Точка в деле "красно-коричневых"

Чего-то меня потянуло на ностальгию.Изучая материалы по 93-му году, постоянно натыкался на попытки исследывания феномена российской оппозиции того периода. А ведь и у меня лет пять назад было такое исследование. Повторюсь, материал старый, сейчас все по-другому, в чем-то моя политическая позиция изменилась кардинально, ряд лозунгов того времени для меня сегодня абсолютно неприемлемы, а под чем-то я по-прежнему готов подписаться.
В общем, как-то так:


Прошедший Первомай в Европе ознаменовался не только массовыми выступлениями, подогретыми к тому же расширением ЕС, но и также ставшими уже традиционными столкновениями левых с неонацистами в первую очередь в Германии. Это нормально. Так было и сто лет назад, так есть и сейчас. В России же манифестанты традиционно делятся на системную «оппозицию» и непримиримых. Правда  системной «оппозиции» (Зюганов, Глазьев) теперь придется потесниться, потому как их в прошлом главные союзники профсоюзы и аграрии теперь выходят на демонстрации с единоросовцами и составляют вместе внушительную по размерам колонну в несколько раз превышающую колонну той же КПРФ. Впрочем КПРФ партия-политический труп, она всем уже надоела, кроме того появляются все новые силы, стремящиеся потеснить этих «коммунистов», отобрав у них монополию на патриотический электорат. Выборы 2008-го станут констатацией факта политической смерти КПРФ.
Однако вернемся к основной теме, к т.н. радикальной или непримиримой оппозиции. Ее представители по-прежнему маршируют вместе с КПРФ лишь для того, чтобы не выглядеть кучкой отморозков в сравнении с парламентскими гигантам. Однако и в ее рядах политическое и идеологическое единство только иллюзия для политически неангажированного обывателя. В рядах радикалов у нас традиционно шагают бок о бок коммунисты, националисты, анархисты, троцкисты, в общем, кого только нет. Не то, что в Европе, но даже уже в Белоруссии, в значительной степени впитавшей в себя ценности западного антиглобализма, такое просто нереально. Приезжающие к нам представители революционных движений из Европы с ужасом и недоумением созерцают стоящих на одной трибуне Анпилова, Лимонова, Терехова или шагающих рядом баркашовца и коммуниста еще и в компании православного священника с (о, ужас!) красным флагом. Им трудно понять, как были возможны совместные действия радикальной оппозиции в 1993-м, когда сам термин «коммуно-фашист» и «красно-коричневый», который по-прежнему так любит мусолить наша не шибко образованная «демократическая» пресса, звучит для них, как какая-нибудь «антивоенная армия» или «антипожарный» огонь. На Западе коммунисты и нацисты непримиримые враги. Впрочем, «коммунистов» в нашем понимании  у них как таковых нет, в основном антиглобалисты: анархисты, троцкисты, либертарные коммунисты. Вот они то и устраивают знаменитые антикапиталистические марши и попутно долбятся со скинхедами. Большевики-марксисты для них- символ советского империализма и милитаризма, в общем не лучше фашистов. С ними они так же не упускают возможности поцапаться. Как же стало возможным у нас существование пресловутой «красно-коричневой оппозиции», что, казалось бы, противоречит самим законам природы. Может это  пережитки «дикого прошлого варварской России»? Или, наоборот, рождение новой эпохи мирового развития, фундамент будущей мировой революции, в которой все будут едины против Системы? Или просто очередной пример социальной и идеологической инверсии, на которую так богата наша неподчиняющаяся никаким законам история, насмешка над логикой?
Во-первых, скажу сразу,  никаких «коммуно-фашистов» нет, да и не было никогда. Это всего лишь пример «геббельсовской пропаганды» ельцинского режима, безвозвратно ушедший в историю вместе с той эпохой и лишь по инерции иногда используемый. Используемый в наше время не столько вражескими СМИ, сколько самими оппозиционерами, видимо людьми недалекими, гордящимися столь громким и «почетным» званием, наводящим первобытный ужас на обывателей. Зря они так думают. Если раньше представитель «коммуно-фашистов» воспринимался как враг открытого общества, то ныне всего лишь как шут гороховый, явно отставший от реальности, современный дубоголовый Шариков, пережиток дурного ельцинского времени. Да многие вообще не помнят, кто это такие «красно-коричневые». Да и зачем они вообще нужны, когда у власти «патриот» Путин?
А была ли вообще когда-нибудь такая формация, к которой можно было бы применить термин «красно-коричневые» или это всего лишь пугало для обывателя? Была, правда, недолго, с 92-го по 93-й. Для начала мы и откроем первую причину существования этого исторического парадокса- материальную. Итак, 91-й год. Миллионы коммунистов оказались на обочине общественной жизни. Однако с ними эту обочину делили с ними также многочисленные антисоветские силы, которых ельцинская мафия, пробравшаяся раньше всех к пирогу власти, нагло туда отбросила, сама же смешав их с «совками». Превратила в общественном сознании в некую кучку сброда, отчаянно сопротивлявшегося либеральным реформам, врагов прогресса. И обыватель не видел разницы между анпиловцами, баркашовцами, стерлиговцами или анархистами, все они для него были олицетворением 37-го года, Холокоста, Сталина, Гитлера. В такой политической ситуации оказавшиеся вне политики радикальные силы вынуждены были пойти на компромисс со своими в прошлом заклятыми врагами, а нынче «товарищами по несчастью». Однако далеко не все могли пойти на такое, поэтому первоначальное сотрудничество ограничивалось образованием по сути политической химеры- ФНС, организацией, в которую по замыслу ее создателей, должна была в будущем объединить все антиельцинские силы. Однако массы не спешили идти за этими пламенными ораторами, и ФНС оставался своего рода дискуссионным клубом для политических аутсайдеров. Кроме того, поддержка стремительно теряющего авторитет в массах и вошедшего в жесткую конфронтацию с Кремлем ВС воспринималась многими ура-патриотами как залог победы, которая грезилась им уже со дня на день. Как будто эти господа не понимали, что ВС вел лишь борьбу за собственное право распоряжаться народной собственностью и никаких радикальных политических шагов не предпринимал вплоть до 21 сентября 93-го года. Впрочем, сущность этого якобы «органа советской демократии» стала очевидна и идиоту после того, как многие депутаты перешли на сторону зачинщиков госпереворота,  купившись на солидные материальные блага, чего они, впрочем, и добивались все эти годы депутатства. Все всё прекрасно понимали. Однако половине т.н. оппозиционеров было нужно от жизни в сущности то же, что и депутатам, другие понимали, что необходима консолидация, как в 91-м, чтобы победить. Однако они не учли, что Ельцин- не Горбачев, тем более, что нарождающаяся буржуазия уже почувствовала вкус власти и ни за что не готова была расстаться с нею. И они готовы были, как в Гражданскую за свою власть и собственность убивать, и они убивали, не в таких масштабах конечно. Парламент и поддерживавшая его оппозиция должны были быть уничтожены, потому что они мешали им безнаказанно разворовывать Россию. Решающий удар и был нанесен в октябре 93-го.
Вот тут то и пришли к Дому Советов все. Кому-то не давали покоя лавры большевиков, воспользовавшихся в 17-м году хаосом и бессилием власти, или Гитлера, напротив, призванного с целью спасти власть капитала. Кто-то ясно понимал, что это последний реальный шанс скинуть «антинародный режим». В общем, удар был нанесен по всем, положив конец героическому периоду сопротивления и времени, в котором существовали «коммуно-фашисты». Больше власть не действовала силовыми методами, ибо народ был запуган на сто лет вперед, она научилась покупать партии и целые политические движения, принимая их в органы центральной власти (КПРФ) или хотя бы местного самоуправления и силовые ведомства (РНЕ). После «Черного Октября» каждый пошел своим путем, ФНС прекратил свое существования. Впрочем, некоторые персонажи продолжают и поныне призывать к созданию нового фронта в союзе еще и с опальными при Путине либералами. Некоторые делают это в весьма экзотической форме, претендуя ни много ни мало на создание новой идеологии, не понимая или не желая понимать, что нельзя из эстетики сделать политику, тем более идеологию, а «Муссоленин»- это красиво с точки зрения молодежной эстетики, но полный бред с точки зрения политической реальности. В общем, факт есть факт, «красно-коричневые» остались лишь красивой сказкой о том экзотическом времени, когда камни разбивались о омоновские щиты, стреляли пулеметы, а ликующие многомиллионные толпы занимали площади и здания, полыхая многоцветием флагов. Это было ясно и тогда, что подобный союз не имеет будущего, что всем непонятливым и доказал Ельцин посредством танковых пушек. Доказал, что победить на сомнительном сиюминутном единстве, без мощной идеологии, поддержанной народом невозможно.
Теперь поговорим о второй причине существования  «красно-коричневых»- идеалистической, она кроется в истории нашей Родины. Советский Союз был государством уникальным во всех отношениях и в том числе по менталитету его граждан. Т.н. советский менталитет составили многие идейные течения как молодые, так и имеющие вековую историю (речь тут пойдет не о ментальности русской нации, но  всего советского народа, который несмотря на прошедшие десять лет со времен распада СССР продолжает существовать на всем постсоветском пространстве в виде отдельных представителей или целых социальных групп, ибо советский народ- понятие ментальное, социальное, а не этническое). Здесь смешались идея мессианства и жертвенности России и пролетарского интернационализма, древнерусской языческой славянской традиции и христианского объединяющего патриотизма, вечного стремления к свободе, равенству и братству и осознание необходимости сильного государства. Иными словами, на фоне непрекращающейся в партии и вне ее борьбу то с правым, то с левым уклоном формировался иной тип человеческого и гражданского сознания, совмещающий в себе левые свободолюбивые, подчас анархические идеалы, имеющие, кстати,  многовековую историю развития в народах Российской империи, и совсем правые имперские идеи сильного государства, также издавна присущие нашей стране (православие, самодержавие и народность). Кстати о самодержавии, я уж не говорю о том, что для многих образ сильного государства ассоциируется с образом сильной руки царя или вождя, это было, есть  и будет. С одной стороны пролетарский интернационализм, с другой советский патриотизм, и то, и то нам с детства внушало государство. Что важнее, что приоритетнее? Ведь все учились по одной и той же программе, в одинаковых школах, ВУЗах. Почему ныне одни из нас тяготеют больше к левым идеологиям, а другие к правым? Ответ кроется отчасти в семейном укладе, где какие традиции сильнее, ведь, несмотря на единообразие государственного образования, семейное воспитание было разным. Пропустите все это еще через призму национальных традиций каждого этноса, и вы получите исчерпывающий ответ. Добавьте еще то, что многим представителям одного народа приходилось жить в окружении других народов, что, несомненно, накладывало отпечаток (советская власть пыталась решить эту проблему, однако время показало, что эта политика была эффективна лишь в условиях социалистической экономики). Плюс еще некоторое экономическое неравенство регионов. Плюс евразийский характер нашей геополитики… В общем, прошедшие единую школу, сформировавшую в нас самосознание советского гражданина, после августа 91-го мы оказались без каких-либо идеологических ориентиров, не зная, как быть дальше. Кроме того народ наш (теперь я говорю именно о русском народе), оказался козлом отпущения, пинаемым всеми кому не лень от давних врагов, до бывших друзей и братьев. Национальное унижение России,  преемницы Советского Союза, нашей Родины, оказались немыслимыми, также как и разграбление трудящихся новоявленной буржуазией, среди которой были не только инородцы, но и такие же русские, как мы. Немного придя в себя от шока, одни метнулись в правый лагерь, другие в левый. Однако огромное количество народу, в основном творческая интеллигенция, так и не смогло определиться, какие они все- таки, красные или коричневые, предпочитая обманывать самих себя, присягая несуществующим и не способным существовать по определению идеологиям. Однако, долго так продолжаться не может, мы уже давно отошли от шока поражения 91-го и 93-го годов, и пришло время противопоставить режиму мощную организацию трудового народа, сплоченную мощной единой идеологией, а не союз временщиков, который даже если и будет сражаться столь же героически, как в 93-м, обречен на провал, на героический и кровавый провал. И не зря просвещенная Европа смотрит на нас, крутя пальцем у виска, мол, что эти русские дурачки не могут определиться, с кем они. Пора определиться, определиться в первую очередь, за кого мы: за труд или капитал, за  свободу или рабство. И если мы на самом деле любим свой народ и свою страну, мы выберем первое. Я не зову к расколу патриотических сил, я лишь хочу, чтобы каждый нашел себя в этом движении. Не нужно один в один повторять опыт Европы. Россия евразийская страна и не раз доказывала существование своего особого пути, отличного от всего остального мира. Но не нужны и нелепые попытки договориться на разных языках о слиянии во имя «общего дела». Не слияние нужно, оно невозможно, нужна консолидация на определенном историческом этапе для достижения определенной цели. В наше время такой целью является свержение путинского абсолютизма (здесь мы готовы объединить усилия со всеми недовольными режимом, возможно, даже с либералами), как в феврале 1917-го или в августе 1991-го. Я верю, что, как наши предки восемьдесят лет назад, трудовой народ России сделает правильный выбор флагмана революции, который будет на деле отстаивать его интересы. А пока, радикалы всех мастей, хватит корячить из себя невесть что, это уже никого, кроме «пионеров» не привлекает, а прогрессивных людей просто отталкивает. Хватит жить ностальгией по прошлому. Сейчас другие времена, того «всенародного единства», что было в 93-м, уже не будет, необходимо, наконец, приспособиться к новым условиям и взаимодействовать на новом уровне.  Хотите продемонстрировать единство, поднимайте на знамена лозунги: «Долой самодержавие!» и «Россия без Путина!». Дальше будет другая история.