф Мао.

Китайские политики при нахождении решения по любому вопросу внешней политики дипломатическим путём связывают в единый узор политические, психологические и военные элементы проблемы, тогда как американские дипломаты постоянно, проявляя «гибкость», избегают тупиковых ситуаций путём выработки новых предложений, что провоцирует появление дополнительных неразрешимых ситуаций.

Западу необходимо научиться китайской концепции «ши», основой которой является выработка плана действий в соответствии с общей стратегией решаемого вопроса — то есть планировать сразу всеобъемлющий план действия. Китайцы никогда не спешат — ведь они измеряют время тысячелетиями.

Недопонимание Западом основополагающих концепций китайских традиций, философии Конфуция, учений Мао может привести к ошибке в оценке действий каждой из сторон: в результате западная политика сдерживания может быть воспринята китайской стороной, как агрессивная, а оборонительная позиция Китая, как угрожающая для Запада.

Далеко не праздным является вопрос о возможном прямом столкновении между Китаем и США, ведь в настоящее время отсутствует их общий враг — СССР, который стал причиной сближения Пекина и Вашингтона в семидесятые годы. Также не устранены разногласия по Тайваню и Северной Корее. Неустойчивый компромисс может быть только на основании взаимовыгодного экономического сотрудничества. Но и здесь не все гладко.

Китай стал самым крупным держателем американских государственных облигаций. И как он распорядится ими — неизвестно.

Существует историческая аналогия ситуации, когда неожиданный подъём Германии и её непомерные экономические и геополитический амбиции привели к войне с Британией. В конфликт сторон были втянуты Россия и Франция.

Остаётся надеяться, что Пекин не станет на путь Германии и, отказавшись от великодержавных методов, вместе с США примет участие в создании дружественного Тихоокеанского сообщества.

Ещё сорок лет тому назад Ричард Никсон понял, что если в Китае к власти придёт взвешенный политик и экономист, ни одна страна мира не сможет составить Китаю конкуренцию.

Несмотря на нежелание китайского руководства афишировать основные статистические данные по развитию экономики страны, даже по имеющейся информации можно сделать вывод, что китайская экономика является первой экономикой мира.

Задолженность США составляет 14 триллионов долларов. Китай является одним из крупных кредиторов Америки (1,5 триллион этого долга). К тому же США потребляет больше, чем самостоятельно производит, следовательно, имеет огромный разрыв торгового сальдо.

В 1980 году, когда страны Запада увидели, что уровень модернизации СССР позволит ему вплотную приблизиться по экономическому уровню к США, Запад решил уничтожить СССР.

Воспользовавшись политическим кризисом в стране, им это удалось. А вот Китай вовремя ликвидировал кризис в эшелоне власти и обеспечил устойчивость и стабильность управления страной и взял курс на эффективное развитие.

В девяностые годы они также создали контролёра партийной власти — национальную буржуазию. Для этого власть использовала опыт людей, занимавшихся частным бизнесов до 1949 года и бизнес сообщество зарубежной диаспоры, включая гонконгскую. Таким образом, любое действие партии контролировалось армией и буржуазией. Национальная буржуазия не позволяла партийным функционерам принимать решения, которые могли нанести урон экономическому развитию страны. Китаю удалось одновременно развивать частный и государственные секторы, которые успешно взаимодействовали в интересах друг друга. Там где эффективно работал госсектор — он выполнял свои функции, а вот частный работал там, где он более результативен.

Частный капитал продуманно относится к ресурсам, считая, что нельзя хищнически употреблять, уничтожать и приватизировать. Поэтому в Китае невозможна тотальная приватизация, которая может привести к краху экономики.

Успех Китая именно в эффективной работе предпринимательского сообщества. В элиту частного бизнеса включены и представители диаспоры, капитал и связи которого стали основными иностранными инвестициями страны.

В то время как Китай в течение 30 лет успешно развивал реальный сектор, этот сектор в США приходил в упадок. В семидесятые годы в США при уменьшении реального сектора в ущерб ему раздувался финансовый сектор. Основную прибыль страна получала в финансовом секторе (50%), что подчинило производственный сектор финансовым институтам, и это стало причиной приостановки его развития. Это произошло из-за ухода финансов от производительного сектора в финансовый с целью извлечения максимальной прибыли в возможно короткие сроки. С долгосрочными проектами было покончено.

Из-за своих непродуманных действий американцы сами уступили место Китаю. Чем Пекин и воспользовался. Китай значительно увеличил экспорт своих товаров, вступив в 2001 году ВТО. Валютные запасы Китая выросли, по сравнению с 2000 годом, более чем в тысячу раз и составили 2,8 трлн. долларов.

Американцы правы, Китай действительно занижал стоимость товаров, затратив на его субсидирование более 2 трлн. долл. за десять лет. Но эти вложения быстро окупились.

Китай не стал сидеть на заработанных деньгах, как собака на сене, а вложил их в приобретение влияния на экономику и политику Запада.

Став крупнейшим кредитором США, Китай сможет влиять на судьбу доллара.

Стратегия экономического взаимодействия Китая следующая: если КНР заинтересована в сотрудничестве в какой-нибудь из стран — на позволяет ей превысить свой экспорт в Поднебесную по сравнению с импортом. Но если территория страны не рассматривается как приоритетная, её сокрушают огромной массой китайского промышленного экспорта.

Китай получает по импорту высокотехнологичные товары, услуги, новейшие разработки. В основном поставщиками высоких технологий являются Япония, Тайвань и Южная Корея.

Умелые действия привели к тому, что китайская национальная буржуазия успешно конкурирует с мировым сообществом. Запад рассчитывал, что уничтожив СССР, он справится с растущей экономикой Китая. Но реально, в настоящее время существует две звезды — КНР и США вместе с развитыми странами Запада.

Заблуждением США и Запада была недооценка возможности Китая использовать высокие технологии. Подобная ошибка была в 50-х годах в отношении Японии. Китай так же, как Япония, сначала наладил выпуск среднетехнологичных товаров. А к 2010 году освоил производство и высокотехнологичных изделий. Китай уверенно стал создавать аэрокосмическую индустрию и осуществлять высокотехнологическую модернизацию вооружений.

В отличие от России, которая при получении по импорту высокотехнологическое оборудования, прекращается выпуск аналогичного оборудования, Китай закупает оборудование, чтобы не только наладить его выпуск на своей территории, но и сделать его конкурентоспособным на мировом рынке. Для этого Китай умело импортирует новые технологии, разработки, опыт, развивает свой научно-технический сектор. Китаю удалось договориться о размещении на китайской территории научных структур представительств крупнейших корпораций мира, предложив в качестве сотрудников китайских специалистов. В результате, все новейшие разработки, полученные в этих структурах, сразу реализуется китайским индустриальным комплексом. Китай в 5 раз больше инвестирует в промышленность, чем США.

Своими успехами Китай доказал, что успешное экономическое развитие никоим образом не связано с уровнем демократизации общества, а зависит от правильной финансовой политики, которая поддерживает долгосрочные проекты развития новейших технологий, а не уходит в спекулятивную сторону.

Истинного ВВП Китая не знает никто. О нем можно судить только с позиции анализа объёма производства. Специалисты считают, Китай имеет перед США трёхкратное индустриальное превосходство.

В области сельского хозяйства Китай достиг определённых успехов. Например, мяса Китай производит в два раза больше чем США.

Даже в такой области как автопром Китай обогнал США по выпуску машин почти вдвое.

Китай в месяц производит больше чугуна, чем предприятия США в год. Годовой выпуск чугуна в Китае полтора раза больше, чем предприятия всех стран вместе взятые (без КНР). Также выпуск цемента вдвое превышает мировое производство. Та же ситуация с производством стали. Такой объем выпуска стали, чугуна и цемента позволяют осуществлять масштабное капитальное строительство, а это приводит к скорейшему обновлению основных фондов. Большая часть стали идёт не на вооружение, а на строительство, ремонтно-восстановительные работы и производство техники.

Даже учитывая тот факт, что ВВП у Китая и США рассчитаны по разным методикам, эксперты считают, что реальный ВВП у Китая значительно больше, чем у США и составляет около 28 трлн. долларов, что вдвое превышает ВВП Соединённых Штатов.

Успех Китая полностью связан с тем, что страна использует оптимальную модель экономики, сочетая частный и государственный сектор. История успешного развития многих стран связана именно с тем, что была применена схема смешанной регулируемой экономики. Отход от этой эффективной схемы привёл к деградации экономики стран «отступников». В Китае считают, что нельзя частному сектору передавать такую отрасль, как энергетика – это забота государственного сектора. Если Запад не вернётся к модели смешанной регулируемой экономики, Китай, используя свою экономическую мощь, станет и политическим гегемоном мира.

© Валерий Бовал

Запись опубликована Вадим Давыдов. Dixi.. You can comment here or there.