Ucropia o morte

ель -- дерево смерти

http://via-midgard.info/news/in_midgard/17409-prazdnik-yolki-prazdnik-smerti.html
деревья восточные славяне почитали всегда, но главным культовым деревом в Древней Руси всегда была берёза, ель же считалась деревом смерти: неслучайно по сей день еловыми ветками принято устилать дорогу, по которой идёт похоронная процессия. На Руси произошедшее от ели слово «ёлс» даже стало одним из имён лешего, чёрта: «А коего тебе ёлса надо?», а «еловой головой» принято называть глупого и бестолкового человека.
Существовал также обычай: удавившихся и вообще самоубийц зарывать между двумя ёлками, поворачивая их ничком. В некоторых местах был распространён запрет на посадку ели около дома из опасения смерти члена семьи мужского пола. Из ели, как и из осины, запрещалось строить дома. Еловые ветви использовались и до сих пор широко используются во время похорон. Смертная символика ели нашла отражение в пословицах, поговорках, фразеологизмах:
«смотреть под ёлку» – тяжело болеть;
«угодить под ёлку» – умереть;
«еловая деревня», «еловая домовина» – гроб;
«пойти\прогуляться по еловой дорожке» – умереть и др.

http://kizhi.karelia.ru/library/ryabinin-2003/102.html
В.Г.Брюсова, обследуя часовню в карельской д.Маньга (памятник ХVII–ХVIII вв.), констатирует: «Иконы местных писем большей частью писали на сосновых или еловых досках…». Это же явление отмечается и в Сибири – народные иконы там также писались на ели. Случайно ли народные часовенные иконы писались на еловых или сосновых досках? Имела ли порода дерева сакральное значение? \...\ Анализируя коллекцию народных икон-примитивов из этой же часовни, я пришел к тем же выводам о похоронно-поминальной их функции. \...\ Это дало мне возможность говорить, что выбор еловой доски детерминируется функциями этих икон. Ель – дерево мертвых, дерево иного мира... \...\
О принадлежности ели к иному миру и ее связи с предками красноречиво свидетельствуют священные рощи старинных кладбищ в Карелии, Коми и др. регионах, состоящие из хвойных пород, преимущественно из ели — kuusikko (ельник). «В мировоззрении печерских староверов, — пишет исследовательница старообрядчества в Коми Т.И.Дронова, — хвойный лес ассоциировался с потусторонним миром. На это указывают выбор места для кладбища – ельник, запрет на одиночное хождение в хвойный лес, который называли темным.». На карельских кладбищах нередко можно увидеть ель (космическую вертикаль), увешанную тряпочками и полотенцами. Школьница Елена Тищенко приводит интересное наблюдение о поклонении в п. Винница еловому пню на кладбище (все, что, видимо, осталось от культовой ели), к которому крестьяне приносили молоко, шерсть, сало, свечи и деньги. В карельских причитаниях вопленница от имени умершего просит приготовить ему «красивые места» (могилу) внутри «золотом истекающих еловых лесов». В вепской погребальной обрядности отмечается важная роль погребальных носилок (как, впрочем, и у многих других финно-угорских народов), на которых несли умершего до могилы. Их делали из двух еловых жердей, а после погребения их оставляли на могиле как надмогильное сооружение. Перед елью, как «персонажем иного мира», исповедуется умирающий колдун: у верхневычегодских коми умирающему колдуну приносили выкопанную в лесу ель, перед которой он исповедовался и без мучений умирал. \...\ При закладке нового дома для нижнего венца выбирали елку, которой придавалась символика «души предков», а потому и сами коми получили прозвища – «ельники». Безгвоздевые крыши могучих северных домов держались на конструктивных деталях, которые получили странное название — «курицы». Делались они из корневища ели. Если учесть, что обильные этнографические материалы постоянно напоминают о соотношении курицы с Велесом, миром мертвых, то, видимо, название это неслучайно. \...\
Н.А.Лаванен пишет, что в Карелии и Финляндии ель использовалась в качестве своеобразного жертвенного алтаря: охотник выбирал в лесу невысокую, густую ель, ветви которой смотрят вниз, в землю, на ветви клал ольховую щепку — это была столешница, и на этот алтарь-стол Тапио (Tapion kammen – ладонь Тапио) охотник приносил бескровную жертву — воду, пиво, вино, муку, колосья. Перед началом охоты у стола Тапио он обращался к духу с заговором:

Наведи охотника на тот остров, На тот пригорок приведи, Где ели с цветущими вершинами, Осины со звенящими поясами.

Если охота была удачна, на алтарь-стол приносилась кровавая жертва — первый убитый глухарь. На этом столе съедалась пища, приготовленная из добычи первого дня, а остатки клали под «стол», т.е. под корни ели (жертва духу), считалось, что здесь, у корней или под корнями ели живут духи леса. Редуцированные представления о ели как храме или алтаре сохранялись у карел довольно долго: в д.Лошкин Наволок, где часовни никогда не было, ее заменяла ель, вокруг которой устраивались игрища, а потом порванные рубахи развешивали на ели. У удмуртов недалеко от дома строилось специальное сооружение – жилище, храм (куала, куа). Здесь стоял стол, и над столом делалась специальная полка, которую на время жертвоприношения устилали еловыми ветками, на нее клали часть жертвы. Характерно, что освящение этого домашнего храма происходит так же в Петров день. \...\
В древности у финнов существовал ритуал слушания ели: крестьянин, чтобы получить нужную ему информацию, проводил ночь под кроной ели, которая находится возле его дома.
При строительстве дома крестьянин на месте строительства должен был провести ночь под елью, и если ему присниться дух, то строительство дома ему угодно, в противном случае откладывали. Или по шуму кроны пытались определить — можно ли здесь строить, иногда даже рожали под корнями ели. Наглядным отголоском единения ели с предками служат северные вышивки: фитоморфные мотивы карельских вышивок, по мнению исследовательницы орнаментов вышивок финноязычных народов А.П.Косменко, есть стилизованные хвойные деревья, «которые, как известно, еще недавно были объектами поклонения как у карел, так и у соседних народов», — пишет она. Неслучайно народная терминология карел все растительные орнаменты вышивок определяет как «Kuuzikirj» — еловые деревья. При этом, надо иметь в виду важнейшую функцию полотенец в погребально-обрядовой практике. На вепском погребальном полотенце, которым покрывали гроб, например, вышит узкий, вытянутый по горизонтали прямоугольник (гроб?), проросший со всех сторон растениями, похожими на хвойные лапы. А.П.Косменко обратила внимание еще на один любопытный мотив вепсских вышивок: в образе дерева во всех вариантах присутствует элемент хвойной лапки, причем, нередко ветки дерева имели очертания руки, локтевые части которой помечались хвойными элементами, и ветки-руки заканчивались крупными трехпалыми знаками. Известно, что трехпалые конечности являются символами предков.