Воздух перемен
Говорят, что некоторые живые существа могут предчувствовать землетрясения. Вот кажется, что нечего не предвещает катаклизма, всё как прежде – твёрдая почва под ногами и на ней обычный круговорот жизни, а они вдруг начинают метаться, выть, паниковать, куда-то бежать. Есть много теорий почему так происходит, попыток понять, что чувствуют все эти звери, птицы, рыбы.

Одни говорят, что когда под толщей осадочных пород напряжения между тектоническими плитами достигает крайней степени то чудовищная энергия готовая вот-вот вырваться на волю, незадолго до чудовищного удара, порождает в атмосфере неустойчивую рябь электромагнитных флуктуаций. Другие теории говорят о разрядах статического электричества пробивающих километры незыблемо лежащих веками осадочных пород и наполняющие воздух над местом катаклизма потоками ионов. Ну а третьи утверждают, что происходят выбросы подземных газов, столь малые, что они неуловимы для людей и созданных ими приборов, но которые чувствуют другие обитатели Земли, в отличие от нас не оторвавшиеся от природы так далеко.

В любом случае, все исследователи сходятся, что перед катастрофой что-то наполняет атмосферу, делая её несколько иной, что и улавливают чуткие звери. Сам воздух перед землетрясением становится несколько другим, чем обычно. Надо только уметь это уловить.

Так и перед революцией, сдаётся мне, воздух наполняет что-то неуловимое, словно какие-то неведомые флюиды проникают в атмосферу, пьянят людей и толкают их на то, что раньше бы они сочли совершеннейшим безумством. Например, идти на площадь, чтобы участвовать в запрещённом марше, хотя все средства государственной пропаганды настойчиво призывают ни в коем случае этого не делать, разъясняя всю пагубность затеи, и даже прозрачно намекая на то, что там непременно случится кровавое мочилово.

Ну, какой нормальный человек, после всего этого, пойдёт туда, где его ждёт грозный ОМОН и отмороженные васькины хуйебины? Зачем обычному человеку лезть под милицейские дубинки? Да даже просто куда-то ехать без крайней на то необходимости? Разве нет у него неотложных дел, дачи, забот по хозяйству?

Но воздух, воздух вдруг стал неуловимо другим, и сразу становятся бесполезны все увещевания по телеящику о вредности революций и мудрости политики наимудрейшего президента всех времён и народов, которого непременно надо на третий, четвёртый, пятый … срок, а лучше вообще сделать бессмертным. (Иначе пропадём.)

Люди, простые обыкновенные мирные, обычно тихие, люди, те, что ещё вчера и не могли себе даже и представить, что они вместо поездки на дачу или похода в магазин, могут пойти на какой-то антиправительственный митинг, где их (как сказали по телевизору) могут арестовать, побить или подавить, идут, словно опьянённые, кричат, поют, машут знамёнами, спорят до хрипоты и даже, иногда, (страшно подумать!) дерутся с милицией.

Сегодня я отчётливо уловил эти делающие людей слегка опьянёнными флюиды на Пушкинской площади, именно там, где я их уловил первый раз двадцать лет назад.

Сегодня на пушке была такая же атмосфера хаотичного возбуждения и всеобщей наэлектролизованости , как и в самом конце восьмидесятых, на излёте перестройки, когда самые разные люди шли на неё (сегодня я это прекрасно понимаю) именно затем, чтобы ощутит эту дурманящую атмосферу всеобщего возбуждения и надежды.

Наверное, это людям открывается, что старое уже умерло, и его истлевшие панцири уже не способны больше закрывать от них НЕБО.

Тогда Пушка была именно тем местом, в которой как в маленькой точке словно произошёл какой-то ментальный пробой совкой косности, и из этой маленькой дырочки начала стремительно расширяться чудовищная воронка, вскоре полностью пожравшая почти полмира.

То, что произошло на Пушке сегодня, я уверен, будет иметь точно такие же безжалостные последствия для путиляндии, как тогда для совка.

С одной лишь разницей, всё произойдёт, убеждён, гораздо быстрее.

С революцией в головах людей не возможно бороться. ОМОН, васькины идиоты за 200 рэ, глупые клоунады и перфомансы бесполезны против людей, которые захотели стать свободными.

Ведь ОМОН, например, состоит из людей, которые так же подвержены этим неизвестным науки флюидам, как и все остальные. Кремляны думают, что, нагнав на Пушку ОМОН, они наводят “порядок”. Глупые, сунув ОМОН в самый эпицентр этого иррационального возбуждения, они рискуют весь свой ОМОН потерять.

И действительно, зримо было видно, что грозные омоновцы хоть и выполняли приказ, но тяготились этого, выглядели растерянными, виноватыми, словно извиняющимися. Пока ещё тащили и не пускали если этого требовал непосредственный приказ, но при личном общение, говорили, что они, будь их воля, в этом “бардаке” не участвовали бы, не их, мол, это дело. И надо сказать, что даже “не пускали” и то не всегда. Меня, например, пару раз пропустили, (стоило только вежливо попросить) старательно делая вид, что просто не замечают, что кто-то лезет через их строй!

Что же касается молодогвардейского креатиффа, то тут эффект от него был прямо противоположный. Их визги (именно визги!) прямо способствовали тому, что последние равнодушные и случайные прохожие начинали испытывать к ним, и к тем, кого они столь старательно защищали, настоящую ненависть.

Ну а их “перфоманс с пидарасами” и вовсе ознаменовался примечательной сценой. Дело в том, что в том “секторе”, где появилась стайка пидорасов-трансвеститов, пришедших якобы поддержать “Другую Россию”, стояла группа перекаченных ребят в штатском с микрофонами в ушах. Эти “звероподобные” агенты мрачно, исподлобья наблюдали за броуновским движением наэлекролизованной публики, мучительно высматривая кого бы замочить. Судя по всему ни на кого взгляд не ложился. Агенты были нацелены бороться с мразью, провокаторами, извергами, откровенными отморозками, а тут рядом крутились обычные, лишь возбуждённые и справедливо возмущённые, что им закрыли свободный проход, простые люди. Ребята, это было видно, явно чувствовали себя не в своей тарелке. (Заставили вместо дела в бардаке участвовать.)

И тут появилась стайка совершенно неописуемых существ. Скажу лишь только, что более отвратительных персоналий я никогда ранее не встречал (даже холмогорка и то не так мерзок!). Буквально инстинктивно хотелось от них отшатнуться, как от источника опасной заразы. Ребята в штатском мгновенно почуяли долгожданную добычу. Скоро пидорасы оказались в их накаченных руках. Надо было видеть как зверопобные лица агентов осветились тихой радостью в предвкушение расправы над вырожденцами. Их движения стали какими-то медлительно плавными и отточено чёткими, напоминающими садистские пасы кошки, играющей со своей жертвой, перед тем как мгновенным ударом лишить её жизни. Со страшной улыбкой, держа замершую, и, наверное, описавшуюся от страха и возбуждения, жертву своей железной хваткой, старший из них, светясь от удовлетворения, доложил по рации о “добыче”. В следующие мгновение его лицо исказила гримаса недоумения. Он лихорадочно застучал по вставленному в ухо микрофону, ошарашено переспрашивая, видно решив, что что-то случилось со связью. По мере того, как до него дошло, что он не ослышался, и ЭТИХ надо не только отпустить, но даже и охранять от возможного гнёва толпы, его лицо исказила такая гримаса отчаянья, боли и безнадёжности, что казалось, что в голове “звероподобного гоблина” произошёл маленький ядерный взрыв.

Такое же выражение было и у его ребят, когда он им объяснял “боевую задачу”. Какое-то время они, вытянув головы с озадаченными лицами вперёд, полными недоумения мутными глазами в упор смотрели на своего командира, всем видом показывая, что они отказываются его понимать. Может быть, даже решая, стоит ли выполнять этот, с их точки зрения, явно предательский приказ. Ну а потом они, как-то все разом, сдулись, показалось, что даже как будто стали меньше ростом, помрачнели и куда-то укатились.

Ну а ликующие пидорасы бодро запрыгали и завертели попками, видно, по замыслу режиссёров иллюстрируя собой вывешенный васькиными идиотами плакат – “Приветствуем марш валютных проституток”.

Но ничего кроме возмущения и всеобщего раздражения этот “перфоманс” уже ни у кого не вызывал. Даже у омоновцев, которые громко зароптали – “Будь они у себя в Сывтывкаре, такого бы блядства не допустили бы”.

Заигралась гламурная кремлядь, совсем уже оторвалась от действительности. Перестала чувствовать землю, почву, народ. Совсем "страх" потеряла. Всё думает что как-нибудь отшутится, да так "шутит", что от её "гениальных" выдумок, того гляди, ОМОН перейдёт на сторону восставшего народа.

А вообще когда народ выходит на улицу и вдыхает пьянящий воздух революции, время "петросянов" кончается. Разом и навсегда.

Никакой “аншлаг” не сравнится с энергетикой улиц и площадей, на которые народ вышел в борьбе за свою свободу и достоинство. Просто именно тут перед стеной ОМОНА люди вдруг ясно и отчётливо понимают, что если против них, простых и слабых людей, желающих просто мирно заявить о своих проблемах и бедах, выставляют всё это закованное в латы воинство, то значит те, кто спрятались за этими могучими ребятами – чужие, с которыми никогда не договориться – раз, и эти чужие боятся их - два. Боятся до потери сознания, до умопомрачения, до полной неадекватности.

Но и омоновцы, не говоря уже о полумёртвых заморышах солдатиках-вевешниках, видя, против кого их погнали, так же ясно и чётко осознают, что те, кто выставили их против этих простых и мирных людей – ничтожества, обобравшиеся от страха перед кучкой несогласных.

И поэтому у них, и тем более у, скрюченных холодом и тяготами службы в заморенных червячков, солдатиках, возникает неприятный холодок в спине, как если бы за ней ничего не было бы. Ведь для солдат нет страшнее, когда за ними нет тыла, когда за ними лишь пустота, излучающая только ненависть и страх. Потому, что если власть, так, до безумия, боится собственного народа, то она обязательно предаст тех, кого выставила защищать себя.

Наверное, именно это и есть тот таинственный флюид, наполняющий воздух революции, пьянящий и толкающий людей вперёд – зримое ощущение страха, ничтожества и растерянности теперь уже совсем чужой и не страшной власти. Когда каждый осознаёт, что морок обмана внезапно кончился, и больше нет страха перед шустрым таракашкой, казавшимся совсем еще недавно чудовищным усатым великаном, и вдруг снова ставшим едва видимым .

Власть на Руси всегда гибнет, стоит ей лишь показать, что она слаба и боится.

А единственный ответ на вопрос, который сегодня многие задают себе – “Зачем все эти меры против кучки демонстрантов?” – власть боится!

А боится - потому, что она не права. А не права она, потому, что она не власть. А не власть она потому, что она ничтожна и бессильна ...

А значит, каждый раз, когда очередной человек понимает это, в него и вселяется флюид революции.

Поэтому нам неизбежно предстоит увидеть невиданное со времён крушения совка зрелище – распад и гибель путиляндии, которая так и не стала пятой империей.

Наступает новое время!

Спешите увидеть его.