Они искали своего бога и потеряли свою землю, они ушли в ночь.

И нету такого человека, который мог бы им хоть в чём-то помочь.

Как мне объяснить им, что мессия не может придти.

Что у него полно других дел, и вообще он так долго шёл, и очень устал в пути.

А мы пускаем фейерверки гордыни в небо и рвём на части чужую плоть.

И не можем перестать лгать себе и другим и не можем сказать "погодь".

И у меня на на стене висит плакат "Не стреляй", потому что на каждом углу я слышу вопли "Расстреливать всех!"

Но они не хотят умирать, умирать, или признать, что им просто нужно побольше мирских утех.

О друг мой, я знаю, как поступить, когда опять рухнет всё, я знаю, что ответить врагу.

Но я не знаю, что мне делать сейчас, ибо то, что я должен делать, я не могу.

Я не бреюсь и не моюсь уже какой год, я забыл, что такое штаны.

Я голый живу в землянке и вот, даже люди мне здесь не нужны.

А нужен мне только большой алкоголь и большой косяк анаши.

Когда пройдёт боль, о, когда пройдёт боль, ты мне, будь добр, напиши.

И если летаргический сон - это грех,

То рая мне не видать,

И если меня подымают на смех,

Как на пики казачья рать,

То чёрт возьми, нет правее тех,

И я скажу тебе, что

Везде учат быть похожим на всех,

А я нигде и никто.