Ucropia o morte

Окуджава о красном фашизме
Я был сыном своей эпохи, то есть абсолютно "красным мальчиком". И даже когда в 37 году забрали моих родителей и я, всеми освистанный "враг народа", остался с бабушкой, над моей кроватью по-прежнему висели портреты Долорес Ибаррури, Матьяша и всей этой коммунистической камарильи. И я на них молился. А потом, как и у всех, стали кумирами челюскинцы, папанинцы, Чкалов. Да, я был очень "красным мальчиком" в пионерском галстуке, а в 17 лет добровольцем ушел на войну. Лет 15 назад моя приятельница, профессор из Америки, которой я показывал Москву, спросила: "А почему ты ушел на фронт?" Я удивился - как это почему? Конечно, воевать с фашизмом. Она посмотрела на меня как-то странно, я долго не мог понять этого взгляда. А потом понял, что мы и сами были не лучше фашистов. У нас был такой же фашистский режим. Но тогда я этого не понимал.
http://magazines.russ.ru/bereg/2004/6/ok11.html

ОКУДЖАВА. Я сейчас вспомнил один эпизод. Вот мы воевали, и я встретился через много лет с одной американской приятельницей, она доктор наук, очень интересный человек. Мы гуляем по Москве, и она мне говорит: «Почему ты воевал?» Я говорю: «Как почему? Я боролся с фашизмом». Она так на меня посмотрела странно очень, но ничего не сказала. И теперь я понял. Она посмотрела на меня как на идиота. Потому что я тоже был фашист, только красный.
КЕДРОВ. Я с этой мыслью, можно сказать, в жизнь входил. Между КГБ и Гестапо разницы никакой. Если людей пытают и убивают во имя идеи, как бы она ни называлась, это чистейшей воды фашизм. Кто Лорку расстрелял, тот и Мандельштама в советском Освенциме сгубил.
http://www.proza.ru/2011/12/03/207