Entry tags:

сны

Книжный магазин (09.08)/ Виктория (11.08)/ Бег (21.08)/Музей (22.08)/Gambanteinn (23.08)

Нам теперь принадлежит книжный магазин. Подробности передачи остались в незапоминаемой части сна, просто теперь мы ответственны за большое помещение и должны сделать его окупаемым. Алёна осматривает книги, и говорит что тут в основном мусор. С сожалением соглашаюсь, тут есть книги которые можно забрать себе, но продавать особо нечего. Скорее всего для оплаты счетов придётся продавать свои книги из личной библиотеки. Я этого не хочу, но ситуация серьёзная.
Магазин двухэтажный. Алёна уходит в офис наверху подготовить фотосессию. Я остаюсь торговать. Никто не заходит, поэтому я выхожу в двери и начинаю зазывать народ, расхваливая товар как на вокзале. Две тетушки заходят спрятаться от дождя, но ничего не покупают. Беспокойство усиливается.
Алёна зовёт меня из офиса, я должен ей попозировать. Только одеться по особенному, в костюм и шляпу-котелок. Вспоминаю, что на обложке одного из фильмов в моей видеотеке был похожий кадр. Думаю о The Corridor People но вспоминаю скорее про The Bed Sitting Room. Иду проверить, только на нужной полке тоже книги. Старые советские детективы в потёртых обложках. Думаю о том, что зря я звал прохожих на английском.

Надеваю котелок, и на этом моменте происходящее теряет последние остатки логики и смысла. Потолок растворяется и я вижу небо над городом. Собираются тучи, нечто огромное идёт к нему с разных сторон. Я знаю, что там монстры, которых вызвал переодеванием, словно нарушив некое табу. Ожидаю увидеть нечто вроде Годзиллы, похоже нечто подобное идёт со стороны моря. Но первым заглянул за горизонт и наклонился над городом, внезапно, гигантский клоун Красти из Симпсонов.

Открыл глаза от будильника в состоянии крайнего изумления. Потом долго пытался понять, откуда это могло взяться, я последнюю серию в девяностые по телевизору видел.


На ветке метро Виктория как всегда полно нищих. Возможно это связано с отсутствием барьеров на станциях третьей зоны. В центре они не смогли бы выйти.
Уже на Stockwell по вагону прошла женщина, собиравшая дань с высокомерной улыбкой. Не самая эффективная стратегия, помогать ей явно было не нужно. Под мостом у выхода со станции Finsbury Park, среди воспетых Тигровыми Лилиями лужиц мочи темнокожая бездомная со сломанной рукой сидит на матрасе, возле которого поставлены вазы с искусственными цветами. Выглядит даже уютно. Неподалёку матрас другой девочки, довольно симпатичной. Прохожу мимо них вполне привычно, воспринимая как неприятную норму.
У друзей среди прочих многочисленных тем для разговора вспоминали марсельские трущобы. Как один из последних настоящих Городов Красной Ночи, не заметивших наступления нового тысячелетия. Вечером поехали назад. Бездомные под мостом собрались в весёлую группу. Нырнули в метро. Сел читать. Увидел краем глаза ещё одну фигуру в лохмотьях и поразился ненаигранной боли на лице. Повернулся. У парня гниёт нога. Она распухла настолько, что штанина с неё была срезана, так как она в два раза больше здоровой. Парень белый, но нога в лучшем случае красная. Часть уже почернела и гниёт. Особенно видны чёрные следы уколов. Я читал о таком, но никогда не видел лично, что именно крокодил делает с человеческой плотью.
Высыпаю всю мелочь, говорю ему что он должен пойти к врачу. Уверяет что был вчера и ещё пойдёт. Только ясно, что он собирает мелочь ещё на одну дозу, которая добавит очаг гниения.
Всю дорогу до дома кипел от бессильной ярости. Не знаю, как этот человек дошёл до такой точки и сколько бед принёс окружающим в процессе - всё равно, такого быть не должно. Если для помощи таким людям нужно легализовать опиаты и выдавать по рецепту - пусть так и будет. Понял, что я стал куда менее толерантным, вся эта лицемерная викторианская мораль в современной обёртке меня жутко бесит. Бесит, что это всё остаётся нормой, по прежнему в гетто люди травят себя дрянью которая достойна появления в самых жутких текстах Берроуза.

Наверное так и левеют.

Нас трое и мы убегаем от некой безликой силы, видимо государственной структуры. Кто-то идёт по следу, перерезает коммуникации и перекрывает пути отхода. Но в этой реальности можно летать и телепортироваться, поэтому всё превращается в запутанный лабиринт из локаций, через который мы проносимся на огромной скорости.
Пролетаю через пустые здания, переключение, мы в подвале. Я узнаю его, это второй бункер. Стол дежурного, партийная символика на стенах, знакомый типаж бритых налысо девушек. Начинаем с ними разговаривать, уходить отсюда не хочется, но я понимаю что в этом месте точно будут внедрены агенты и уже дан сигнал. Чувствую что пора, кто-то спускается в подвал. Разворачиваюсь и снова начинается быстрый бег/полёт по полуразрушенным помещениям.

Открываю глаза по будильнику, в полшестого. Теперь интересно, всегда ли у меня такая фаза глубокого сна?

Ночь. Тёмная фигура выходит из одноэтажного дома. Я прячусь за крыльцом, тихо наблюдая как он перешагивает через лужи сворачивая на тропу через кусты. В этом варианте города это мой отец, совсем не похожий на фотографии. По неясной причине я к нему враждебно настроен, потому и слежу незаметно. Пытаясь застать с любовницей, видимо в забытой части сна присутствовала моя мать, в интересах которой я и действую.
Фигура доходит до старого здания. Это даугавпилский городской музей, только странно заброшенный и с дополнительными этажами. Думаю, что он идёт к охраннице на ночном дежурстве и тихо захожу следом. Здание заброшено, экспозиции разграблены и нет никого живого. Поднимаюсь по лестнице и приближаюсь к нему. Он сидит и пьёт в одиночестве.
Монтажная склейка. Мы выходим вместе из здания. Уже рассвет, возле парка Дубровина почему-то течёт канал. Нужно перейти через кирпичный мост, по которому бегает выдра. Увидев нас, она ныряет в дыру в стенке, на месте выпавшего кирпича. Удивляюсь её сноровке, дырка выглядит маленькой. Затем она появляется на барьере и смотрит на нас, готовая прыгнуть обратно в воду. Ещё сильнее удивляюсь, это выдра, но у неё вместо лап ласты, как у тюленя. Как она смогла туда залезть?
Мы разглядываем её и тихо разговариваем о стихах Введенского. Вспоминаю кадр из лекции о отце Людмилы Вязмитиновой которую я недавно перепечатал на слух. Видимо дальше я должен был рассказать об этой лекции, но звонит будильник, оставив перед глазами только морду заинтересованной выдры.


Утром понимаю, что мне нужно купить медные гвозди. Проверяю в интернете, там они есть в продаже, оказывается их используют если нужно убить дерево. Решаю, что заказать их слишком просто, тем более сегодня уже не придут. Оставлю на будущее, буду проверять магазины, рано или поздно попадутся.
В нашем деревенском их нет, покупаю вместо них несколько тюбиков суперклея.
Жара дикая.
Вечером выделил себе час на поездку до рощи. Пришёл в своё любимое место и срезал по ветке от каждого растения, окружающего мой испровизированный шмашан.

Til holtz ec gecc/вот я в лес пошел
oc til hrás viðar/я в сыром лесу
gambantein at geta/прут волшебный искал
gambantein ec gat/прут волшебный нашел

Рукоятка ножа отламывается при пилении большой ветки ясеня. Ну и отлично, она мне совсем не нравилась.
Дома откладываю ветви и занимаюсь обыденными делами. Ужинаю, выпускаю кота, кормлю юного ежа, уже приходящего за кормом до десяти. Потом достаю лисий череп, уже несколько лет лежавший без дела на полке, и начинаю экспериментировать. Суперклей не работает, зато пластиковый из нагревающего пистолета оказывается идеальным средством закрепления. Ветка ясеня как основная. Орешник и падуб как дополнительные, закреплённые и возле черепа, и внизу. В процессе работы с улицы доносится жуткий лисий вой, выскакиваю, думая что это мог быть очередной наезд машиной, но там никого и ничего нет. Возвращаюсь и доделываю проект, переносную версию личного священного места. Голова жутко болит, видимо от запаха клея. В остальном ощущения при взгляде на получившийся предмет очень сильные. На ясене три аса. Орешник не тронут, ведь сага об Эгиле подсказывает, что можно делать с прутом и черепом. Лучше оставить как есть.

Потом приделываю новую рукоятку ножу, из маленького камня с дыркой и клея. Медные гвозди добавлю в следующий раз.