is3

Главное - правильно видеть мир была создана публикация Thu, 09 Jun 2022 22:02:55 +0300

🔗 про статью

В процессе изысканий начиталась всякого разного любопытного.
Вот, например, статья 1932 года про историю медицины.

BULLETIN OF THE NEW YORK ACADEMY OF MEDICINE, VOL. VIII JULY, 1932 No. 7, EDITORIAL
THE FIRST AUTHENTIC PERIODICAL OF MEDICAL HISTORY
...

В 18 веке наблюдается заметное и значительное расширение интереса к истории медицины, который раньше проявлялся лишь эпизодически и через большие промежутки времени. Такие проявления, как Гиппократ о древней медицине, "Iatrika" Менона, "Proaemium" Цельса, биографические очерки Усайбия и последующие труды Ги де Шолиака, Симфориана Шампье или Конринга, едва ли можно считать влиятельными, и в течение четверти века после этого мало что было сделано для того, чтобы доказать пространное и доверчивое повествование Леклерка. Абсолютно некритический подход, поразительное незнание или безразличие к основным источникам фактов, чрезмерная уверенность во всезнании и, как следствие, легкая склонность к импровизации — вот выдающиеся черты Леклерка и большинства его ближайших последователей. Абсолютное предвидение состояния медицины до и после Потопа считается само собой разумеющимся, и даже беспокойство Ноя о пропитании парных животных в его ковчеге и удалении их экскрементов рассматривается в том же примере. Медицина халдеев, египтян и ассиро–вавилонян происходит соответственно от Шема, Хама и Иафета. Ной и Моисей фигурируют как основатели химии. Мифы классической древности воспринимаются как буквальная правда, а хронология смещается в угоду прихотям импровизатора. Даты самых незначительных событий назначаются с легкой уверенностью, которая была бы смехотворной, если бы не была явно ребяческой. Бургграв в своей "Libitina" (1701), Крауз (1709), Альберт (1711), Рангиус (1716) и другие с нескрываемой уверенностью рассуждают о "судьбах медицины" (De fati medicinae). Некоторое усовершенствование метода, но, конечно, никакого прогресса в знаниях, было продемонстрировано в работах Баркхаузена (1716, 1723), который занимался историей медицинских теорий и пытался вернуться к основным источникам, Гелике (1713–23), который был критичен до недоброжелательности, и Шульце (1728), который придерживается здравых взглядов на вещи, но фиксирует смерть Адама в 9 часов утра в 3054 году до Р.Х., назначает 2329 год датой Потопа, а 1247 год — началом культа Эскулапа. Во всех этих вопросах mens medica того периода была некритичной и детской. Так называемая прагматическая тенденция историков позднего XVIII века, тенденция рассматривать практические результаты как главный критерий прогресса в медицине, началась в Англии с Фрейнда (1725–6), получила свое развитие на континенте с Халлера и достигла кульминации в пятитомном трактате Шпренгеля (1792–1803), который оставался самым значительным и надежным трудом по нашему предмету до времени Хезера. Прагматизм появился благодаря тому, что исходные директивы мысли XVIII века были уже не метафизическими, а математическими. Декарт, Спиноза, Лейбниц и Паскаль уступили место Ньютону, Петти, Галлею, Фаренгейту, де Муавру, д'Алемберу, Лагранжу и Лапласу. Декарт (аналитическая геометрия), Лейбниц (интегральное исчисление) и Паскаль (начертательная геометрия, вероятности) были одновременно математиками и философами. Даже в переходный период новая тенденция уже была установлена публикацией дифференциального исчисления Ньютона (Methodus flurionum, 1671), его Principia (1687), его трактата по оптике (1704) и "Очерка о человеческом разумении" Локка, который выводил знания из опыта и устанавливал примат здравого смысла. Период "просвещения", предшествовавший Французской революции, характеризовался всеобщим обращением к здравому смыслу, спровоцированным спонтанной и непоколебимой верой в прогрессирующее совершенствование человеческого рода. Эта цель должна была достигаться неуклонным утилитаризмом, прославлением рационализма, быстрым распространением новых открытий и новым приемом обращения к просвещенному общественному мнению. Другими словами, призыв был фактически к просвещенному деспотизму, центром которого обычно является правитель, а оплотом — культурные классы. Фонтенель и другие сознательно стремились популяризировать науку среди людей моды, в точности как Хаксли и Тиндалл пытались сделать то же самое позднее с рабочими классами. Все это имело тенденцию повышать самооценку адресатов, и таким образом зарождался новый взгляд на историю как на поэтапное продвижение к уже достигнутой вершине человеческого совершенства. Таким образом, предмет стал разрабатываться в строгом, систематическом ключе, как в математике или ботанике. Слова Поупа "Порядок — первый закон небес" указывают на Теоса–геометра деистов XVIII века. Даже Аполлон, по словам Фридриха Великого, стал "ньютонизированным". Критерием прагматизма Шпренгеля было то, "что он делает нас мудрее" (wenn sie uns king macht). Его целью было научить. Средством достижения этой цели был формальный учебник. Метафизический взгляд на вещи сохранялся в Германии, где мистицизм, скрытый в Канте, Гете ("Фауст") и Бетховене, заранее определил интеллектуальные тенденции немецкого романтизма. Но даже в романтический период (1801–30 гг.) немецкие историки медицины (включая Хаезера) продолжали традиции XVIII века. Их основой или каркасом была систематика XVIII века; их целью — прагматизм, обучение и распространение обоснованных взглядов на предмет urbi et orbe; и в этом они были мудры.

В соответствии с программой распространения знаний среди интеллигенции того времени, 18 век стал свидетелем первого большого подъема медицинских обществ и медицинских периодических изданий, которые возникли в 17 веке. В 17 веке Королевское общество (Лондон) и Академия наук (Париж) стали более влиятельными и информативными, чем Оксфорд, Кембридж или даже Парижский медицинский факультет. Королевская прусская академия наук (Берлин) была основана в 1700 году. В Геттингене Халлер сознательно использовал медицинское общество, медицинское периодическое издание и медицинскую библиотеку (медицинскую библиографию) как способы и средства получения результатов, которых он добивался (основная цель прагматизма). Его эксплуатация библиографии, или "учета запасов" прошлых и настоящих достижений (sich Recheneschaft geben), увенчалась такими великими предприятиями, как Индексный каталог, Каталог научных трудов Королевского общества и Берлинский каталог инкунабул. Материал для своих четырех библиографий Халлер получил из собственной библиотеки и впервые проиндексировал статьи в медицинской периодике, привлекая в качестве переписчиков своих родственниц и их друзей, которые выполняли эту работу за деньги. Медицинские периодические издания XVIII века насчитывают около 100 наименований и уже охватывают такие специальности, как физиология, хирургия, гинекология, акушерство, педиатрия, медицинская юриспруденция, общественная гигиена, военная медицина, фармация, месмеризм и сомнамбулизм, и даже оспа. Два, по крайней мере, посвящены истории медицины: "Archiv für Geschichte der Arzneykunde" (1790), известный как "Wittwer's Archiv", и "Beytrage zur Geschichte der Medicin" Шпренгеля (Halle, 1794-6). Третий, носящий нелепое название Giornale per servire alla storia ragionata delta medicina di questo secolo (Venice, 1783-95), на самом деле представляет собой собрание выдержек из современной периодической литературы, многие из которых не подписаны, с отдельными оригинальными статьями по теоретической медицине (Кастильони). То же самое можно сказать и о парижских Recueils periodiques (1754-7, 1796-1802, 1799), и о других хранилищах или ежегодниках XVIII века, содержащих рассеянную медицинскую литературу зарубежного и отечественного происхождения. Wittwer's Archiv избежал внимания Дипгена, Зеемана, Эдит Хайшкель и других недавних исследователей состояния истории медицины в XVIII веке, возможно, потому, что это тонкий непритязательный восьмитомник в 222 страницы, в грязном переплете из картона, из тех, которые, скорее всего, будут пропущены или задвинуты на задний план на библиотечных полках. Из-за продолжительного нездоровья редактора издание так и не вышло дальше первого номера первого тома, который, однако, по всей вероятности, был издан как переплетенный том, полный сам по себе. Филипп Людвиг Виттвер, его редактор, родившийся в Нюрнберге 19 мая 1752 года, был сыном Иоганна Конрада Витвера (1725-75), уважаемого врача и акушера из Нюрнберга, который опубликовал только дипломную работу о рвоте (1742). После некоторого обучения у своего отца младший Виттвер изучал медицину в университетах Альтдорфа и Страссбурга, окончив последний в 1774 году с диссертацией, в которой предлагалось адаптировать существующие диспансеры или фармакопеи к реальным потребностям времени, в которое они были опубликованы. После года обучения в Париже он перешел к практике в своем родном городе, где стал членом местной коллегии врачей. В этот нюрнбергский период Виттвер опубликовал хорошо известную антологию медицинских диссертаций Страссбурга в четырех томах (1777-81). В 1873 году он был приглашен на вакантную кафедру медицины в Альтдорфе, но через год был вынужден отказаться от этой должности и вернуться в Нюрнберг из-за нервного расстройства. Остаток своей короткой жизни Виттвер провел в длительных путешествиях в поисках здоровья. Он умер в возрасте сорока лет 24 декабря 1792 года. Очевидно, его высоко ценили в родном городе, поскольку через год после его смерти (1795) был опубликован отчет о мемориале, воздвигнутом в его честь нюрнбергскими блюменорденцами, членом которых он был. Каталог его прекрасной библиотеки, изданный в Нюрнберге в трех томах (1794), занимает 1222 страницы. Появление "Архива" Виттвера за два года до его смерти вызывает вопрос: возможно, во время пребывания на Страссбургской кафедре Виттвер читал лекции по истории медицины? Это кажется возможным, если не вполне вероятным, в свете исследования Симена, которое показывает, что этот предмет преподавался во всех немецких университетах во второй половине 18 века, в то время как существовала фактическая кафедра этого предмета на медицинском факультете в Париже, которую последовательно занимали Гулен (1795-99) и Кабанис (1799-1808). Как бы то ни было, Архив Виттвера - очаровательный небольшой предмет, который должен привлечь внимание коллекционеров. Во главе с замечательно хорошей глубокой печатью Максимилиана Штолля (1742-87 гг.) и искусно выполненным посвящением Мёхсену (одному из самых ранних и искусных каталогизаторов медицинских гравюр и медалей), на обороте титульного листа помещен следующий девиз Цицерона: Nescire, quid antea, quam natus sis, acciderit, id est semper esse puerum (Быть в неведении о том, что произошло до твоего рождения, значит оставаться вечным мальчиком). Предисловие Виттвера построено по широкому принципу. Он начинает с длинной серии вопросов: Что такое история медицины, ее объем, подразделы, источники и цели? Как много или мало было сделано в этой области на сегодняшний день и почему? Как сделать ее более прагматичной, привлекательной и удобной для использования? Каковы последствия пренебрежения ею? Как можно объединить имеющиеся фрагментарные данные и приблизить их к идее универсальной истории медицины? На все это он отвечает пространной цитатой из Хенслера, который замечает, как мало было сделано со времен Фрейнда или вводных библиографий Халлера, и указывает, что предмет должен изучаться по основным эпохам и в связи с историей философии. В соответствии с культом прагматизма, Хенслер определяет историю как "свет истины и учитель жизни". Затем Виттвер начинает свое выступление, подчеркивая свое давнее пристрастие к этой теме, желание основать такое периодическое издание еще в 1787 году и то, что все его планы были прерваны неоднократными приступами ипохондрии. Он предлагает, чтобы его "Архив" имел самые широкие пределы, охватывая 1. Общую историю медицины во всех ее проявлениях, от примитивных аспектов до эпидемиологии, в частности, влияние климата, формы правления, религии, иммиграции, войн и завоеваний, степени и масштабов культуры на состояние медицины во все времена и во всех местах. 2. Биографии великих медицинских лидеров и отъявленных шарлатанов. 3. Библиография, т.е. описание редких или важных медицинских книг и MSS, дополнения к Халлеру и т.д. 4. Выдержки из путешествий врачей или других лиц, сообщавших о состоянии медицины у первобытных народов; ненапечатанные письма умерших врачей, имевших важное значение; рассказы о картинах, гравюрах, памятниках и других художественных произведениях, относящихся к медицине; портреты врачей; медицинские медали и монеты; анекдоты, вопросы и темы. Он просит присылать ему все имеющиеся материалы такого рода на имя его издателей. Каждый том "Архива" будет состоять из двух номеров, предисловием к которым будет портрет известного врача. Ниже приводится его анализ содержания нынешнего первого номера. Это:

1. Продолжение статьи Аккермана об истории эмпирической секты после времен Галена. 2. Текст латинского MS. псевдогиппократовского фрагмента капсулы из слоновой кости (De capsule eburnea aphorismi) под редакцией Штолля. 3. Немецкая версия глав VII-XI "De sanitate tuenda" Галена, посвященных гигиене младенчества, Иоганна Карла Остерхаузена. 4. Пролегомены к биографии Максимилиана Штолля, включая библиографию его трудов, под редакцией Виттвера. 5. Четыре письма о путешествиях по Франции, Англии, Голландии и Италии в 1787-8 годах Й. К. Г. Шеффера, придворного советника и врача тела принца Турн-унд-Таксиса.

В этой подборке названий, охватывающей древнюю медицину, педиатрию, биографию, библиографию и путешествия врачей, мы уже имеем достаточное представление о том, какой материал был у Виттвера в голове. По содержанию и качеству материала его тонкий том может сравниться с любым из его преемников, от "Януса" Хеншельса (1846-53) до "Архива" Зюдхоффа (1907-32). С этой небольшой подборкой достойных материалов можно сказать, что периодическая литература по истории медицины взяла более достойный старт, чем большинство других.

Ф.Х. Гаррисон