Ни Будда, ни Иисус не хотели основывать новую религию (и еще спорный вопрос - является ли вообще религией буддизм), но оба они создали отношение «учитель—ученик», которое и стало основой для институционализации религии как социального тела. Община превращала святого (учителя, шамана, пророка и т.д.) в основателя религии, а не он сам ее основывал.

В христианстве одерживали верх центростремительные тенденции: оно пришло к созданию церкви, и с этим связаны значительная нетерпимость и притязание на абсолютность. Вера сделалась нормативным учением и обязывающим религиозным законом. В буддизме побеждали центробежные тенденции. Он пребывал в рыхлой форме не то ордена, не то разных школ. Отдельный монах или учитель, стремящийся к состоянию Будды, - фигура намного более многозначительная, чем в христианстве. Просветление - не то, чем можно воспользоваться, и то, что происходит в момент просветления, невозможно выразить непосредственно в нормативном учении.
Хотя Будда не держится ни за что, даже за Бога, он не циник. Он сказал все, что хотел сказать; его молчание - не нигилизм. Он не хотел сказать, что по ту сторону ничего нет, ведь он говорил о некой нирване.
"Лживы, пошлы, заблуждаются и не имеют оснований иные аскеты и брахманы, обвиняя меня и говоря, что я, аскет Гаутама, нигилист и проповедую растворение, уничтожение и небытие]. Я совсем не таков и таких вещей не говорю. Сегодня, монахи, как и прежде, я возвещаю только одно (учение): страдание, уничтожение страдания, ... (следуют четыре благородные истины)".
Будда не мог и не хотел возвещать об ином мире, так как полагал, что мир (этот или иной), а с ним и Бог невыразимы в словах. Его молчание об ином мире было онтическим и красноречивым (значащим) молчанием.

Малхут Яхве, Царство Божье, - выражение центрального библейско-иудейского понятия. По происхождению оно тесно связано с иерусалимским Храмом, где Бог - это восседающий на троне из херувимов Царь:
У Иисуса многие высказывания о Царстве Божьем связываются с временем: Царство «приблизилось» (Мк 1:15). «Да придет Царство Твое», - говорится в «Отче наш» (Мф 6:10). В одном месте Иисус даже говорит: «Достигло до вас Царствие Божие» (Лк 11:20). Итак, для Иисуса «Царство Божье» -центральное обозначение желанного будущего. Это упование Иисус разделяет с большинством израильтян своего времени, воспринимавших настоящее как время гнета, чужой власти и собственного бессилия. Поэтому «Царство Божье» становится прежде всего молитвенным выражением надежды. Так, например, это звучит в 11-м из ежедневно произносившихся «Восемнадцати благословений»: "Верни вновь наших судей, как прежде, и советников наших, как в начале, и Царь над нами Ты Сам..." Как и у Иисуса, здесь царит ожидание скорого свершения. В апокалиптических текстах надежда на будущее Царство Божье становится надеждой на что-то новое: Всевышний сойдет, поколеблет землю, принизит горы, затемнит солнце, утеснит море; он сойдет явно, накажет язычников, уничтожит изображения божеств и возвысит Израиля до неба (Вознесение Моисея 10). Здесь даже теряет существенность вера в творение, так как приход Царства Божьего означает начало нового мира.
Как и другие, Иисус молится о приходе Царства (Мф 6:10). Здесь мы видим отличие от «Восемнадцати благословений». Он не говорит в молитве, какие конкретно надежды связывает с приходом Царства Божьего. Но это не означает, что его надежда на него не была вполне конкретной. Можно указать прежде всего на то, что в надежде Иисуса на Царство Бога упор делался не на власть. Его надежда не связывается с властью Израиля над народами и устранением чужеземной власти, что как раз столь важно для многих иудейских текстов - от Дан 7:9-25 до «Восемнадцати благословений». Формулировки Иисуса намного более общие и открытые: «Первые будут последними» (Мк 10:31) и «Возвышающий сам себя унижен будет» (Лк 14:11). Речь идет также о перевороте существующих понятий о власти. «Последние» - это маленькие, возможно дети, которые в древнем мире большей частью даже не считались полноценными личностями (Мк 10.15). «Последние» - это бедные, которым принадлежит Царство Божье; плачущие, которые обретут утешение; голодные, которые насытятся (Лк 6:20сл.). Богатым туда войти труднее, чем верблюду в игольное ушко (Мк 10:25).