Краткие встречи с деньгами (с) С.А.Мостовщиков
Откопал старый текст нежно любимого мною аффтара. Текст так давно был написан, что многие, вероятно, даже не знали его при жизни. Очень рекомендую осилить.

Краткие встречи с деньгами

Несколько раз в своей жизни я встречался с деньгами. Это были краткие, но яркие встречи. Я до сих пор помню некоторые из них.
В первый раз это случилось еще в том счастливом возрасте, когда мальчиков отправляют за квасом с эмалированным бидоном в руках. Этим мальчиком в тот раз оказался именно я, и в руках моих был бидон, и на улице стояло удушающее московское лето, а на асфальте лежали десять рублей. Красная, бессовестная бумажка, потерянная кем-то по недоразумению.
Десять рублей представлялись мне в то время циклопической суммой денег, сопоставимой разве что с бочкой кваса, из которой судьба минуту назад была готова нацедить мне один бидон. Невозможность обладания десятью рублями была совершенно очевидна. Двумя днями раньше я клянчил у родителей розовый пластмассовый автомат "Огонек" за три рубля и как раз накануне с трудом смирился с мыслью, что покупка "Огонька" может довести мою семью до тяжкой финансовой катастрофы.

Поначалу я даже думал отвернуться и не заметить страшной находки. Но было уже слишком поздно. Десять рублей лежали, я шел к ним навстречу, и наше судьбоносное свидание было неизбежным. Как только я поднял деньги, я почему-то отчетливо понял, что не смогу справиться с ними никогда. В небольшой красной бумажке была заключена сила сразу трех пластмассовых автоматов "Огонек" и еще чего-то таинственного, и эта сила не имела никаких разумных объяснений.
Чтобы не пасть ее невинной жертвой, мне нужно было поскорее обменять десять рублей на что-нибудь более внятное и простое. Почувствовав это, я забыл про квас и отправился в магазин производственного объединения "Колосс", где купил тридцать пакетов толченого яда под названием "Суп вермишелевый с мясом". При добавлении в кипяток яд превращал обычную воду в мутно-зеленую жидкость с запахом и вкусом испытаний. В детстве мне казалось, что только пройдя через эти испытания, человек может повзрослеть, дожить до 16 лет, получить паспорт и стать совершенно свободным
Покупка тридцати пакетов вермишелевого супа была моим первым самостоятельным идиотским поступком. Родители стали поглядывать на меня с опасением и летом отправлять в профсоюзный пионерский лагерь "Березка", ненависть к которому я до сих пор нежно храню в своем сердце. Но главным результатом встречи с десятью рублями стали все-таки особенные отношения с деньгами, установившиеся у меня сразу и навсегда.
Фактически отказавшись от денег, поменяв их на грубую мутно-зеленую прозу, я остался жить в реальном мире, где настоящих денег почти что не бывает. Они заглядывают сюда лишь иногда, для озорства, чтобы намекнуть о своем существовании людям. Мои последующие встречи с деньгами по идиотизму, в сущности, немногим отличались от первой. В 16 лет, когда у меня был уже паспорт и я с ужасом понял, что жизнь на этом не заканчивается, я пошел получать гонорар за публикацию в газете "Московский комсомолец". В ней не было ни одной знакомой мне буквы, текст был полностью переписан какими-то людьми, но под ним стояла моя фамилия и, стало быть, мне причитались какие-никакие рубли. Надев единственный в своей жизни костюм цвета какао, я отстоял довольно длинную очередь вместе с какими-то важными и безумно печальными людьми, протянул кассирше паспорт и узнал, что школьникам гонорар не положен...
Еще я помню свои тяжкие раздумья на заре перестройки на тему, стоит ли занимать у одного знакомого семь долларов США на покупку в валютном магазине литровой бутылки водки "Smirnoff": смогу ли я когда-либо в жизни вернуть эту фантастическую иностранную сумму? Еще я помню бесконечное количество окошек, где деньги мне выдавали уже под роспись, как важный документ, не подлежащий передаче другому лицу. Я помню мало денег, достаточно денег и много денег. Я помню их бумажками, стопками и брикетами, похожими на динамит. Но я совсем не помню, куда они все делись, зачем и по какому поводу я встретился с ними и как именно расстался. Я никогда не мог понять, почему, почему я так и не накопил их, не полюбил, не сблизился с ними.
Всерьез я задумался об этом лишь однажды, когда денег в какой-то момент не стало. Я хотел их, но они почему-то не встречались на пути. Я стал тогда впервые думать о деньгах всерьез, припоминать, какие они бывают. Я вспомнил много денег разных народов, которые мне приходилось держать в руках. Они были с геометрическими фигурами, с цветами, с какими-то лупоглазыми людьми в буклях, с проспектами, переулками, цветными пятнами, опушками, животными, реками и домами. В этих странных рисунках и цифрах было явно зашифровано какое-то послание, смысла которого я так и не мог отгадать. Однако от долгих раздумий о деньгах мне вдруг показалось, что это не банковские билеты, не государственные обязательства, не эквиваленты, а своеобразные открытки. Тайные приглашения людям посетить другой мир. Мир треугольников, акварельных цветов, нарисованных проспектов и господ в буклях. Мир тайных водяных знаков, видных только на просвет. Мир, отгороженный от смертных многими степенями защиты.
Внезапно я вспомнил своих друзей, всерьез воспринявших эти приглашения. Их живые лица и вправду отражались теперь в моей памяти в виде пастельных рисунков, на их головах появлялись кудрявые букли, а голоса делались мягче, тише и становились похожи на шелест купюр. Мне даже казалось, я вижу их в окнах нарисованных домов. Они стояли там вполоборота и ждали нарисованного рассвета. На лицах их застыла радостная улыбка недоумения.
Б-р-р-р. Единственное, о чем я на самом деле жалею, – так это о том, что закрыли магазин производственного объединения "Колосс". Я бы и сейчас наведался туда, чтобы купить себе толченого яду, вселяющего надежду на взросление. Эти супы, кстати, в свое время называли "суп-письмо". И я бы отправил это письмо своим друзьям, чтобы иметь возможность хоть иногда разговаривать с ними.
Кстати! Если будете в мире денег, передайте им привет.

Сергей Мостовщиков.