"Маленькая Вера". Неожиданные выводы
Посмотрел вчера второй раз в жизни филь «Маленькая Вера». В первый раз, в конце 80-х, кино это запомнилось мне, как и большинству тогда, лишь откровенностью, для советского кино, сцен. Да и что другого можно понять в 17?
Вчера фильм всколыхнул во мне что-то. Я явственно увидел, что в фильме два главных персонажа – отец Веры и сожитель Веры. Сейчас Отец мне кажется персонификацией советского народа, работавшего тупо, жившего тупо, заработавшего за свои мытарства и сложности лишь огород и румынскую стенку. Сожитель – это нарождавшееся в то время поколение ниспровергателей всего советского. В наше время такой ниспровергатель, человек из народа, народник, скорее всего стал бы депутатом Исаевым. Исаев, как помнится, прошел «школу» от правильного ученика и студента, потом анархиста, потом «цивилизованного» профсоюзного деятеля, и как вершина его движения снизу вверх – оплывший депутат «Единой России» с тонким голосом.
Отец сопротивляется Сожителю, нутром чувствует, что ничего хорошего такой «Исаев» в его жизнь не принесет, наоборот, заберет последнее. Так же тупо сопротивляется – бьет ножом его. Это, как мне кажется, 93-й год, толпа с древками от знамен, берущая Белый дом. И тупо проигрывающая уже, казалось бы, выигранное дело. Как и в фильме: Сожитель возвращается к Отцу и смотрит тому пристально в глаза – именно так в стае приматов повзрослевший самец бросает вызов вожаку.
И как апофеоз этого противостояния – советского и антисоветского – смерть Отца от сердечного приступа. Такая же тупая смерть, также, как стреляются сегодня офицеры, вместо того, чтобы (раз уж созрели для такого решения) увести с собой в могилу хотя бы парочку «антисоветских», «Исаевых».
Остался бы жив Отец, смирился бы с подселением к нему Сожителя, может и был жив тогда бы. В наше время работал бы также шофером, плюс прикорм с огорода, купил бы к румынской стенке телевизор «Самсунг». Возможно, съездил бы даже в Турцию, «посмотреть как люди живут». «Жил бы как все».
Но неизвестно что лучше – тупо жить или тупо умереть. В таком бытии не отличаешь, где жизнь, где смерть. Даже «Исаев» скорее мертв, чем жив, несмотря на то, что он сегодня – победитель.