| 6:51p |
Владимир Микушевич
ЛИЛИТ
Выставка Пикассо застигла Москву врасплох,
словно и не было до сих пор ничего, кроме
этого хищного мира, где храм — только домик
в саду, где бог — акробат.
Выставки прорывались одна за другой. Местечковые
молнии жестикулировали в стиле
Марка Шагала. Осень глаза нам промыла своим
говорящим дождём, чтобы мы обнаружили
краски, необходимые для сотворения мира.
Глаза появились внезапно, так, что не поняли
мы, наяву или на полотне, недосмотр билетёра
или выходка сюрреалиста. Не только глаза, но
и волосы, продолговатая плоть. Сердце бьётся,
зеркало Божье. Адам, не при чём тут ребро.
Лилит не для всех. Для каждого порознь — Лилит.
Выйдешь с нею, и времени больше не будет.
Больше не будет эпохи, только блюдо запретных
плодов.
С нею не выйдешь. Её не заметишь в другой
атмосфере. Нет на свете картин, кроме крыльев
её расписных, от которых слезятся глаза,
потому что сквозь слёзы, только сквозь слёзы
увидишь бессмертную душу свою.
1967 |