"сексуальная кастовость" в рамках тюрьмы всё-таки сложилась где-то в первой половине 20го века. если вспомнить некоторые упоминания Шаламова, ещё в 30-40ые всё не так однозначно было. не было однозначно неприкасаемого статуса. кто-то тискает романы за пайку, кто-то за неё заменяет женщин, а кто-то и вовсе пятки чешет. просто разные сервисные услуги для "привилегированных", в данном случае, блатных.
что касается некоей симпатии коллективного бессознательного к нарушителям законов, то и это понятно. в стране, где в качестве рабов использовались этнически идентичные массы, не мог не возникнуть глубинный общенародный невроз, хроническое недоверие к властям (и не важно, что оно зачастую оправдано), безотчётная любовь к любым от этих властей пострадавшим (пусть и заслуженно). сравнение с фигурами мучеников и "человеков божьих" оправданно, конечно, но это скорее взаимонакладывание похожих архетипов. так что связь с христианством только косвенная, мне кажется. этносоциальный невроз более причинен.