под видом западничества Украину охватывала западенщина
http://dadakinder.com/2016/04/ukraine-has-no-clue/

Давал комментарий о запрете на порнографию в Украине и невольно подсчитывал количество “небесных сотен”, которое необходимо бросить в печку истории, чтобы словосочетание “запрет на порнографию” стало невозможным. Откуда случиться переменам, если украинское общество так и не осмыслило культурно-политические процессы, инспирированные в нём двумя Майданами?
Все эти годы мы говорили об украинстве с пиететом, – как о нарождении новой независимой нации. Происходило, меж тем, нечто совершенно иное – под видом западничества Украину охватывала западенщина – специфический региональный дискурс, который никогда не был и не мог стать суммой всей Украины. И, тем не менее, возобладал, поскольку оказался единственным публичным возражением против колониальной зависимости от русского спрута.
/.../
...рагули, не имеющие к этой самой Европе никакого отношения, водрузили на прапор свой этнос, – объявили его образцовым для всей Украины. Не удивительно, что в результате этого случился гражданский раскол, война, потеря территорий и нынешний экономический кошмар. Путин, конечно, хуйло, да только главное хуйло – оно вот, под боком, подчас и вовсе – в зеркале отражается.
“Крым наш” стал возможен задолго до фрикций Кремля. Сказать спасибо за войну следует, в первую очередь, украинской националистической интеллигенции, всем этим западенским писателишкам, в чьих письменах провинциальный национализм обрёл легитимное звучание. Всё это не просто терпелось, но поддерживалось и принималось. Я помню как во времена Ющенко прозападная либеральная пресса вроде журнала “Корреспондент” публиковала списки новых украинских писателей. Было не важно, ЧТО они писали, главное – по-украински. И в этой установке на всё “украинское” можно было не замечать воспаляющуюся ксенофобию. Строились пчелиные фермы, возрождалась трипольская культура, но гражданское общество почему-то отказывалось возникать. Поддерживая Майданы, мы говорили об исходе из совка в Европу, двигаясь, меж тем, в глухое карпатское село.
\...\
Украина живёт in denial. Во всякой критике ей видится то или иное девальвирующее обстоятельство: “Вы – жертва пропаганды”, “Вы – далеко, и ничего не понимаете”, “Вы – вата, провокатор, вам заплатили”. Только за последние годы националисты совершили целый ряд одиозных нападений: забросали камнями геев на ЛГБТ-фестивале во Львове, сожгли галерею и кинотеатр в Киеве, избили бесчисленное количество “неправильных” сограждан и провели серию погромов на литературных презентациях. И что же? “Это всё не тенденция, но частные случаи, и судить по ним о состоянии украинского общества нельзя. Украина – другая”. Понимаю. Мне тоже хочется, чтобы она была другой. Но из отрицания перемены не нарождаются.
Не пора ли возразить западенщине и десятилетию традиционализации Украины? Прекратить списывать консервативные рецидивы на пару гнилых яблок. Это не яблоки гнилые – это само их дерево прогнило, вся их местечковая идеология. Нет в ней светлых перспектив. Неужели это до сих пор не понятно? Сколько ещё людей, земель и надежд должно сгинуть в трепете вышиванки, прежде, чем украинское общество осознает, что национальная революция уводит его прочь от цивилизованного мира, и однажды в Украине попросту не останется тех, кто способен произвести современную и процветающую страну?''