Продолжу.

У Кирилла тоже пришлось к слову:

Есть «второй слой естества», понимающего, что "я", это часть - "мы". Так рождается личность. Вот этот "второй слой естества" требует свободного вмешательства разума. Разум, как мы знаем, – инструмент рождения личности. Даже не столько рождения, сколько открытия. Разум выводит за естество – превосходит его. В этом кроется и опасность. Да, образ явлен в естестве. Подобие Божие – в разуме. Об этом православное богословие давно составило свое суждение. Образ есть благо сотворенное, подобие есть благо приобретаемое. Кирилл, вслед за Лосским любит слово: «потенция». Мне оно совершенно не нравится, так как прячет динамику происходящего за всегдашней ее помехой – «выбором». Что, дескать, разум всегда ставится перед выбором.

- Нет. Разум занят творчеством – наполнением естества так, чтобы открыться естеством всему миру. Опять же – неверно что – только Богу. Именно раскрыться, не имея в этом раскрытии остановки. Естество его подстегивает, разум и руководствуется естеством. Разум – локомотив естества, а естество для разума – топливо. Они неслитны- нераздельны, они не могут существовать друг без друга, с того момента, как вошли в бытие. Естество – рождает разум и отдает ему постепенно управление собою. …Эта - грубая схема, я понимаю, но так проще объяснить – схемой.

Да, разум – естественен. Он реализация логоса разумного существа. Механизм для этой реализации. Я повторюсь снова, что образ меноры – светильника храма – вполне адекватно эту схему передает. Схему эволюции человеческого естества. Седьмая чашечка над последним яблоком  и изображает человека богоподобным.  Она единит разведенные условные пары «индивидов» - делая человека открытым человекам сверх естества. Не только благодаря «парности» человек слышит человека. Не только притяжением животных сил естества. Это понимание того, что «я» и «ты» - одно. Это полуживотное-человек мнит себя «уникальной личностью», получив разум и соображая им о своей уникальности. Личность не меряет мир собою. Она говорит миру – мой, видя что и он – миров. Личность не присваивает, а отдает.

Падение сатаны состоялось как использование разума под свои нужды. И только под свои. Под нужды корпорации духов. Это не индивидуальность, это так называемая – гуманность, если перевести на наш язык – гуманитарная программа. Духи – вершина творения. А все остальное – мясо. Это корпоративный сговор над природой. В конце-концов – над Богом.

Итак, что такое – благой разум? Это разум, слушающий свое естество в первую очередь. Естеству тесно в одиночестве, оно впадает в исступления, как в рассказе о райском Адаме. Адам слышит требование естества - (в данном случае не позывы к размножению : ) ) – оно, как та чашечка меноры, стало готово отвечать и за «я» и за «ты», а разум – реализовать этот позыв. Не «выбрать», а «найти» способ реализации. Найти в этой многовариантности верное решение. Унюхать, нащупать. Из десяти хороших найти лучшее, подходящее, а не "плохое -хорошее", распознать, взвесить, определить как наиболее отвечающую требам естества, приобщить. Повторюсь в который раз:  одна задача – одно решение. Просто как ложка меда без всяких бочек.

Библейский рассказ нам показывает, что жена не стала «искать», а повелась на то, чтобы взять готовое решение. В общем и Адам – согласился. Против естества, надо сказать, послушал голоса. Ну не свойственно мужчине не проверяя ничего - соглашаться, это - не его метод. Да, жене нужно решение, готовый синтез, один ответ на поставленную многозадачность. Но синтез не складывается разумом, тут снова в силу должно войти естество. Синтез вообще не относится к логике (Кондильяк), это неправильно поставленная для логики задача. Анализ (не путать с «выбором») последовательно приводит к ответу, синтез – дает новые задачи.

Сатана тоже, в общем то создал синтез, не проведя тщательного анализа. Создал мир вопреки естеству. Поэтому мир его стал замкнутым, запертым, стал «вещью в себе».

Способен ли разум не слушаться естества? Ну конечно – да. В общем то и в разуме заложена многовариантность – она естественна для него. Естество играет роль магнита, оно притягивает и незначительные отклонения (все это, понятно, очень грубая схема). Разум чувствует «неестественность», надрыв, и возвращается. Должен возвращаться. Собственно это и есть свобода. Провести анализ – дать ответ. Разум как щуп, который пускается впереди. Он анализирует многовариантность и находит правильный путь. Он как прожектор реализации свободы. Познания для него сотворенного мира.

Поэтому, когда Кирилл полагает, что естество, как заведенная машина сверкающая совершенством, должно ехать по рельсам и блаженствовать, оттого, что не может никуда съехать и попысать в кювете, то у меня подозрение, что он говорит вовсе не о жизни и не  о Боге, хоти уверяет меня, что выступает от имени Бога.