Ucropia o morte

Парамонов о религии
http://www.svoboda.org/content/article/26807213.html
Любая господствующая религия нетерпима, пока она выступает единственной идеологической силой. Таким было и христианство, знавшее крестовые походы, инквизицию, террор против диссидентских групп (катаров и альбигойцев). Но на Западе существовала идущая из античного мира культурная традиция, которая в конце концов помогла преодолеть тоталитарную религиозную практику.
...чары религии ослабляются в прямой пропорции с движением социального прогресса. Смерти не отменить, но жизнь можно сделать лучше, справедливее, достойнее человека. Чем лучше социальная жизнь, тем меньшее место в ней занимает религия, становящаяся чем-то вроде культурного этикета, уважения к тысячелетним раритетам, вроде уважения детей к родителям.
И обратная зависимость: там, где усиливается влияние, просто заметность религии, там имеет место социальная неустроенность, нерешенные социальные проблемы. Их нерешенность пытаются объяснить природной греховностью человека и несовершенством земного порядка. Социальное неправомерно подменяют экзистенциальным.
Недавнее русское культурное событие может иллюстрировать эту тему – фильм Андрея Звягинцева "Левиафан". Талантливый художник недостаточно расчленил тему о зле в человеке и обществе, у него невольно получилось, что мафиозник-мэр – наказание Божие за грехи человека. Между тем с ворюгами можно и должно бороться в социальном плане, а не переносить тему в сверхэмпирические высоты.
Но от этих общих положений нужно вернуться к специфике ислама. Есть в нем одна черта, которая делает его преодоление особенно трудным. Это вера в то, что праведный борец с неверными после смерти непременно попадает в сады Аллаха. Происходит некое короткое замыкание: смерть не проблема, а путь решения всех проблем. Легче стяжать рай борьбой с неверными, чем впрячься в тягло социального прогресса.