Вадим Давыдов | ARDET VERBUM

Ещё раз о «богохульстве»

Бетонная коробка, построенная на деньги неясного происхождения и вмещающая коммерческий многофукциональный центр, вроде дома быта, оказывающий также услуги населению (и) по отправлению религиозных потребностей, коробка, в которой служит временами службу выдающийся церковный коммерсант, организовавший в девяностые — начале нулевых от лица церкви беспошлинный, прибыльный, но несколько неортодоксальный бизнес, — как она может пройти операцию по восстановлению своей девичей чести? Вот именно в таких скандалах, где и обнаруживается, что мы имели дело, оказывается, с благочестивой девицей, сидящей теперь в углу в разорванном платье и рыдающей над загубленной судьбой. Заодно, кстати, происходит и восстановление девичей чести самого «защитника Сакрального», что иногда совсем не лишне.

© Эдуард Надточий

Есть такое хорошее, позабытое нынче слово — вероодержимость. Забытое настолько, что даже всесильный Google ничего с этим не может поделать. Как же так? «Жопа есть, а слова нет?!» Так вот, — есть. И, похоже, самое время его припомнить — и напомнить. Нынче масса народу именно эту жопу вероодержимость нам и показывает — самую настоящую одержимость бесом веры. Я надеюсь, хотя бы кому-то из них со временем станет стыдно за сегодняшнее безумие.

Но, собственно, «а был ли мальчик-то»? Вот интересное мнение:

Ничего удивительного, особенно, если учесть, что осквернения храма, как такового, не было. Гитары снимали в другом храме (в Елоховском) не во время службы, звук с музыкой (и текстом про Путина) был наложен уже в студии, а в храме девки произносили только молитвенные тексты. Никого не толкали, подсвечники не роняли, в алтарь не заходили. И даже присутствовали в платьях и с покрытой головой. А форма самой молитвы (с плясом или стоя в уголке) канонически не прописана. И есть ещё куча характерных канонических мелочей. Т.е. консультант акции однозначно был «в теме». Иными словами, собственно «акция» была осуществлена не в храме, но режиссёром в монтажной студии — т.е., как если бы кто-то нарисовал в фотошопе Чебурашку на фотографии с интерьером храма.

Марат Гельман, да, он подвизался, но только на акцию во всей её совокупности. Я же говорю именно о консультанте со стороны РПЦ, который владеет каноническими тонкостями, объективно недоступными Гельману.

Кроме того, вы пробовали попасть в Елоховский собор с гитарами, аппаратурой и устроить там репетицию на несколько дублей? Я даже и не пытался бы — бесполезно. Здесь «бутылкой для сторожа» не отделаешься. Одного этого факта достаточно для вполне конкретных выводов о реальном «заказчике» молебна.

А если ещё учесть, что уже в самом ХХС охрана демонстративно бездействовала? Потом даже иерархи оправдывались, мол, у охраны в ХХС есть только одна важнейшая задача — предотвращать теракты, которую они, дескать, и выполняли, невзирая на «молебен».

Отсюда

*   *   *

Идея веротерпимости или религиозной толерантности родилась именно как выход из бесконечного цикла взаимных обид, обвинений и насилия. Она заключается отнюдь не в том, чтобы «не оскорблять друг друга» — поскольку это невозможно. Само наличие другой веры, предписывающей её последователям иные, чем тебе, ритуалы и ограничения, является оскорбительным, если человек хочет оскорбиться. Смысл в том, чтобы не оскорбляться на том лишь основании, что кто-то другой не делает того, что предписывается тебе твоей верой или наоборот — делает то, что твоя вера тебе запрещает.

Иными словами, краеугольный камень религиозной толерантности — это подход к вере как к делу сугубо личному, которое касается тебя и только тебя, и вытекающий из этого полный и безусловный отказ от своего «права» оскорбляться, когда другие «богохульствуют» или каким другим способом не следуют твоим личным представлениям о «богоугодной жизни». Не говоря уж о том, чтобы пытаться навязать
другим свои представления об оной.

С позиций веротерпимости понятие богохульства имеет смысл лишь в контексте той группы людей, все члены которой разделяют твои представления об «истинной вере» и добровольно согласны прислушиваться к твоему мнению о том, что следует считать богохульством, а что нет. Все же прочие люди, не являющиеся твоими единоверцами, богохульствовать (с твоей точки зрения) не могут в принципе — что бы они не говорили и не делали — по той простой причине, что, поскольку они верят в нечто отличное от того, во что веришь ты, твоё представление о богохульстве для них недействительно, а что является и что не является богохульством в их представлении, вытекающем из их веры — судить не тебе.

Современные западные страны — это страны секулярные, — т. е. религиозно нейтральные, в которых каждый может исповедовать ту религию, какую ему бог на душу положит или не исповедовать никакой религии вообще. Тогда как мусульманские страны — это страны именно мусульманские, страны религиозного тоталитаризма, где ислам силой навязывается людям — вне зависимости от того, хочется им самим в него верить или нет, причём навязывается в самой жестокой и репрессивной форме, когда ослушникам за неподчинение грозит тюремное заключение или даже смерть, иногда — мучительная. И часто не только самим ослушникам, но и их семьям. Говорить в подобной ситуации: «пусть мусульмане живут так, как они хотят», в корне неверно: на самом деле эта фраза является не более чем эвфемизмом для «давайте безропотно позволим правительствам мусульманских стран безнаказанно подавлять свободу совести и заставлять граждан этих стран жить не так, как они сами того хотят, а так, как указывают им муллы».

«Толерантно» наблюдать, как в Иране, например, преследуют «плохих мусульман» или «неправильных христиан» — это всё равно, как если бы в каком-нибудь европейском городе власть захватили, скажем, католики и начали вешать «своих» протестантов (не говоря уж о мусульманах и прочих иудеях с буддистами) на том основании, что это — «католический город». Подобное поведение если и было бы «толерантностью», то толерантностью не по отношению к различным религиям, а по отношению к преступникам, жертвами которых являются в первую очередь те, кого этим преступникам заблагорассудилось объявить «своими». И оправдание подобной «толерантности» — это не что иное, как предательство принципов действительной толерантности, уступка преступникам из страха перед ними или просто «нежелания связываться», предательство тех, кого угораздило родиться на территории, объявленной бандитами «своей».

© Сергей Зубатов

В этом, с позволения сказать, контексте какой-нибудь Верховный Атаман полковник Павел Задорожный ряженый самозванец, требующий (!!!) проверить всех журналистов и блоггеров на причастность к акции «Pussy Riot» в ХХС — не кто иной, как вконец охуевший дикарь, по сути, ничем не отличающийся от аятоллы Хомейни. Разве что труба пониже и дым пожиже.

Впрочем, было бы странно этому удивляться, когда сам Второй и Четвёртый Президент России с характерным выражением лица настаивает на близости ислама и православия:

В принципе, это в известном смысле лежит на поверхности, что с понятным раздражением и констатирует Надточий. Понятно и то, что премьер-президент не сам озвученное придумал — ему кто-то подсказал. Пытаться выяснить, кто именно, смысла не имеет: кто угодно, от внутрицерковных «дискурсников» до Шевченко с Джемалем. Хочется, конечно, с пафосом воскликнуть

— да не получается, увы. Потому что правда.

И это самое депрессивное во всей истории.

Запись опубликована Вадим Давыдов | Dixi. You can comment here or there.