|
|
Пишет ivanov_petrov (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} ivanov_petrov)@ 2009-05-23 09:16:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
УИЛЬЯМ МАК-НИЛ В ПОГОНЕ ЗА МОЩЬЮ. ТЕХНОЛОГИЯ, ВООРУЖЕННАЯ СИЛА И ОБЩЕСТВО В XI–XX ВЕКАХ. 2008
Как мне показалось... весьма двойственное впечатление. Книга хорошая, написана увлекательно и "толстая", охватывает большие объемы материала с единой точки зрения. Суметь вбить так много фактов в связный и даже захватывающий текст - нелегкая задача, и мак-нил, на мой взгляд, хорош не столько как оригинально мыслящий историк, сколько как популяризатор.
Книга очень устаревшая, хоть написана в начале 80-х, но по уровню мышления - кажется, 60-е. И потому неосновательная упрощенность многих заключений, какие-то старинные предрассудки - всюду высовываются и мешают читать. Ну, автор - профессиональный историк, из прежнего поколения - очень известный, учитель многих нынешних известных историков. Так что к книге, вроде бы, надо относиться с почтительным уважением - не ругать за глупости и радоваться тому, что есть. Если читать с таким подходом, без этакого задора - даже и неплохо получится. Но, конечно, если хотеть прорваться в предмет всерьез - к автору множество претензий.
В целом это книга о военном деле, которая написана в самом начале революции в этом предмете. примерно с 80-х годов история военного дела очень быстро развивается и там многое уточнено против мнений МакНила. К тому же он самым приятным образом идеологичен - нетрудно видеть, что все военные конфликты (почти) у МакНила решаются в пользу государств рыночных и демократических - или тех, кто лежит на прямой линии прогресса к этим идеалам. Эта черта придает труду Мак Нила необходимую остойчивость и предсказуемость, добротность... ну и скучнее, конечно. "Наши" все равно победят, как в любом сериале. Но попытка красивая - автор является идеологом прогресса в области, где она наиболее откровенно верна - в военном деле. Тут легко видеть, на чьей стороне прогресс. Правда, всегда задним числом, но зато - очень убедительно.
"Данная книга как раз выдвигает гипотезу, что ускоренное про-
движение Китая в сфере рыночных отношений в начале xi в. и яви-
лось критической точкой в развитии всемирной истории. По моему
убеждению, Китай направил человечество по пути непрекращающе-
гося тысячелетнего процесса развития, в котором цены и индивиду-
альное (либо узко групповое) восприятие личной выгоды являются
средствами управления поведением человеческих масс."
{и далее занятная мысль - повторение историией китая истории человечества в миниатюре. разделение труда - рост производительности - рост народонаселения - упрочение иерархий - отсталые средства взаимодействия людей - голод болезни восстания хаос - снижение численности и упадок производства. Типа, китай ок. тысячных годов это прошёл - и все мы там будем, коли не откажемся умнее китайских мандаринов. а мы не окажемся}
Еще говорится о том, как китайская пехота отлично противостояла коннице кочевников с помощью неумеренного употребления арбалетов. Из чего становится странно - отчего же арбалет так долго не распространялся и почему рыцарскую конницу не пугали этим супероружием другие пехоты. Арбалеты были ой-ой - несколько часов тренировки - и любой крестьянин может пускать стрелы на 400 м. Так говорит МакНил.
"Описание деревянных китайских арбалетов xix в. с мага-
зином для ведения скоростной стрельбы, см. Payne-Gallwey, The Crossbow,
pp. 237 – 42. Это простое, но грозное оружие, использовавшееся в 1860-х годах
против британских войск, стреляло отравленными стрелами.
...Новые шлюзы обеспечили круглогодичное про-
хождение больших судов по каналу — независимо от приливов и се-
зона дождей, обеспечивавших ранее необходимый для судоходства
уровень воды. Таким образом, была преодолена проблема шестиме-
сячного простоя канала, и отпала необходимость как в обеспечивав-
ших столицу продовольствием больших торговых судах, так и во фло-
те для охраны морских путей снабжения. Власти более не видели не-
обходимости в объемных расходах на содержание военного флота,
вследствие чего последний попросту тихо вымер.
Чтобы чиновники «не замечали» нелегальных
операций, приходилось платить им значительно больше государст-
венных пошлин в 10 – 20 % стоимости товара, взимаемых во времена
сунского расцвета⁵². Возможность накопления крупного капитала пу-
тем морской торговли стала соответственно малой, поскольку каж-
дое должностное лицо получало достаточные основания для конфи-
скации нелегально ввезенного товара, если тот оказывался в зоне
досягаемости.
Итак, и металлургия, и мореходство Китая, предвосхитившие бо-
лее позднее (и победное) шествие европейских технологий, не возы-
мели качественного и долгосрочного воздействия. Причину следует искать в доминирующем традиционалистском укладе — сами поддер-
жали систему, сводившую их роль в обществе к малозначительной.
Они вкладывали прибыль в приобретение земельных владений
и в образование для своих сыновей, дабы открыть чадам доступ к ос-
вященной веками официальной карьерной лестнице.
В результате конфуцианские традиции, на которых зижделось ки-
тайское общество, никогда не были серьезно оспорены. Управлен-
ческая пирамида, венчавшая зарождавшуюся рыночную экономику,
никогда не выпускала бразды правления из рук.
Идеалы рынка по-прежнему не совпадали с принципами госу-
дарства, однако поскольку чиновники обладали властью и аппаратом
принуждения, то решающее слово всегда оставалось за ними. Рыноч-
ная экономика и частный интерес могли действовать только в грани-
цах, заданных властями.
Потому-то самостоятельный стимулирующий характер, который
европейская экономика продемонстрировала в xi – xix вв., в Китае
даже не зародился. Китайский капиталист никогда не был свободен в выборе инвестиционных проектов; успешный предприниматель не мог избежать пристального внимания власть имущих.
...Расцвет европейского рыцарства не привел к появлению покорного, неагрес-
сивного крестьянства. Склонность к кровопролитию была глубоко укоренив-
шейся и постоянно подпитывалась массовым забоем скотины (в живых остав-
лялись лишь производители) ввиду отсутствия зимнего корма. В отличие
от Индии и Китая население к северу от Альп воспринимало забой крупного
скота как нечто вполне естественное. Вышесказанное может иметь отношение
к готовности западноевропейцев без особых угрызений совести проливать
и человеческую кровь. По первоначальной жестокости Северной Европы см.
Saga of Olav Trygveson, а также Georges Duby, The Early Growth of the European
Economy: Warriors and Peasants from the Seventh to the Twelfth Century (London,
1973), pp. 96, 117, 163, 253 и далее.
...Поскольку городов было сравнительно мало, а «копий» — мно-
го, то и условия при переговорах были явно в пользу работодателей.
Эволюция может быть рассмотрена как развитие от первоначально-
го свободного рынка (где шантаж и грабеж определяли затраты на за-
щиту путем бесчисленных местных «рыночных» взаимодействий)
к олигополии (в которой несколько крупных военачальников и гра-
доначальников заключали и расторгали контракты) и затем к квази-
монополии в рамках каждого большого процветающего государства
в Италии. С другой стороны, можно утверждать, что неискренние де-
нежные отношения постепенно уступили место более сложным свя-
зям между вооруженными людьми и их работодателями. Эти связи со-
четали корпоративный дух с бюрократической субординацией, вер-
ностью командиру и государству (по крайней мере, в Венеции).
...До самого недавнего времени нападки Макиавелли на наемную солдатчину могли показаться убеди-
тельными историкам xix – xx вв., чей собственный военный опыт
однозначно был на стороне идей гражданина-воина и патриотизма.
Однако в наш век, когда военный профессионализм может вновь об-
ратить граждан-воинов в пережиток эпохи, исследователи начина-
ют принимать метод, который богатейшие города Италии примени-
ли в xiv в. и который стал стандартом для государств севернее Альп
двумя веками позже
...Итальянские оружейники были лучшими, пока спор шел между все
более мощным арбалетом и совершенствовавшейся броней. В xiv в.
было внедрено арбалетное «стремя» (1301 г., в Китае оно появилось
в xi в.), позволившее стрелкам быстрее взводить более мощное ору-
жие; деревянные крылья уступили место стальным (после 1350 г.); был
изобретен заводной механизм для взведения тетивы (1370 г.)¹⁰. Далее
совершенствование арбалета остановилось — новаторские идеи ста-
ли внедряться в производстве порохового оружия. Однако до этого
каждый шаг вперед в повышении мощности арбалетов парировался
совершенствованием защитных доспехов.
По видимому, идея использования энергии расширения по-
роховых газов для метания снарядов с недостижимой прежде силой к европейским и китайским изобретателям пришла одновременно.
Самые ранние рисунки, однозначно подтверждающие существова-
ние орудий, относятся к 1326 и 1332 гг. для Европы и Китая соответст-
венно. Оба рисунка изображают орудие в форме вазы, из жерла кото-
рого вылетает огромная стрела; это, вне зависимости от места про-
изводства, предполагает единую родину данного изобретения
С самого начала громоподобность, сопровождавшая выстрел ору-
дия, очаровала европейских правителей и мастеровых. Вложенные
в разработку и изготовление первых пушек средства и усилия одно-
значно не окупались. Для наглядности упомянем, что более ста лет
после появления пушек в 1326 г. они по всем показателям уступали
катапультам. Единственным, чего стенобитные орудия античности
делать не могли — издавать грохот. Однако экспериментаторов это
не останавливало
...К середине xv в. поставки меди и олова для изготовления брон-
зы, а также меди и цинка для изготовления латуни стали жизненно
важными для европейских правителей. Когда новые пушки дошли
до Азии, начался второй бронзовый век, длившийся около столетия —
пока прибывшие в Англию с континента мастера не открыли в 1453 г.
метод изготовления сносных пушек из железа. Стоимость больших
орудий упала в двадцать раз — точно так же, как в xii в. до н. э., когда
кузнецы Железного века обрушили цены на мечи и шлемы.
...На европейском континенте литье желез-
ных пушек в реальности относится к середине xv в.; первые образцы зачастую
было некачественными, так что дешевизна металла имела обратной сторо-
ной частый брак. Более полувека Англия обладала монополией на пригодные
к стрельбе железные орудия — по большей части потому, что незначительные
добавки других металлов в руде, используемой литейщиками Сассекса, делали
железо менее подверженным к появлению дефектов при остывании.
Спрос на пушки резко снизился после 1604 г., когда Англия заключила мир
с Испанией (и, немногим позднее, с Голландией). Растущая нехватка топли-
ва углубила экономическую депрессию в Сассексе, а двумя десятилетиями
позже шведы, во многом благодаря заимствованию технологий доменной печи
и литья начали изготавливать железные пушки высокого качества. До конца
xviii в. шведы господствовали на международном рынке железных пушек.
См. Eli Heckscher, «Un grand chapitre de l’histoire de fer: le monopole suedois»,
Annales d’histoire economique et sociale 4 (1932): 127 – 39.
...Громоздкие бомбарды 1453 года уже наделили осаждающих пре-
имуществом над осажденными, которое несказанно возросло в ре-
зультате создания в 1465 – 1477 гг. французами и бургундцами буксируе-
мых осадных орудий. Везде, где последние появлялись, существую-
щие укрепления становились бесполезными.
Отчасти случайно — хотя, возможно, и в результате поспешных
импровизаций — итальянцы обнаружили, что слегка утрамбованная
земля в состоянии гарантированно защищать от пушечных ядер. Пизанцы, осажденные в 1500 г. флорентинцами, сделали это открытие,
возведя земляную насыпь за разрушенным участком каменных укреп-
лений города. В результате, даже потеряв каменные крепостные сте-
ны, осажденные были способны держать оборону за нечувствитель-
ными к артогню укреплениями.
Испанская тактика tercios вернула пехоте решающую роль на поле
боя, причем не только в обороне, но и в наступлении. Понятия пре-
стижа задержали отмирание тактики рыцарской конницы до xvi в.;
особенно глубоко рыцарство укоренилось в ткань сельского общест-
ва во Франции и Германии. Однако после 1525 г. идея, что человеку
благородного происхождения не только пристойно, но и пристало
воевать пешком, стала основополагающей (даже во Франции и Гер-
мании). Кавалерия не играла почти никакой роли в осадных войнах,
ставших основным видом боевых действий с середины xvi в.
В остальных уголках земли ничего подобного итальянскому от-
вету на пушечный огонь не намечалось. Наоборот, мощь обладания
мобильной осадной артиллерией позволила состояться целому ряду
внушительных «пороховых» империй от восточной Европы и далее
на восток, почти на всем пространстве Азии. Португальская и испан-
ская заморские империи также входят в эту категорию, поскольку
они были защищены (а в случае с Португалией — и созданы) кора-
бельной артиллерией, которая отличалась от сухопутной разве что
большей мобильностью. Китай в эпоху правления династии Мин за-
висел от пушек в меньшей степени, нежели Моголы в Индии (осн.
в 1526 г.), Московская Русь (осн. в 1480 г.) и Османская империя (осн.
в 1453 г.). Сефевидская империя Ирана также в меньшей мере осно-
вывалась на пороховом оружии, нежели ее соседи, хотя при шахе
Аббасе (1587 – 1629 гг.) центростремительный эффект новой военной
технологии проявил себя и здесь.
Размер владений моголов, московитов и османов на практике опре-
делялся мобильностью имперского артиллерийского парка. В России
московские цари устанавливали свою власть повсюду, куда судоходные
реки позволяли доставить тяжелые пушки.
...Средиземноморский стиль морского боя с античных времен предпола-
гал таран и абордаж, что, в свою очередь, требовало легких, быстрых
и маневренных галер с большим экипажем из гребцов и морских пе-
хотинцев. Подобный флот также представлял собой сухопутную ар-
мию, стоило кораблям причалить к берегу, а их командам — присту-
пить к осаде крепости или мирному поиску питьевой воды. Позднее,
в xiii в., появление всепогодных парусных судов внесло усовершен-
ствования в тактику средиземноморского стиля. Новые суда задей-
ствовали арбалет в невиданном прежде количестве и могли уверен-
но держать противника на расстоянии. Торговые суда ни в чем ином
и не нуждались.
...Амбициозный Мануэль даже попытался
стать единоличным обладателем прибыли от торговли пряностями,
однако для этого был вынужден взять в партнеры генуэзских бан-
киров — единственных, кто мог предоставить наличность, достаточ-
ную для снаряжения монарших судов. Проценты по кредиту и каз-
нокрадство королевских служащих урезали доходы португальского
монарха настолько, что тот в дальнейшем перестал вкладывать лич-
ные средства (хотя для всех остальных дело оказалось весьма при-
быльным).
...Таким образом, невзирая на разницу в процентном соотношении,
каждый заморский проект европейцев представлял собой сочетание
государственного, квазигосударственного или чисто частного пред-
приятия, позволявшее гибко реагировать на новые экономические
возможности. Каждое путешествие было начинанием, требовавшим
принятия новых решений от всех участников. Инвесторы почти все-
гда могли отказаться от сомнительного проекта или в любой момент
перенаправить субсидии в обещавшее стать еще более прибыльным
предприятие.
...К сухопутным империям Сибири и Америки следует, таким образом,
присовокупить и морскую империю азиатского побережья, над ко-
торым властвовали сперва португальские корабли, а затем суда гол-
ландцев и англичан. Не только финансовая организация морских
предприятий, но и их «пограничный» характер сделали их самооку-
паемыми и прибыльными.
...В итоге во второй половине xvii в. Испания оказалась далеко позади Франции, где интенданты
Людовика xiv сумели обеспечить приток средств на создание несо-
измеримо более мощной армии
...Тем не менее
благодаря отсутствию действенных тормозящих факторов частному
накоплению крупного капитала в Западной Европе, коренная раз-
ница между нею и остальным цивилизованным миром стала безоши-
бочно распознаваемой начиная с xiv в.
Корни коммерциализации военного предприятия в Германии от-
носятся к xiv в. (или даже к более раннему периоду), когда италь-
янские города нанимали тысячи швейцарских горцев и германцев
из других регионов. Опыт, приобретенный в ходе боевых действий
в Италии, в немалой степени способствовал успеху, которым увен-
чалась борьба швейцарцев за независимость. Разбив войско герман-
ских рыцарей при Земпахе (1387 г.), швейцарские алебардисты и пи-
кинеры приобрели репутацию грозной пехоты; в следующем веке
они, к изумлению Европы, трижды (1476 – 1477 гг.) разбили превосхо-
дящие по уровню технологии войска Карла Смелого. С 1479 г. швей-
царские пикинеры стали наниматься на службу к Бурбонам, кавале-
рия и артиллерия которых были лучшими в Европе.
...Иными словами, развив подобие центральной нервной систе-
мы, способной управлять технологически дифференцированными
когтями и клыками, европейские армии очень быстро эволюциони-
ровали до уровня высших животных.
...Почти каждый метод, применяемый
французами и австрийцами в управлении своими армиями во второй
половине xvii в., обладал венецианским или миланским аналогом
более раннего времени — будь то гражданский контроль над постав-
ками, регулярная уплата жалованья солдатам деньгами из налоговых
поступлений или тактическое взаимодействие между родами войск —
пехотой, кавалерией и артиллерией.
...история муштры в европейских армиях в предшествующие времена остается малоизучен-
ной... Лувуа и его подчиненному Мартине удалось добиться своего —
постоянная строевая подготовка стала обязательной для солдат, сдав-
ших наряд в карауле. В чем причина их успеха?
Ответ в том, что до Лувуа уже два поколения командиров обна-
ружили, что муштра делает солдат более послушными и значитель-
но повышает их эффективность в бою. Человеком, установившим
новые стандарты подготовки, был Морис Нассау, принц Оранский
(1567 – 1625 гг.), капитан-генерал Голландии и Зеландии с 1585 г. и до са-
мой своей смерти, а также других голландских провинций в разные
периоды. Человеком, установившим новые стандарты подготовки, был Морис Нассау, принц Оранский
(1567 – 1625 гг.), капитан-генерал Голландии и Зеландии с 1585 г. и до са-
мой своей смерти, а также других голландских провинций в разные периоды.
Морис Оранский не подражал слепо римским моделям, а являл-
ся автором трех нововведений, нехарактерных для европейских ар-
мий его времени. Одной из них была лопата (римские солдаты обыч-
но обносили свои полевые лагеря земляным валом). Мориц сделал
то же самое — и пошел дальше, поручив солдатам окапываться во вре-
мя осад вражеских городов и укреплений.
Совершенствование систематической строевой выучки было вто-
рым и самым важным нововведением Мориса на основе римского
опыта. Он заставил мушкетеров отрабатывать приемы перезаряжа-
ния оружия; пикинеры раз за разом отрабатывали правильное по-
ложение пик на марше и в бою.
Он также наладил маршировку — подразделения стали ходить
в ногу по заданному маршруту в разных направлениях, перестраива-
ясь из колонн в линию и обратно. Самым важным маневром, отраба-
тываемым войсками Мориса, был обратный марш: произведя залп,
шеренга аркебузиров или мушкетеров проходила сквозь строй и вы-
страивалась за последней шеренгой, где перезаряжала оружие.
Третье нововведение Мориса сделало муштру более действенной
и само, в свою очередь, выиграло от постоянной отработки действий.
В подражание римским манипулам принц Оранский разделил войска
на меньшие по численности подразделения. Батальоны по 550 чело-
век состояли из рот и взводов, что значительно облегчало процесс
обучения и способствовало налаживанию простейших связей меж-
ду командирами и подчиненными, а также позволяло одному коман-
диру управлять голосом передвижением всех подчиненных. Они мог-
ли гибко маневрировать по полю битвы, сохраняя скоординирован-
ность даже при самостоятельных действиях, а команды бесперебойно
поступали от управляющего ходом битвы генерала до последнего сер-
жанта, отвечающего за каждого солдата своего отделения. На каждом
уровне командиры (во всяком случае, в теории) выполняли получен-
ные от вышестоящего командования приказы, передавая их (со всеми
необходимыми уточнениями и разъяснениями) подчиненным.
Подобным образом армия превратилась в совершенный организм
с центральной нервной системой, обеспечивавшей более или менее
осмысленную реакцию на непредвиденные обстоятельства. Каждый
маневр достиг беспрецедентного уровня точности и быстроты; дей-
ствия как отдельного солдата, так и целых батальонов могли быть
предопределены и проконтролированы с невиданной прежде точно-
стью.
{муштра как замена коммуникации. Нет средств связи - они подменяются автоматической вымуштрованностью}
...повторяемые изо дня в день приемы имели также
иное значение, о котором принц Морис и его подчиненные вряд ли
могли иметь даже смутное представление. Когда группа людей посто-
янно совершает согласованные мускульные действия, между ними
образуется примитивная и весьма сильная социальная связь. Воз-
можно, в основе этого явления лежит тот факт, что одновременное
задействование основных мускулов порождает отголоски самых ар-
хаичных форм общественного действия, известных человечеству. Ве-
роятно, еще до зарождения речи наши предки плясали у костра, по-
казывая, что именно они делали во время предыдущей охоты, и отра-
батывая действия для следующей. Подобные ритмичные движения
создавали ощущение общности, позволявшей даже слабовооружен-
ным предкам человека успешно охотиться на гораздо более крупную
и сильную дичь, побеждая за счет действенного сотрудничества. Та-
нец, дополняемый и, возможно, управляемый голосовыми сигнала-
ми и командами, поднял наших предков на вершину пищевой цепи
и сделал их самыми грозными хищниками.
...Как предполагалось выше, развал служивших основой вооружен-
ным силам простейших сообществ предварил переход городов Ита-
лии xiv в. к практике набора наемного войска. Двумя столетиями
позже европейские мастера обучения сумели создать в среде тех-
нологически продвинутых армий простейшие общины — благодаря
исключительному воздействию нескольких недель муштры, приви-
вавшим ранее незнакомым людям чувство единства. Подобная эмо-
циональная настроенность в значительной степени разрядила внут-
реннее психологическое напряжение, делавшее военное управление
столь непростым в предшествовавшие века перехода от одного про-
стейшего сообщества к другому.
Равно значимым был уровень подчинения войск невидимым ко-
мандирам, который выражался в одинаково точном выполнении при-
казов, будь они получены с вершины ближайшего холма или с обрат-
ной стороны земного шара. Десятки и сотни тысяч людей, не имев-
ших видимых личных причин воевать друг против друга и имевших
ясные причины покинуть строй, тем не менее делали то, что им было
приказано — постоянно и неизменно. В итоге назначаемые бюрокра-
тическим механизмом офицеры, вне зависимости от их личных до-
стоинств или некомпетентности (а также географического располо-
жения их места службы), получали ожидаемое автоматическое и поч-
ти безошибочное исполнение своих команд.
Рождение подобного нового Левиафана — вероятно, наполовину
непреднамеренное — было одним из важнейших достижений xvii в.,
сравнимым с рождением современной науки или иного историческо-
го прорыва того времени
...Морис также основал в 1619 г. военную академию для обучения
офицеров — опять же первую в Европе...
На востоке русские сделали соответствующие выводы, и спустя по-
коление после перевода на немецкий, в 1649 г., книга вышла на русском
языке¹. Несмотря на значительное отставание, подобным образом ар-
мия Романовых пыталась поспеть за развитием Западной Европы.
Richard Hellie, Enserfment and Military Change in Muscovy (Chicago, 1971),
pp. 187 – 188.
{Морис разбил заряжание мушкета на 42 операции со своими названиями. стандартизовал и получил сихронность. предшественник фордизма. То есть этот прием открывался множество раз - и можно отследить, что приводило такую стандартизацию к гибели}
Одной из проблем, стоявших перед вооруженными силами Евро-
пы в ранний период, было расхождение между технической эффек-
тивностью (с xiv в. благоволившей в основном пехоте) и устоявшей-
ся политической иерархией общества.
Более двух веков после того, как в Западной Европе гла-
венство в военных делах перешло к пехоте, технические и географические
условия в регионе к северу от Черного моря все еще благоприятствовали кава-
лерии. Дешевизна разведения лошадей в степях позволила казакам, чьи бое-
вые качества были хорошо всем известны, стать восточным аналогом швей-
царцев. Казаки разделяли военные эгалитарные взгляды швейцарцев и нани-
мались на службу к правителям соседних земель. В конце концов казаки стали
подданными русских царей, предав ранние традиции равенства. См. William
McNeill, Europe’s Steppe Frontier, 1500 – 1800 (Chicago, 1964).
...Однако, как уже указывалось выше, основной причи-
ной застывания стрелкового оружия на определенном техническом
уровне был выбор в пользу преимуществ единообразия, а не доро-
гостоящего перевооружения всей армии.
...Стабильность дома означала мощь за рубежом. В самой Западной
Европе современные армии находились приблизительно на одном
уровне. Потому и нарушения равновесия сил носили характер местных
и временных возмущений, которые дипломатия была способна уре-
гулировать. На окраинах европейских театров действий результатом
было систематическое территориальное расширение — в Сибири, Ин-
дии или Америке. Расширение границ вызвало к жизни расширение
торговых сетей, увеличение налоговых поступлений в Европе и сдела-
ло содержание военных учреждений менее обременительным.
Тем самым Европа вошла в самоусиливающийся цикл, где воору-
женнaя силa пробивалa дорогу экономической и политической экс-
пансии, а колониальные приобретения, в свою очередь, позволяли
создавать и содержать новые армии и флоты за счет других народов
и стран мира.
...Разницу можно описать и в следующих словах: в 1750 – 1830 гг. рост
населения в Восточной Европе не привел к изменениям в техни-
ке земледелия, повседневном укладе или общественных отношени-
ях. Хотя объем экспорта местной продукции — зерновых, скота, леса
и минералов — и возрос, однако не настолько, чтобы вызвать к жизни
новые формы общественной организации. На западе же возникшее
напряжение было значительно сильнее — деревня не могла обеспе-
чить достаточное количество рабочих мест. Основная нагрузка ложи-
лась на город; а когда тот не мог или не поспевал трудоустроить все
большее число рабочих рук, то избыточные людские ресурсы могли
переключиться на более хищнические способы обеспечения свое-
го существования. ...В Западной Европе демографическое давление
на старые общественные, экономические и политические институ-
ты носило гораздо более революционный характер.
...Рыночная экономика была основным организатором и движите-
лем океанской экспансии, а доходы от торговли позволяли поддер-
живать и расширять заморские предприятия.
...Проживание в сильном с военной точки зрения государстве для
коммерсанта означало эффективную защиту даже в отдаленных угол-
ках мира — о чем рассчитывавшие практически только на себя под-
данные слабых малых государств могли только мечтать.
...К середине xviii в. стали явными четыре ограничения в сущест-
вующих моделях военной организации. Одним из них была слож-
ность управления действиями армии численностью более 50 тыс.
человек. Вторым могущественным ограничителем европейских армий
было обеспечение. Третий ограничитель имел организационный и тактический харак-
тер. Постоянные армии европейских стран в xviii в. по-прежнему нес-
ли на себе отпечаток времен своего зарождения — эпохи отрядов наем-
ных солдат. В результате частные права вступали в противоречие с бю-
рократическим рационализмом в отношении к вопросам назначения
и карьерного роста. На пути к повышению профессиональные навы-
ки и умения стали соперниками покровительства и подкупа, несмотря
на то, что оба подхода определялись, с одной стороны, приказами вы-
шестоящего командования и мужеством и успехами на поле боя — с дру-
гой. Назначения и повышения зачастую определялись также личны-
ми предпочтениями короля или военного министра.
...ограничения управления
были постепенно преодолены благодаря переходу от личного обзора
местности и высылаемой конной разведки к новым точным картам, из-
менениям в организации структур командования, а также письменным
приказам, заранее разработанным и подготовленным особо обучен-
ными штабными офицерами... Управление передвижением войск по карте требовало наличия
штаба, включающего специалистов по чтению карт и тыловому обес-
печению.
...Обстановка того времени требовала передвижения
несколькими параллельными друг другу колоннами, способными от-
бить возможное нападение противника.
Эта задача была решена учреждением дивизии — т. е. подчиняв-
шейся единому командиру части, состоящей из пехотных, кавалерий-
ских, артиллерийских и вспомогательных (инженерных, медицин-
ских, связных и др.) подразделений, действия которых координиро-
вались штабом.
Как мне показалось... весьма двойственное впечатление. Книга хорошая, написана увлекательно и "толстая", охватывает большие объемы материала с единой точки зрения. Суметь вбить так много фактов в связный и даже захватывающий текст - нелегкая задача, и мак-нил, на мой взгляд, хорош не столько как оригинально мыслящий историк, сколько как популяризатор.
Книга очень устаревшая, хоть написана в начале 80-х, но по уровню мышления - кажется, 60-е. И потому неосновательная упрощенность многих заключений, какие-то старинные предрассудки - всюду высовываются и мешают читать. Ну, автор - профессиональный историк, из прежнего поколения - очень известный, учитель многих нынешних известных историков. Так что к книге, вроде бы, надо относиться с почтительным уважением - не ругать за глупости и радоваться тому, что есть. Если читать с таким подходом, без этакого задора - даже и неплохо получится. Но, конечно, если хотеть прорваться в предмет всерьез - к автору множество претензий.
В целом это книга о военном деле, которая написана в самом начале революции в этом предмете. примерно с 80-х годов история военного дела очень быстро развивается и там многое уточнено против мнений МакНила. К тому же он самым приятным образом идеологичен - нетрудно видеть, что все военные конфликты (почти) у МакНила решаются в пользу государств рыночных и демократических - или тех, кто лежит на прямой линии прогресса к этим идеалам. Эта черта придает труду Мак Нила необходимую остойчивость и предсказуемость, добротность... ну и скучнее, конечно. "Наши" все равно победят, как в любом сериале. Но попытка красивая - автор является идеологом прогресса в области, где она наиболее откровенно верна - в военном деле. Тут легко видеть, на чьей стороне прогресс. Правда, всегда задним числом, но зато - очень убедительно.
"Данная книга как раз выдвигает гипотезу, что ускоренное про-
движение Китая в сфере рыночных отношений в начале xi в. и яви-
лось критической точкой в развитии всемирной истории. По моему
убеждению, Китай направил человечество по пути непрекращающе-
гося тысячелетнего процесса развития, в котором цены и индивиду-
альное (либо узко групповое) восприятие личной выгоды являются
средствами управления поведением человеческих масс."
{и далее занятная мысль - повторение историией китая истории человечества в миниатюре. разделение труда - рост производительности - рост народонаселения - упрочение иерархий - отсталые средства взаимодействия людей - голод болезни восстания хаос - снижение численности и упадок производства. Типа, китай ок. тысячных годов это прошёл - и все мы там будем, коли не откажемся умнее китайских мандаринов. а мы не окажемся}
Еще говорится о том, как китайская пехота отлично противостояла коннице кочевников с помощью неумеренного употребления арбалетов. Из чего становится странно - отчего же арбалет так долго не распространялся и почему рыцарскую конницу не пугали этим супероружием другие пехоты. Арбалеты были ой-ой - несколько часов тренировки - и любой крестьянин может пускать стрелы на 400 м. Так говорит МакНил.
"Описание деревянных китайских арбалетов xix в. с мага-
зином для ведения скоростной стрельбы, см. Payne-Gallwey, The Crossbow,
pp. 237 – 42. Это простое, но грозное оружие, использовавшееся в 1860-х годах
против британских войск, стреляло отравленными стрелами.
...Новые шлюзы обеспечили круглогодичное про-
хождение больших судов по каналу — независимо от приливов и се-
зона дождей, обеспечивавших ранее необходимый для судоходства
уровень воды. Таким образом, была преодолена проблема шестиме-
сячного простоя канала, и отпала необходимость как в обеспечивав-
ших столицу продовольствием больших торговых судах, так и во фло-
те для охраны морских путей снабжения. Власти более не видели не-
обходимости в объемных расходах на содержание военного флота,
вследствие чего последний попросту тихо вымер.
Чтобы чиновники «не замечали» нелегальных
операций, приходилось платить им значительно больше государст-
венных пошлин в 10 – 20 % стоимости товара, взимаемых во времена
сунского расцвета⁵². Возможность накопления крупного капитала пу-
тем морской торговли стала соответственно малой, поскольку каж-
дое должностное лицо получало достаточные основания для конфи-
скации нелегально ввезенного товара, если тот оказывался в зоне
досягаемости.
Итак, и металлургия, и мореходство Китая, предвосхитившие бо-
лее позднее (и победное) шествие европейских технологий, не возы-
мели качественного и долгосрочного воздействия. Причину следует искать в доминирующем традиционалистском укладе — сами поддер-
жали систему, сводившую их роль в обществе к малозначительной.
Они вкладывали прибыль в приобретение земельных владений
и в образование для своих сыновей, дабы открыть чадам доступ к ос-
вященной веками официальной карьерной лестнице.
В результате конфуцианские традиции, на которых зижделось ки-
тайское общество, никогда не были серьезно оспорены. Управлен-
ческая пирамида, венчавшая зарождавшуюся рыночную экономику,
никогда не выпускала бразды правления из рук.
Идеалы рынка по-прежнему не совпадали с принципами госу-
дарства, однако поскольку чиновники обладали властью и аппаратом
принуждения, то решающее слово всегда оставалось за ними. Рыноч-
ная экономика и частный интерес могли действовать только в грани-
цах, заданных властями.
Потому-то самостоятельный стимулирующий характер, который
европейская экономика продемонстрировала в xi – xix вв., в Китае
даже не зародился. Китайский капиталист никогда не был свободен в выборе инвестиционных проектов; успешный предприниматель не мог избежать пристального внимания власть имущих.
...Расцвет европейского рыцарства не привел к появлению покорного, неагрес-
сивного крестьянства. Склонность к кровопролитию была глубоко укоренив-
шейся и постоянно подпитывалась массовым забоем скотины (в живых остав-
лялись лишь производители) ввиду отсутствия зимнего корма. В отличие
от Индии и Китая население к северу от Альп воспринимало забой крупного
скота как нечто вполне естественное. Вышесказанное может иметь отношение
к готовности западноевропейцев без особых угрызений совести проливать
и человеческую кровь. По первоначальной жестокости Северной Европы см.
Saga of Olav Trygveson, а также Georges Duby, The Early Growth of the European
Economy: Warriors and Peasants from the Seventh to the Twelfth Century (London,
1973), pp. 96, 117, 163, 253 и далее.
...Поскольку городов было сравнительно мало, а «копий» — мно-
го, то и условия при переговорах были явно в пользу работодателей.
Эволюция может быть рассмотрена как развитие от первоначально-
го свободного рынка (где шантаж и грабеж определяли затраты на за-
щиту путем бесчисленных местных «рыночных» взаимодействий)
к олигополии (в которой несколько крупных военачальников и гра-
доначальников заключали и расторгали контракты) и затем к квази-
монополии в рамках каждого большого процветающего государства
в Италии. С другой стороны, можно утверждать, что неискренние де-
нежные отношения постепенно уступили место более сложным свя-
зям между вооруженными людьми и их работодателями. Эти связи со-
четали корпоративный дух с бюрократической субординацией, вер-
ностью командиру и государству (по крайней мере, в Венеции).
...До самого недавнего времени нападки Макиавелли на наемную солдатчину могли показаться убеди-
тельными историкам xix – xx вв., чей собственный военный опыт
однозначно был на стороне идей гражданина-воина и патриотизма.
Однако в наш век, когда военный профессионализм может вновь об-
ратить граждан-воинов в пережиток эпохи, исследователи начина-
ют принимать метод, который богатейшие города Италии примени-
ли в xiv в. и который стал стандартом для государств севернее Альп
двумя веками позже
...Итальянские оружейники были лучшими, пока спор шел между все
более мощным арбалетом и совершенствовавшейся броней. В xiv в.
было внедрено арбалетное «стремя» (1301 г., в Китае оно появилось
в xi в.), позволившее стрелкам быстрее взводить более мощное ору-
жие; деревянные крылья уступили место стальным (после 1350 г.); был
изобретен заводной механизм для взведения тетивы (1370 г.)¹⁰. Далее
совершенствование арбалета остановилось — новаторские идеи ста-
ли внедряться в производстве порохового оружия. Однако до этого
каждый шаг вперед в повышении мощности арбалетов парировался
совершенствованием защитных доспехов.
По видимому, идея использования энергии расширения по-
роховых газов для метания снарядов с недостижимой прежде силой к европейским и китайским изобретателям пришла одновременно.
Самые ранние рисунки, однозначно подтверждающие существова-
ние орудий, относятся к 1326 и 1332 гг. для Европы и Китая соответст-
венно. Оба рисунка изображают орудие в форме вазы, из жерла кото-
рого вылетает огромная стрела; это, вне зависимости от места про-
изводства, предполагает единую родину данного изобретения
С самого начала громоподобность, сопровождавшая выстрел ору-
дия, очаровала европейских правителей и мастеровых. Вложенные
в разработку и изготовление первых пушек средства и усилия одно-
значно не окупались. Для наглядности упомянем, что более ста лет
после появления пушек в 1326 г. они по всем показателям уступали
катапультам. Единственным, чего стенобитные орудия античности
делать не могли — издавать грохот. Однако экспериментаторов это
не останавливало
...К середине xv в. поставки меди и олова для изготовления брон-
зы, а также меди и цинка для изготовления латуни стали жизненно
важными для европейских правителей. Когда новые пушки дошли
до Азии, начался второй бронзовый век, длившийся около столетия —
пока прибывшие в Англию с континента мастера не открыли в 1453 г.
метод изготовления сносных пушек из железа. Стоимость больших
орудий упала в двадцать раз — точно так же, как в xii в. до н. э., когда
кузнецы Железного века обрушили цены на мечи и шлемы.
...На европейском континенте литье желез-
ных пушек в реальности относится к середине xv в.; первые образцы зачастую
было некачественными, так что дешевизна металла имела обратной сторо-
ной частый брак. Более полувека Англия обладала монополией на пригодные
к стрельбе железные орудия — по большей части потому, что незначительные
добавки других металлов в руде, используемой литейщиками Сассекса, делали
железо менее подверженным к появлению дефектов при остывании.
Спрос на пушки резко снизился после 1604 г., когда Англия заключила мир
с Испанией (и, немногим позднее, с Голландией). Растущая нехватка топли-
ва углубила экономическую депрессию в Сассексе, а двумя десятилетиями
позже шведы, во многом благодаря заимствованию технологий доменной печи
и литья начали изготавливать железные пушки высокого качества. До конца
xviii в. шведы господствовали на международном рынке железных пушек.
См. Eli Heckscher, «Un grand chapitre de l’histoire de fer: le monopole suedois»,
Annales d’histoire economique et sociale 4 (1932): 127 – 39.
...Громоздкие бомбарды 1453 года уже наделили осаждающих пре-
имуществом над осажденными, которое несказанно возросло в ре-
зультате создания в 1465 – 1477 гг. французами и бургундцами буксируе-
мых осадных орудий. Везде, где последние появлялись, существую-
щие укрепления становились бесполезными.
Отчасти случайно — хотя, возможно, и в результате поспешных
импровизаций — итальянцы обнаружили, что слегка утрамбованная
земля в состоянии гарантированно защищать от пушечных ядер. Пизанцы, осажденные в 1500 г. флорентинцами, сделали это открытие,
возведя земляную насыпь за разрушенным участком каменных укреп-
лений города. В результате, даже потеряв каменные крепостные сте-
ны, осажденные были способны держать оборону за нечувствитель-
ными к артогню укреплениями.
Испанская тактика tercios вернула пехоте решающую роль на поле
боя, причем не только в обороне, но и в наступлении. Понятия пре-
стижа задержали отмирание тактики рыцарской конницы до xvi в.;
особенно глубоко рыцарство укоренилось в ткань сельского общест-
ва во Франции и Германии. Однако после 1525 г. идея, что человеку
благородного происхождения не только пристойно, но и пристало
воевать пешком, стала основополагающей (даже во Франции и Гер-
мании). Кавалерия не играла почти никакой роли в осадных войнах,
ставших основным видом боевых действий с середины xvi в.
В остальных уголках земли ничего подобного итальянскому от-
вету на пушечный огонь не намечалось. Наоборот, мощь обладания
мобильной осадной артиллерией позволила состояться целому ряду
внушительных «пороховых» империй от восточной Европы и далее
на восток, почти на всем пространстве Азии. Португальская и испан-
ская заморские империи также входят в эту категорию, поскольку
они были защищены (а в случае с Португалией — и созданы) кора-
бельной артиллерией, которая отличалась от сухопутной разве что
большей мобильностью. Китай в эпоху правления династии Мин за-
висел от пушек в меньшей степени, нежели Моголы в Индии (осн.
в 1526 г.), Московская Русь (осн. в 1480 г.) и Османская империя (осн.
в 1453 г.). Сефевидская империя Ирана также в меньшей мере осно-
вывалась на пороховом оружии, нежели ее соседи, хотя при шахе
Аббасе (1587 – 1629 гг.) центростремительный эффект новой военной
технологии проявил себя и здесь.
Размер владений моголов, московитов и османов на практике опре-
делялся мобильностью имперского артиллерийского парка. В России
московские цари устанавливали свою власть повсюду, куда судоходные
реки позволяли доставить тяжелые пушки.
...Средиземноморский стиль морского боя с античных времен предпола-
гал таран и абордаж, что, в свою очередь, требовало легких, быстрых
и маневренных галер с большим экипажем из гребцов и морских пе-
хотинцев. Подобный флот также представлял собой сухопутную ар-
мию, стоило кораблям причалить к берегу, а их командам — присту-
пить к осаде крепости или мирному поиску питьевой воды. Позднее,
в xiii в., появление всепогодных парусных судов внесло усовершен-
ствования в тактику средиземноморского стиля. Новые суда задей-
ствовали арбалет в невиданном прежде количестве и могли уверен-
но держать противника на расстоянии. Торговые суда ни в чем ином
и не нуждались.
...Амбициозный Мануэль даже попытался
стать единоличным обладателем прибыли от торговли пряностями,
однако для этого был вынужден взять в партнеры генуэзских бан-
киров — единственных, кто мог предоставить наличность, достаточ-
ную для снаряжения монарших судов. Проценты по кредиту и каз-
нокрадство королевских служащих урезали доходы португальского
монарха настолько, что тот в дальнейшем перестал вкладывать лич-
ные средства (хотя для всех остальных дело оказалось весьма при-
быльным).
...Таким образом, невзирая на разницу в процентном соотношении,
каждый заморский проект европейцев представлял собой сочетание
государственного, квазигосударственного или чисто частного пред-
приятия, позволявшее гибко реагировать на новые экономические
возможности. Каждое путешествие было начинанием, требовавшим
принятия новых решений от всех участников. Инвесторы почти все-
гда могли отказаться от сомнительного проекта или в любой момент
перенаправить субсидии в обещавшее стать еще более прибыльным
предприятие.
...К сухопутным империям Сибири и Америки следует, таким образом,
присовокупить и морскую империю азиатского побережья, над ко-
торым властвовали сперва португальские корабли, а затем суда гол-
ландцев и англичан. Не только финансовая организация морских
предприятий, но и их «пограничный» характер сделали их самооку-
паемыми и прибыльными.
...В итоге во второй половине xvii в. Испания оказалась далеко позади Франции, где интенданты
Людовика xiv сумели обеспечить приток средств на создание несо-
измеримо более мощной армии
...Тем не менее
благодаря отсутствию действенных тормозящих факторов частному
накоплению крупного капитала в Западной Европе, коренная раз-
ница между нею и остальным цивилизованным миром стала безоши-
бочно распознаваемой начиная с xiv в.
Корни коммерциализации военного предприятия в Германии от-
носятся к xiv в. (или даже к более раннему периоду), когда италь-
янские города нанимали тысячи швейцарских горцев и германцев
из других регионов. Опыт, приобретенный в ходе боевых действий
в Италии, в немалой степени способствовал успеху, которым увен-
чалась борьба швейцарцев за независимость. Разбив войско герман-
ских рыцарей при Земпахе (1387 г.), швейцарские алебардисты и пи-
кинеры приобрели репутацию грозной пехоты; в следующем веке
они, к изумлению Европы, трижды (1476 – 1477 гг.) разбили превосхо-
дящие по уровню технологии войска Карла Смелого. С 1479 г. швей-
царские пикинеры стали наниматься на службу к Бурбонам, кавале-
рия и артиллерия которых были лучшими в Европе.
...Иными словами, развив подобие центральной нервной систе-
мы, способной управлять технологически дифференцированными
когтями и клыками, европейские армии очень быстро эволюциони-
ровали до уровня высших животных.
...Почти каждый метод, применяемый
французами и австрийцами в управлении своими армиями во второй
половине xvii в., обладал венецианским или миланским аналогом
более раннего времени — будь то гражданский контроль над постав-
ками, регулярная уплата жалованья солдатам деньгами из налоговых
поступлений или тактическое взаимодействие между родами войск —
пехотой, кавалерией и артиллерией.
...история муштры в европейских армиях в предшествующие времена остается малоизучен-
ной... Лувуа и его подчиненному Мартине удалось добиться своего —
постоянная строевая подготовка стала обязательной для солдат, сдав-
ших наряд в карауле. В чем причина их успеха?
Ответ в том, что до Лувуа уже два поколения командиров обна-
ружили, что муштра делает солдат более послушными и значитель-
но повышает их эффективность в бою. Человеком, установившим
новые стандарты подготовки, был Морис Нассау, принц Оранский
(1567 – 1625 гг.), капитан-генерал Голландии и Зеландии с 1585 г. и до са-
мой своей смерти, а также других голландских провинций в разные
периоды. Человеком, установившим новые стандарты подготовки, был Морис Нассау, принц Оранский
(1567 – 1625 гг.), капитан-генерал Голландии и Зеландии с 1585 г. и до са-
мой своей смерти, а также других голландских провинций в разные периоды.
Морис Оранский не подражал слепо римским моделям, а являл-
ся автором трех нововведений, нехарактерных для европейских ар-
мий его времени. Одной из них была лопата (римские солдаты обыч-
но обносили свои полевые лагеря земляным валом). Мориц сделал
то же самое — и пошел дальше, поручив солдатам окапываться во вре-
мя осад вражеских городов и укреплений.
Совершенствование систематической строевой выучки было вто-
рым и самым важным нововведением Мориса на основе римского
опыта. Он заставил мушкетеров отрабатывать приемы перезаряжа-
ния оружия; пикинеры раз за разом отрабатывали правильное по-
ложение пик на марше и в бою.
Он также наладил маршировку — подразделения стали ходить
в ногу по заданному маршруту в разных направлениях, перестраива-
ясь из колонн в линию и обратно. Самым важным маневром, отраба-
тываемым войсками Мориса, был обратный марш: произведя залп,
шеренга аркебузиров или мушкетеров проходила сквозь строй и вы-
страивалась за последней шеренгой, где перезаряжала оружие.
Третье нововведение Мориса сделало муштру более действенной
и само, в свою очередь, выиграло от постоянной отработки действий.
В подражание римским манипулам принц Оранский разделил войска
на меньшие по численности подразделения. Батальоны по 550 чело-
век состояли из рот и взводов, что значительно облегчало процесс
обучения и способствовало налаживанию простейших связей меж-
ду командирами и подчиненными, а также позволяло одному коман-
диру управлять голосом передвижением всех подчиненных. Они мог-
ли гибко маневрировать по полю битвы, сохраняя скоординирован-
ность даже при самостоятельных действиях, а команды бесперебойно
поступали от управляющего ходом битвы генерала до последнего сер-
жанта, отвечающего за каждого солдата своего отделения. На каждом
уровне командиры (во всяком случае, в теории) выполняли получен-
ные от вышестоящего командования приказы, передавая их (со всеми
необходимыми уточнениями и разъяснениями) подчиненным.
Подобным образом армия превратилась в совершенный организм
с центральной нервной системой, обеспечивавшей более или менее
осмысленную реакцию на непредвиденные обстоятельства. Каждый
маневр достиг беспрецедентного уровня точности и быстроты; дей-
ствия как отдельного солдата, так и целых батальонов могли быть
предопределены и проконтролированы с невиданной прежде точно-
стью.
{муштра как замена коммуникации. Нет средств связи - они подменяются автоматической вымуштрованностью}
...повторяемые изо дня в день приемы имели также
иное значение, о котором принц Морис и его подчиненные вряд ли
могли иметь даже смутное представление. Когда группа людей посто-
янно совершает согласованные мускульные действия, между ними
образуется примитивная и весьма сильная социальная связь. Воз-
можно, в основе этого явления лежит тот факт, что одновременное
задействование основных мускулов порождает отголоски самых ар-
хаичных форм общественного действия, известных человечеству. Ве-
роятно, еще до зарождения речи наши предки плясали у костра, по-
казывая, что именно они делали во время предыдущей охоты, и отра-
батывая действия для следующей. Подобные ритмичные движения
создавали ощущение общности, позволявшей даже слабовооружен-
ным предкам человека успешно охотиться на гораздо более крупную
и сильную дичь, побеждая за счет действенного сотрудничества. Та-
нец, дополняемый и, возможно, управляемый голосовыми сигнала-
ми и командами, поднял наших предков на вершину пищевой цепи
и сделал их самыми грозными хищниками.
...Как предполагалось выше, развал служивших основой вооружен-
ным силам простейших сообществ предварил переход городов Ита-
лии xiv в. к практике набора наемного войска. Двумя столетиями
позже европейские мастера обучения сумели создать в среде тех-
нологически продвинутых армий простейшие общины — благодаря
исключительному воздействию нескольких недель муштры, приви-
вавшим ранее незнакомым людям чувство единства. Подобная эмо-
циональная настроенность в значительной степени разрядила внут-
реннее психологическое напряжение, делавшее военное управление
столь непростым в предшествовавшие века перехода от одного про-
стейшего сообщества к другому.
Равно значимым был уровень подчинения войск невидимым ко-
мандирам, который выражался в одинаково точном выполнении при-
казов, будь они получены с вершины ближайшего холма или с обрат-
ной стороны земного шара. Десятки и сотни тысяч людей, не имев-
ших видимых личных причин воевать друг против друга и имевших
ясные причины покинуть строй, тем не менее делали то, что им было
приказано — постоянно и неизменно. В итоге назначаемые бюрокра-
тическим механизмом офицеры, вне зависимости от их личных до-
стоинств или некомпетентности (а также географического располо-
жения их места службы), получали ожидаемое автоматическое и поч-
ти безошибочное исполнение своих команд.
Рождение подобного нового Левиафана — вероятно, наполовину
непреднамеренное — было одним из важнейших достижений xvii в.,
сравнимым с рождением современной науки или иного историческо-
го прорыва того времени
...Морис также основал в 1619 г. военную академию для обучения
офицеров — опять же первую в Европе...
На востоке русские сделали соответствующие выводы, и спустя по-
коление после перевода на немецкий, в 1649 г., книга вышла на русском
языке¹. Несмотря на значительное отставание, подобным образом ар-
мия Романовых пыталась поспеть за развитием Западной Европы.
Richard Hellie, Enserfment and Military Change in Muscovy (Chicago, 1971),
pp. 187 – 188.
{Морис разбил заряжание мушкета на 42 операции со своими названиями. стандартизовал и получил сихронность. предшественник фордизма. То есть этот прием открывался множество раз - и можно отследить, что приводило такую стандартизацию к гибели}
Одной из проблем, стоявших перед вооруженными силами Евро-
пы в ранний период, было расхождение между технической эффек-
тивностью (с xiv в. благоволившей в основном пехоте) и устоявшей-
ся политической иерархией общества.
Более двух веков после того, как в Западной Европе гла-
венство в военных делах перешло к пехоте, технические и географические
условия в регионе к северу от Черного моря все еще благоприятствовали кава-
лерии. Дешевизна разведения лошадей в степях позволила казакам, чьи бое-
вые качества были хорошо всем известны, стать восточным аналогом швей-
царцев. Казаки разделяли военные эгалитарные взгляды швейцарцев и нани-
мались на службу к правителям соседних земель. В конце концов казаки стали
подданными русских царей, предав ранние традиции равенства. См. William
McNeill, Europe’s Steppe Frontier, 1500 – 1800 (Chicago, 1964).
...Однако, как уже указывалось выше, основной причи-
ной застывания стрелкового оружия на определенном техническом
уровне был выбор в пользу преимуществ единообразия, а не доро-
гостоящего перевооружения всей армии.
...Стабильность дома означала мощь за рубежом. В самой Западной
Европе современные армии находились приблизительно на одном
уровне. Потому и нарушения равновесия сил носили характер местных
и временных возмущений, которые дипломатия была способна уре-
гулировать. На окраинах европейских театров действий результатом
было систематическое территориальное расширение — в Сибири, Ин-
дии или Америке. Расширение границ вызвало к жизни расширение
торговых сетей, увеличение налоговых поступлений в Европе и сдела-
ло содержание военных учреждений менее обременительным.
Тем самым Европа вошла в самоусиливающийся цикл, где воору-
женнaя силa пробивалa дорогу экономической и политической экс-
пансии, а колониальные приобретения, в свою очередь, позволяли
создавать и содержать новые армии и флоты за счет других народов
и стран мира.
...Разницу можно описать и в следующих словах: в 1750 – 1830 гг. рост
населения в Восточной Европе не привел к изменениям в техни-
ке земледелия, повседневном укладе или общественных отношени-
ях. Хотя объем экспорта местной продукции — зерновых, скота, леса
и минералов — и возрос, однако не настолько, чтобы вызвать к жизни
новые формы общественной организации. На западе же возникшее
напряжение было значительно сильнее — деревня не могла обеспе-
чить достаточное количество рабочих мест. Основная нагрузка ложи-
лась на город; а когда тот не мог или не поспевал трудоустроить все
большее число рабочих рук, то избыточные людские ресурсы могли
переключиться на более хищнические способы обеспечения свое-
го существования. ...В Западной Европе демографическое давление
на старые общественные, экономические и политические институ-
ты носило гораздо более революционный характер.
...Рыночная экономика была основным организатором и движите-
лем океанской экспансии, а доходы от торговли позволяли поддер-
живать и расширять заморские предприятия.
...Проживание в сильном с военной точки зрения государстве для
коммерсанта означало эффективную защиту даже в отдаленных угол-
ках мира — о чем рассчитывавшие практически только на себя под-
данные слабых малых государств могли только мечтать.
...К середине xviii в. стали явными четыре ограничения в сущест-
вующих моделях военной организации. Одним из них была слож-
ность управления действиями армии численностью более 50 тыс.
человек. Вторым могущественным ограничителем европейских армий
было обеспечение. Третий ограничитель имел организационный и тактический харак-
тер. Постоянные армии европейских стран в xviii в. по-прежнему нес-
ли на себе отпечаток времен своего зарождения — эпохи отрядов наем-
ных солдат. В результате частные права вступали в противоречие с бю-
рократическим рационализмом в отношении к вопросам назначения
и карьерного роста. На пути к повышению профессиональные навы-
ки и умения стали соперниками покровительства и подкупа, несмотря
на то, что оба подхода определялись, с одной стороны, приказами вы-
шестоящего командования и мужеством и успехами на поле боя — с дру-
гой. Назначения и повышения зачастую определялись также личны-
ми предпочтениями короля или военного министра.
...ограничения управления
были постепенно преодолены благодаря переходу от личного обзора
местности и высылаемой конной разведки к новым точным картам, из-
менениям в организации структур командования, а также письменным
приказам, заранее разработанным и подготовленным особо обучен-
ными штабными офицерами... Управление передвижением войск по карте требовало наличия
штаба, включающего специалистов по чтению карт и тыловому обес-
печению.
...Обстановка того времени требовала передвижения
несколькими параллельными друг другу колоннами, способными от-
бить возможное нападение противника.
Эта задача была решена учреждением дивизии — т. е. подчиняв-
шейся единому командиру части, состоящей из пехотных, кавалерий-
ских, артиллерийских и вспомогательных (инженерных, медицин-
ских, связных и др.) подразделений, действия которых координиро-
вались штабом.
