Ярким примерам того как вера изменяет жизнь, может служить вера советских людей в счастливое будущее. «Наши дети будут жить при коммунизме» - всё, этого почти достаточно. Дети это недалекое будущее. Кто не пожелает счастья своим детям? Люди верили. Партии, Ленину, Сталину… Моральный кодекс строителя коммунизма обязывал быть преданным. Требовал соблюдения заповедей от каждого. Коммунисты много содрали у Церкви. Лакированные жития вождей и мучеников чего стоят. А уж веру не просто содрали, а забрали ее хилые  остатки. Верность партии подразумевает стремление к соблюдению заповедей партии: «так завещал великий Ленин». Советская вера была почти неотличима от ветхозаветной в части обетования. Семя класса рабочих должно наследовать землю. При верности всех рабочих идеалам марксизма. Класс был носителем веры, партия была хранителем веры. Бомба же была заложена в сроках исполнения обетования. Ну да – война, разруха, враждебное окружение, но ни дети ни внуки коммунизма уже не видели даже на горизонте. Он и из учения уже никак не следовал. Не вырисовывался. Люди потеряли веру. Идти некуда. Никакого светлого будущего нет, даже если списывать неудачи на происки империализма. Вот, кстати, коммунисты гнали Церковь не потому что она была «конкурирующей организацией». (Если б она была конкурирующей – возможно бы тоже гнали, но скорее всего самой идеи и не возникло бы, ибо вся эта идея построена на нереализованной миссии Церкви.) Церковь была и впрямь «реакционной» организацией человеческих отношений. И даже – угнетающей. Эксплоататором. Она отшибала всякую веру. Сроки, которые устанавливала Церковь – «конец свету» - они были и остаются совершенно неприемлемы для человеческой психики. Людям жить надо и знать, за что жить и умирать. Человек не может мерять, измерять сроками, превышающими срок его жизни. Провал между смертью и воскресением почти убивает надежду на то что жизнь хоть когда даст проблеск… Столько энергии пропадает нереализованной и сдувается в пустоту. Первохристианские мученики, например, ни грамма не сомневались в том что они тотчас попадают ко Христу. Жития передают что мученики залупались на тогдашнее правительство с одного чирка. Как бы фантастичны не были жития по форме, но дерзновение людей они передают точно. В этом смысле жития и впрямь – духовны. Креативны. Никто не унывает. Все бодро идут ко львам и поливаются кипящим маслом. Отличие тогдашних христиан от  теперяшних в том, что тогдашние знали – то есть вера подтверждалась опытом (что и дает знание – подтверждение догадки опытом и его положительным результатом) – что Царствие наступает тотчас. Прямо здесь и сейчас я вхожу в Царство Христа. Все остальное временно. Одно это – вечно. Почему такие бурные дебаты шли о том как поступать с оступившимися, отрекшимися от Христа? – Потому что отступники вносили в Церковь элемент маловерия, малодушия, боязливости. Именно верующие были против того, чтобы вновь принимать отступников. Пострадать хотели многие – не всем выпадало. А тем кому выпадало, но они отреклись считались в Церкви людьми случайными, незнамо как тут очутившимися, выявленных гонениями как именно случайных, ненадежных…

(вечером продолжу)