Именно потому, что Царство Божье уже наступило, а не только ожидается в каком-то будущем, и потому, что оно действует в Иисусе и через Иисуса, являясь новым опытом и началом спасения, именно поэтому я задаюсь вопросом: понимать ли это Царство как относящееся к данной жизни, как освобождение, которое уже присутствует в человеке благодаря Иисусу как любовь к другим, но и к самому себе, как избавление от всякой ущемленности, одержимости, демоничности? Правда, Иисус провозглашает, что Царство - «среди вас» (Лк 17:21), но он также говорит, что оно уже осуществилось в отдельном человеке, в нем самом, а не только в общине, в народе, в ближнем.

Конечно, вопреки всем отговоркам, буддизму недостает Бога, а Иисус требовал обращения к Богу. Должен ли «сообразовываться» с этим буддизм? В конечном счете, пожалуй, да; во всяком случае, если Бог понимается (или познается) в нем как Пустота (шунъята), то буддизму присуща та безусловная уверенность, которая изначальна для Иисуса и для христианства. Вот только вопрос о том, что за «Бог» имеется в виду, есть вопрос явно не буддийский и, пожалуй, не христианский.

Иисус и церковь

Последователи Христа не были чем-то вроде ядра нового народа Божьего, но возвещали Царство Божье для прежнего Божьего народа. Правда, они стали чем-то вроде зародышевой клетки для более поздней церкви, но это не входило в намерения самого Иисуса.

Почему развитие (в христианстве и в буддизме. - Прим. пер.) было столь различным? Иисус церкви не основал и не желал ее основывать. Вопреки этому, имеются «во влиянии Иисуса факторы и импульсы [...], которые ведут к появлению церкви». К ним относятся:
1) Возвещение Иисусом Царства Божьего. Иисус говорил о приходе Царства Божьего. Он возвещал приход Бога ко всему миру, а не только путь спасения для отдельных людей. Для него речь шла о Боге и о том, что Бог делает для мира и человечества. В этом смысл возвещения. В то время как Будду сперва, согласно легенде, бог Брахма убедил в том, что по справедливости следует возвещать путь просветления и тем, кто еще не избавлен, круг последователей (Иисуса) существует уже только ради самого возвещения. В противоположность буддизму, в раннем христианстве не было никакой склонности к спиритуальной практике, сравнимой с путем буддийских монахов к просветлению. Где столь важно возвещение и столь не важен путь, там орден не может стать центральной институцией. Скорее собрание «многих» (ср. Мк 14:24), которые слушают это возвещение и откликаются на него, приобретает некую самодостаточность.
2) Незаменимость Иисуса. Из-за того, что Иисус столь тесно связывал свои собственные деяния со свершением Царства Божьего и началом Божьего Суда, после его смерти возвещение о нем (Иисусе) приобрело решающее значение. Тот факт, что приверженцы Иисуса уже весьма рано понимали себя как отдельную общину с собственным ритуалом инициации, есть логичное следствие этого. Подтвержденное воскресением самопритязание Иисуса почти неизбежно привело к особому сообществу, которое понимало себя иначе, нежели различные конкурировавшие друг с другом иудейские «секты». По моему мнению, эта исключительность Христа, в противовес всем убеждениям, текстам и установлениям, конституировавшим идентичность Израиля (как-то: вера в единого Яхве, в избранность Израиля, в Тору или Храм), была основной причиной того, что общины Иисуса раньше или позже отделились от Израиля, а движение Иисуса тем самым развилось в отдельную религию и церковь. Пожалуй, Иисус этого развития не приветствовал бы, однако он оказался его причиной.