«   »

Когда предметом борьбы являются ценности и идеологемы, то ни подкупом, ни рациональными доводами вы не можете добиться примирения сторон. К такому выводу пришли психологи, проведшие исследование людей, занимающих твёрдые позиции по поводу палестино-израильского конфликта.

Битва за Палестину/землю Израиля длится более века и мирный процесс труден, длителен и нередко заходит в тупик. А пока что люди гибнут в стычках и вследствие террористических атак, что наиболее ярко проявляется в течение последних недель. Возможно, пришло время рассмотреть ситуацию с научной точки зрения.

Немалое число конфликтов нашего времени проистекает из различий во мнениях и верованиях, нежели связаны с борьбой за контроль территории. Даже если основа противоречий не относится к вопросам морали, она быстро приобретает подобный характер. Земля из недвижимости может превратиться в святыню путём простого добавления определения "святая".

В подобных ситуациях люди склонны отбрасывать рациональный подход, основанный на сопоставлении выигрыша и проигрыша и полагаться исключительно на интуитивно понимаемые моральные ориентиры. Джереми Джинджес и его сотрудники из New School for Social Research исследовали влияние этого феномена на палестино-израильский конфликт. Проведя серию психологических экспериментов, они пришли к выводу о том, что в настоящих обстоятельствах магия символов перевешивает рациональные соображения.

Участниками исследования стали 1,800 человек, принадлежащие к 3 различным группам: израильских еврейских поселенцев, палестинских беженцев и палестинских студентов (половина из которых была членами ХАМАСа и аналогичных организаций). Джинджес предложил участникам рассмотреть воображаемые ситуации, в которых им бы пришлось делать уступки по значимым для них вопросам. Израильским поселенцам предлагалось обменять территории на мир, палестинским беженцам – отказаться от права на возвращение, а палестинским студентам – рассмотреть возможность отказа от палестинского суверенитета над Иерусалимом.

Неудивительно, что все участники выразили нежелание пойти на компромисс. Но Джинджес заметил, что они разделились на два лагеря, в зависимости от твёрдости убеждений. Первая группа, т.наз. "неригористы" просто выразили нежелание идти на компромисс. Вторая группа, "моральные ригористы", придали предметам, которыми следовало поступиться, статус святыни и яростно возражали против каких бы то ни было уступок.

Например, около половины израильских поселенцев были убеждены в том, что еврейский народ не может поступиться ни пядью земли Израиля, независимо от цены, которую придется за это платить и преимуществ, которые может дать компромисс. Другая половина также возражала против территориальных уступок, но могла допустить их при крайних обстоятельствах.

В общем, всё было предсказуемым. Но по-настоящему удивительные результаты были получены, когда Джинджес предложил участникам те же компромиссы, но с материальной "конфеткой", долженствующей подсластить пилюлю. "Конфетка" включала в себя мир, прекращение боевых действий и существенную финансовую помощь со стороны США и ЕС.

Тут два лагеря повели себя по-разному. Неригористы стали более покладистыми, в конце концов, вознаграждение лучше, чем ничего. Но моральные ригористы – как израильтяне, так и палестинцы – пришли в ярость и стали ещё более активно поддерживать насильственное решение проблемы. По мнению этих людей, "подкуп" или апелляция к здравому смыслу превращают предлагаемый компромисс в ещё более неприемлемый.

Символические поощрения привели к противоположному результату. Ригористы стали более покладистыми, при условии, что и другая сторона проявляла готовность поступиться "святынями". Например, палестинские беженцы изъявили готовность признать право Израиля на существование при условии взаимного признания исторической легитимности их требований права на возвращение. Они проявляли менее агрессивную реакцию на предложения о компромиссе и оказали меньшую поддержку проявлению насилия или терактам-самоубийствам.

Различия были малыми, но статистически достоверными – а результаты выборов на Ближнем Востоке порой определялись и меньшим перевесом. При этом не имело значения, изменяли ли эти символические жесты потери и выигрыши компромиссного решения, а в большинстве случаев они на него не влияли. Даже не имела значения реальная достижимость предлагаемого, и участники также не были в ней уверены.

Израильско-палестинский мирный процесс невозможно описать в терминах здравого смысла и финансовых выгод. Несмотря на то, что его жертвами становятся ежегодно сотни людей, проблема – в символических жестах. Существенное значение имела готовность сторон сдвинуться с принципиальных позиций, что побуждало и вторую сторону поступить аналогичным образом. Это показывает, что когда люди возводят свои идеи в ранг религиозной святыни, они рискуют лишиться возможности обсуждать проблемы на рациональном уровне.

Джинджес объясняет это тем, что мы практически запрограммированы избегать рационально-количественного подхода к обсуждению ценностей и верований, предпочитая ориентироваться по "моральному компасу". У многих людей есть врождённое отвращение к попыткам поверить алгеброй моральные ценности, и такие попытки сталкиваются с агрессивным сопротивлением. По крайней мере, подобным образом себя вели как израильтяне, так и палестинцы, участвовавшие в этом исследовании.

В подобных ситуациях попытки решить проблемы, обращаясь к разуму или путём попытки сделать её решение материально выгодным приводит к результату, противоположному тому, которого хотят добиться. Символические уступки имеют гораздо большее значение для достижения мира.

Исходник: Джинджес, Атран, Медин и Шикаки, 2007. Сакральные ограничители решения насильственного политического конфликта, PNAS 104: 7357-7360.