Вадим Давыдов | ARDET VERBUM

Опыт Гватемалы: куда приводит власть левых

Давным-давно я пообещала написать статью об одной маленькой латиноамериканской стране. Многие из читателей наверняка сходу не найдут её на карте, а между тем именно там произошла самая кровавая гражданская война по классическому латиноамериканскому типу в новейшей истории материка. Речь идёт о Гватемале. Сначала пару слов о самой стране.

Это вполне успешное государство Центральной Америки с достаточно высоким уровнем жизни. Основная проблема Гватемалы — криминальные группировки, которые не получается выдавить из страны в силу её расположения на пути наркотрафика: Эль Сальвадор, Белиз, Мексика, Гондурас — соседи Гватемалы и страны с активно действующей наркомафией и крупными уличными криминальными синдикатами и фамилиями, а также довольно слабая подготовка полиции в области расследования преступлений, — сказывается специфика подготовки внутренних войск в военный и послевоенный период, когда в большей степени были нужны силовики, чем следователи. В итоге в Гватемале низкая раскрываемость преступлений, однако ситуация постепенно выправляется.

В 2007 году на выборах в стране победил левый кандидат Альваро Колом, который запомнился жителям страны как политический импотент, аферист и жулик. Пресса признала его самым бездарным политиком за всю историю страны — при этом он был самым высокооплачиваемым президентом Латинской Америки с ежемесячной зарплатой под 20 000 долларов. Ради того, чтобы остаться у власти, он пошёл на прямое мошенничество и инициировал процесс развода с женой, чтобы выдвинуть её на пост президента (законодательство Гватемалы запрещает участвовать в выборах родственникам президентов и переизбираться на второй срок) — короче, как и любой левак, пытался подтасовать или обойти закон, чтобы не участвовать в выборах, но сохранить за собой власть. К счастью, население Гватемалы достаточно грамотное и вменяемое, чтобы на правительственных и президентских выборах 2011 года потеснить левые партии из глобального участия в политической жизни страны. Итоги выборов были следующими:

• Partido Patriota — правые умеренные националисты, 56 мест. Кандидат от этой партии, генерал Отто Перес Молина, победил и в президентских выборах.
  
• Unidad Nacional de la Esperanza — левые, 48 мест. Традиционный электорат — индейцы и коммунисты.
  
• Unión del Cambio Nacionalista — совсем молодая право-националистическая партия, 14 мест.
  
• Libertad Democrática Renovada — центр, близкий к правым консерваторам, 14 мест.
  
• Compromiso, Renovación, Orden — независимые правые националисты, 12 мест. Позиционируют себя как «группу гватемальцев, объединивших свои таланты и умения, заинтересованных в национальном строительстве и совершенствовании, преисполненных стремления хранить в сердцах национальный дух и желающих влиять на политическую жизнь в стране».
  

Не в последнюю очередь такой успех различных националистических партий обязан недавнему делу, которое инициировал Колом, чтобы отвлечь массы от собственных неудач. Четверых военных, которых признали ответственными за массовое убийство в посёлке Дос Эррес, приговорили к тюремным срокам в 6 000 лет. Военные были из элитных спецвойск Гватемалы (Kaibiles), в многом благодаря которым гражданская в Гватемале закончилась в 1996м, а не длится до сих пор. Правозащита возликовала, левая пресса одобрила, индейцы гордо промолчали — ведь они были «самыми невинными жертвами» в ходе гражданской войны. Но это все эмоции. Я предлагаю взглянуть на ситуацию с более объективной точки зрения.

В 1944 году к власти в Гватемале пришел Хосе Аревало — человек во всех отношениях интеллигентный, «рукопожатный», как сейчас бы сказали. Писатель, романтик и мечтатель о всеобщей справедливости. Аревало не был плохим человеком — он был всего лишь плохим политиком. По своим взглядам он находился близко к политическому центру, и всю свою недолгую карьеру пытался найти компромисс между корпорацими, которые владели огромными площадями земли, и обедневшими крестьянами, которых с этой земли выгоняли. Ситуация усугублялась тем, что более половины населения Гватемалы было неграмотным, и охотно велось на пропаганду типа «отнять и поделить». Отдельной строкой шли индейцы, которые и сегодня претендуют на какие-то «особые права» по всей Латинской Америке (и даже баллотируются в президенты!). В итоге Аревало так и не переломил ситуацию, передав власть в 1951 году социалисту Арбенсу Гусману Хакобо. Сам же Аревало получил посольскую должность, и стал сражаться с несправедливостью и диктатурами на более подходящем для него фронте, отказываясь признавать правительства Сомосы (Никарагуа), Трухильо (Доминиканская Республика), Хименеса (Венесуэла) и Франко (Испания).

Арбенс проводил политику национализации, легализовал коммунистическое подполье, установил дипотношения с СССР и в целом уверенно вёл Гватемалу в «прекрасное далеко». В ходе национализаций едва не обанкротилась американская United Fruit Company. Кроме американских корпораций пострадал крупный бизнес и землевладельцы гватемальского происхождения, что создало сильное оппозиционное движение в стране. Кроме отъема земель Арбенс в рамках сотрудничества с СССР и поддержки латиноамериканской левой стал помогать левацким движениям в Венесуэле и Гондурасе, а также прессовать самым диким образом оппозиционные движения в самой Гватемале, пачками запрещая СМИ и правые манифестации, что взбесило и оппозицию, и правительства стран-соседей — и подтолкнуло их к ответным действиям. В то же время США ввели санкции против Гватемалы.

В 1954 году в Гватемалу через восточную границу вошли около 300 военных, которые сообщили, что превращение страны в очередную советскую республику недопустимо, и что они будут бороться с коммунистической диктатурой. Через несколько дней количество поддержавших путч выросло десятикратно, среди сочувствующих путчистам были даже министры самого Арбенса, которые вынудили его подать в отставку. К власти пришел полковник Кастильо Армас. Реформы не заставили себя ждать — они, кстати, довольно сильно напоминали реформы Хименеса и Стресснера (Парагвай): коммунистическое движение оказалось под запретом, была произведена денационализация земель, неграмотные граждане были отстранены от голосования и поражены в правах. Индейцы — традиционный, но безграмотный электорат коммунистов, выпали из политической жизни. Коммунисты отчаянно сигнализировали о помощи в СССР, но старший брат ограничился только телеграммами и пламенными приветами.

Вскоре Армас перекрутил гайки и был отстранён, и в стране началась чехарда из военных лидеров. В 60х все стало более-менее стабильно. У власти находился очень вменяемый человек, Хулио Монтенегро, уровень жизни постепенно рос, однако левое подполье приняло вменяемость Монтенегро за слабость, и активизировало партизанские действия. Президент не стал ввязываться в это сам, а просто развязал руки армии и поручил военным разобраться с левыми любыми способами. Надо заметить, что латиноамериканские левые — это не романтичные чегевары с пламенными взорами, а довольно озверелые полуграмотные садисты «внизу» и довольно умелые провокаторы и демагоги «вверху». Герилью против полиции, армии и богатых землевладельцев развязали именно они — и поначалу никто не мог предположить, что это перерастёт в 36-летнюю войну, которая унесёт жизни 250 000 человек.

Военные не стали поначалу пачкать белые перчатки и терять симпатии населения, и создали несколько отрядов парамилитарес — на постсоветской территории их все знали под названием «эскадроны смерти». На самом деле парамилитарес — это что-то вроде вооружённой милиции, ополчения, набранного из местных для противостояния левым. «Кулацкие недобитки», чтобы коммунистам было понятней. В итоге Гватемала стала фантасмагорической смесью из цивилизованной развивающейся страны с растущим уровнем жизни и образования, и кровавой бани на периферии. От крови озверели обе стороны — герильерос похищали и убивали военных, полицейских, американских граждан, а парамилитарес и военные начали использовать тактику выжженной земли, уничтожая целые деревни, которые оказывали поддержку повстанцам.

Резня достигла такого уровня, что из Гватемалы стали бежать по 3 000 человек в неделю. Одним из эпизодов той резни стал инцидент в Дос Эррес. На патруль военных здесь было совершено нападение. В ответ правительство прислало в деревню спецотряд кайбилес, которым был отдан приказ зачистить местность от повстанцев. История, и без того довольно тёмная, дальше вообще безнадёжно запутывается, но её итогом стал 201 труп — собственно, все население деревушки.

История гражданской войны в 90х стала закрытой темой в Гватемале — своеобразный негласный договор, не позволяющий использовать национальную трагедию в манипулятивных целях, действовал, пока его не нарушил — кто бы мог подумать! — очередной левак, мечтающий узурпировать власть. Четырёх военных на пенсии осудили за события едва не тридцатилетней давности, когда они выполнили приказ правительства. Суд шёл без малейшего учёта тогдашней обстановки в стране, подвергался давлению со стороны левой прессы и правозащитных организаций. Его итог — в начале статьи.

Я не поддерживаю действия кайбилес «в вакууме», т.е. если оценивать их безотносительно ситуации, но применительно к той обстановке считаю их … не то чтобы стопроцентно оправданными, но не незаконными. Военные выполняли приказ и защищали гражданское население от герильерос. Явным подтверждением того, что в деревушке была база партизан, выступает тот факт, что после показаний атакованного патруля на её зачистку бросили элитный спецотряд. Убийство левых террористов — это не то, что я могла бы осуждать. Пытки левых террористов — это тоже не то, что могло бы вызвать у меня полное неприятие. Жизни гражданских, капиталистическое развитие страны — важнее, чем права полуживотных-барбудос или политические фантазии чегевар.

Кстати, экс-президент Колом, тщательно скрывающий свою биографию, был партизаном в ходе гражданской войны. Вряд ли он пытал и убивал сам — слишком интеллигентный, но «идеологом» был точно. Журналисты раскопали эту историю — сам Колом всегда утверждал, что в то время был бизнесменом. Вполне возможно, этот шаг был банальной местью, но я искренне надеюсь на продолжение расследования биографии бывшего президента Гватемалы при новом президенте, который очень не любит партизанщину и социализм. Возможно, чудо свершится, и мы увидим благообразного любимчика социал-демократов Европы Альваро Колома на скамье подсудимых.

В любом случае, правление и Колома, и Хакобо доказывают, что с приходом к власти левых начинаются разлады, раздоры и подтасовки. Правые — начиная с Пиночета и Стресснера — всегда уходили со своих постов добровольно и тихо, без пальбы и кривляний. Их «воля к власти» направлялась благими целями, а не комплексами, а их политические и экономические программы основывались все-таки на более или менее здравых постулатах, а не идеях, смикшированных из ленинизма, маоизма и аграрно-революционных манифестов Че Гевары. Опыт Гватемалы и многих других стран говорит нам: «если хотите изуродовать страну — допустите левых до власти».

Автор — h0la_kitty

Запись опубликована Вадим Давыдов | Dixi. You can comment here or there.