Вадим Давыдов | ARDET VERBUM

Пора прекратить пользоваться придуманным самими мусульманами словом «исламофобия», посредством которого они изображают себя жертвами одержимых неуправляемым психозом западных «расистов». Кроме того, это словечко сеет ненужный раздор среди тех, кому не по душе нашествие ислама. Нам следует найти понятие, куда более точное и обоснованное, не устанавливающее границы — кто исламофоб, а кто нет — а объединяющее. Помимо прочего, оно даст нашим гостям понять, что некоторые аспекты их поведения вызывают у нас тошноту.

Вот это слово: исламонозия*. Прослушать

Неудивительно, что мусульмане так привязаны к термину «исламофобия». Помимо отсутствия необходимости приводить какие-либо существенные аргументы в свою пользу, не говоря уже о полной непривлекательности для думающего окружения и неспособности к самому элементарному конструктиву, размахивание «исламофобией» позволяет им выцарапать себе хоть какое-то подобие уважения. Понятие «исламофобия» — «страх перед исламом» — это то, чего мусульмане добиваются, но отнюдь не то, что они получают. Иногда с точностью до наоборот.

«Ксенофобия», иррациональный страх по отношению к чужаку, иноземцу — тоже не слишком приемлемая дефиниция. Неприятие ислама проистекает не от недостатка информации об этой «религии»; скорее, информации больше, чем достаточно именно для такой реакции. Слово «расист» тоже никуда не годится: ислам и мусульмане — не раса и не этническая группа.

Нам нужно понятие, которое объединит в себе чувства, испытываемые критически мыслящими людьми по отношению к исламу, наше собственное понятие, а не то, которое мусульмане и политкорректный истеблишмент стремятся нам навязать, чтобы вызвать у нас дискомфорт или даже стыд за свою «замшелость» и «негибкость», и привлечь на сторону «прогрессивных левых» как можно больше людей. Нам нужен термин, объясняющий мусульманам, что и как им следует поменять в себе и своей религии, если они хотят перестать выглядеть в наших глазах тупиковой ветвью эволюции и заслужить хоть какое-то действительное уважение.

Как и во многих иных тошнотворных ситуациях, исламонозия — нормальное, естественное чувство по отношению к тому ненормальному, что представляет собой её объект, а не что-то такое, что следует непременно давить усилием воли.

Рвотный рефлекс даётся нам от рождения, он биологически обусловлен и, более того, необходим в некоторых случаях, позволяя нам избегать, например, опасного для жизни отравления, или просто тогда, кода мы испытываем неприятные, нездоровые ощущения от того, чем нас накормили.

Нет ничего расистского или заслуживающего клейма «фобии» в том, чтобы испытывать тошноту, услышав об очередной резне, устроенной современными клонами Магомета где-нибудь далеко на задворках мира или прямо у нас под носом. Это чувство закономерно накроет вас с головой, когда вы услышите пространные рассуждения какого-нибудь исламского авторитета о допустимости полового контакта с девочкой лет шести-девяти. Когда мы узнаём, что кому-то отрезали нос и уши и закидали камнями во имя исполнения шариатских норм и во славу божества по имени «аллах», нас тянет блевать — и это нормально.

Стоит нам вспомнить о распространённой среди мусульман практике кровосмешения, негативно влияющей на умственные способности и вызывающей повышенный в разы риск психических заболеваний, иногда уходящей в глубину поколений, как мы чувствуем непреодолимые позывы к рвоте. Этого тоже не следует ни в коем случае стыдиться. Похожие ощущения обуревают нас, когда мы читаем об институциональном семейном насилии, унижениях и мелочном контроле, которым подвергаются миллионы женщин в мире ислама, где они лишены элементарных прав — одеваться и жить, как им хочется, или заниматься любовью с теми, кто им по душе, а не с кем повелел им старший в клане.

Столько всего, сколько мы знаем о ненависти, жестокости и убийствах не-мусульман, санкционированных непререкаемым авторитетом корана, также усиливает тошноту и отвращение. Представив себе апогей истории в виде всепланетного исламского халифата, можно не только потерять уважение к биологическому виду «Человек Разумный», но и навсегда утратить аппетит.

Поэтому я полагаю, что слово «исламонозия» весьма точно отражает чувство тошноты, отвращения, недовольства, дискомфорта и отторжения, возникающее при столкновении с наиболее яркими образчиками исламской «культуры» или её представителями.

Например, можно сказать: я не боюсь ислама, у меня исламонозия. Я не желаю, чтобы посреди моего города торчал минарет. Он вызывает у меня исламонозию. Исламонозия наступает у меня при чтении сур корана или хадисов, или сунны. Я чувствую острый приступ исламонозии, когда слышу об этих чёртовых безумных убийствах «чести». Исламонозия одолевает меня, когда я вижу пубертатно беснующихся мусульман, стреляющих в воздух в надежде напугать нас и заставить их «уважать».

Помню, впервые я употребил слово «исламонозия» 7 июля 2005 года на этом ресурсе — в ответ некоему персонажу по кличке «Шейх Канук», восторженно отозвавшемуся на атаку живыми бомбами в лондонском транспорте: «Нет у меня никакой исламофобии, меня просто тошнит от всех вас», — сказал я тогда. В печати оно впервые появилось в моей статье в датской газете Nordjyske Stiftstidende в декабре 2011 года. Внимание публики «исламонозия» привлекла, когда это слово произнёс Пэт Конделл в своём видео «Апологеты зла».

Уверен: понятие «исламонозия» заслуживает отдельной статьи в Википедии. Давайте сделаем его общеупотребительным, используя в нашей публицистике, блогосфере и в повседневной речи.

© Д-р Николай Сеннельс, JihadWatch

© Вадим Давыдов, пер. с англ.

*Исламонозия — от «ислам» и «nausea» (произносится как «нозиа», англ.), от лат. nausea и греч. ναυσίη, что означает «тошнота»

Запись опубликована Вадим Давыдов | Dixi. You can comment here or there.