О кухаркиных детях и лицемерии Дисклеймер: этот пост носит общий характер, не специфичный для той или иной страны. Пример приведены из российской истории потому, что автору она знакома несколько лучше, чем история других стран.В последний день текущего месяца отмечается (вернее, понятно, никто отмечать это не станет) 180-я годовщина рескрипта Николая Первого
о том, что крепостные крестьяне и дворовые люди не должны обучаться в заведениях выше приходских и уездных училищ. Через почти 60 лет, 1.07.1887 г. в царствование его внука, Александра Третьего, министр просвещения граф И.Д.Делянов издал циркуляр "О кухаркиных детях", предписывавший при приёме в гимназии воздержаться
«от поступления в них детей кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей, детей коих, за исключением разве одаренных необыкновенными способностями, вовсе не следует выводить из среды, к коей они принадлежат».
И тот, и другой самодержец стояли на весьма консервативных позициях и мотивировали эти шаги опасением роста революционных настроений в стране. Но тут возникает некоторое противоречие: к 1827 году единственными известными революционерами (не путать с бунтовщиками , вроде Пугачёва, у которых отсутствовала чёткая политическая программа) были декабристы. Они хотя и были образованными людьми, но если и имели какое отношение к крестьянам и дворовым, то лишь в качестве частных собственников последних.
Почему же был сделан вывод о том, что рост образовательного уровня народа опасен для государственного устройства? По-видимому, из-за того, что образованный человек не примет запросто на веру всё, что ему захотят втюхать: освоение знаний, даже далёких от общественных наук, тренирует голову и приучает человека подвергать сомнению то, что либо не подтверждается эмпирическим опытом, либо не было строго логически доказано. То есть, приучает к критической оценке окружающей действительности.
Но такая критическая оценка едва ли
per se способна подвигнуть на бунт (не будем брать в качестве примера психопатов со сверхценными идеями абсолютной справедливости, недостижимой в принципе, такие встречаются среди любых сословий, у землепашцев или дворни нет монополии на это состояние психики). В конце концов, если действительность в общих чертах приемлема, и обладает лишь отдельными недостатками, то движение протеста будет, скорее, направлено на устранение этих отдельных недостатков, то есть будет носить реформистский, а не революционный характер: с таким движением может ужиться любая вменяемая власть. Иными словами, действительность, созданная этими консервативными правителями, объективно подвигала на недовольство, и снижение эффективности официальной пропаганды представляло угрозу существованию системы.
То есть, выходит, что консерваторы полностью отдавали себе отчёт в том, что сознательно притесняют подавляющее большинство собственных подданных во имя сохранения привилегий малого меньшинства и боялись того, что простонародье, научившись анализировать действительность в ходе обучения неважно чему, хоть геометрии, не захочет мириться с такой ситуацией, оставаться удобрением для процветания бар.
При этом, замечу, что риторика консерваторов, как правило, носит намного более возвышенный и апеллирующий к самым высоким идеалам характер, нежели риторика либералов или прагматиков. Еще одно подтверждение тому, что
когда человек слишком много кричит о высоких идеалах, то следует присмотреться и поискать сочный бифштекс, который он намерен скрысятничать и сожрать в одиночку, этими самыми идеалами прикрываясь....