С чем я совершенно соглашусь - с тем, что пышные народные формы выражения народом своего религиозного чувства быть должны.
Но подстрекатели народа на безмолвное подписывание его под всеми действиями руководства - они должны понимать, какую ответственность берут на себя.
То, что сейчас усилиями и Патриарха, и Кураева, и еще нескольких разумных человек, начались некоторые послабления - это очень хорошо. Но все они пока пошли в виде разрешений и указаний. Наверное это на первых порах так и надо. Но безмозглость общую это не устранит. Пока духовенству сверху спускается разнарядка - всех причашать на Пасху - духовенство будет причащать. Кто с радостью, а кто и с ропотом. Роптатели положат запазуху камень, и будут тихо ждать отката в реакцию, или отрываться на постах, наверстывая контроль над выпущенным на волю благочестием.
Духовенство реально должно быть втянуто в дискуссию и между собой, и с людьми, вытащено на воздух, чтобы могло набираться опыта и полемики, и ответственности за свои персонально слова, а не за исходящий от них беспредел благодати хиротонии.
Тогда народная форма религии сможет в будущем надеяться на то, что у нее появится узнаваемое лицо, а не знакомая маска. И не надо бояться, что лицо по началу будет не больно симпатичным. Главное, что оно будет открытым. Уже сейчас видно, что присутствие духовенства в интернете идет церкви явно на пользу. Духовенство наблюдает за реакцией на свои неформальные, неамвонные слова, и оказывается способным делать выводы. Радует, что много открытых, не ощетинившихся священников проповедуют тут с легкостью христианство более широким выбором средств, нежели позволяет проповедь в храме.
Поэтому неплохо бы понять руководству, что одергивание священников сверху и в неформальной обстановке, идет только во вред церкви. Указания что можно говорить, а что говорить соблазнительно - только отбрасывают священников назад в знакомые рефлексы, и отстраняет их от процессов осознавания христианства обществом. Не "нового" осознавания, а именно понимания христианства как силы благости, способной изменять мир. Выводить христианство из под закона, возвышать его над законом, делать его жизненной необходимостью, а не суровой обязанностью.
Что христианство учит не делать зло в свободе оттого, что свобода и есть обратная сторона от-чаяния, или греховной вседозволенности лишенной всякого чаяния. Что закон лишь пассивный подшипник, скрипящий в центре этих весов, где зло перевешивает с помощью закона оттого, что закон боится свободы больше чем греха, предпочитая смотреть сверху вниз на переполненную чашу беззакония только потому, что беззаконие удобней фиксировать, а свобода не поддается описанию в законе.
Церкоь не имеет право быть на стороне закона в ущерб свободе. С законом она может сотрудничать только против беззакония, но никак не против свободы. Иначе церковь сваливается сама - в беззаконие. По меркам свободы.