Про испанских староверов, дуэль за веру и ещё немного о правовом государстве
Диего Валадес. Конституционные проблемы правового государства. М. Идея-Пресс. 2009
Тема от меня далекая и потому чем что интересно - невнятно. Однако было занимательно узнать, что термин "правовое государство" - немецкий по происхождению, а не англосаксонский. Что в этом понятии заложена некая идея отношения права и государства - ясно, но тонкости тут уже многослойные и со стороны их понять нелегко. Мне было довольно самого общего представления: концепт правового государства говорит о государстве с рациональным правом. Это важно - скажем, либеральное государство или там демократическое - может иметь совершенно нерациональное право. Что народ сочтет справедливым, то ибудет иметь в качестве права, а рациональность тут не подразумевается. А вот именно правовое государство делает упор на праве рациональном, то есть в некоторой степени логичном и понятном.

То есть автор-то в основном говорит о важных следствиях - как быть, когда правовую норму надо как раз не применять - бывает такое, поскольку область действия исполнительной власти и судей шире, чем законодательное пространство. И давать исполнительной власти свободно на этом пустыре действовать - больно жирно, а вот как быть... Так что его волнует в самом деле всякая тонкость выполнения и филигранного выпиливания правового государства в разных типах режимов. Ведь правовое государство возможно и при демократии, и при диктатруе, и при монархии. А мне было довольно и самого общего понятия о рациональности права - с ним я, довольно ворча, успокоился, пробираясь глазами через страницы со ссылками на разных авторов, которые крутили вола то туда, то сюда.

То, о чем он там толкует, по-моему - очень старая проблема, еще с Просвещения мучающая народные головы. Тогда это называлось правом народа на неподчинение монарху и свержение суверена. То есть коли суверен не по Божескому закону правит и вообще - то и долой. А с другой стороны - кто же это будет судить, что не по Божескому, он-то - суверен... И здесь те же игры. С одной стороны - правовое государство, чтобы всё по закону и никак иначе. С другой - автор очень не любит тоталитаризм, да и кто его любит - на словах-то, и вот как же сделать так, чтобы можно было как-то по закону идти против тоталитарного перерождения государства, чтобы как бы и внутри правового пространства, и против тоталитаризма, который же может быть правовым... Вот это бы решить.

Вопрос практический, жизненный, и для юристов важный - но я уловить интерес вопроса не могу по своей исторической ограниченности и потому пропускаю аргументы сторон через себя, на манер танков противника. Далее обнаруживается, что симпатии автора ещё шире: ему, вот странно, не нравится неравенство между людьми и ещё всякое из "социального" словаря - и он старательно подвязывает верёвочками под понятие "социального правового государства", чего там не хватает. Ну вот скажем либерализма больше, и государственное перераспределение играет меньшую роль - как тут быть? Книга всё же инерционна, теперь кто его знает, как повернётся - власть меняется так быстро, что не успеваешь будённовку выворачивать. Только что либерализм последнее слово техники, а вот уж и не либерализм, а всякая государственничество с национализацией. Но это я могу себе позволить махнуть рукой на оба ваши дома, автору же профессия не позволяет пройти в игольное ушко недеяния и он продолжает попытки разобраться - как бы старинные понятия приноровить к современности. Ну он и трясёт своими бесполезнымии для меня познаниями - когда какой термин впервые употреблен, где какая конституция первой принята и какие в ней прописаны слова. То первой успела Венесуэла, то Бразилия, а то Германия высунется. В общем, народ не спит и формулирует свои конституции - видимо, они где-то работают. Читать об этом, согласитесь, даже занятно. Заповедник гоблинов какой-то.

Например, обсуждают новое: во всю эту проблематику вошло понятие "сложного общества". Что это такое, чем характерно, как в нём с циклами власти и прочая такая машинерия. Они там тропят границу сложного общества, отличающегося от тоже сложных, но сложными не называемых и думают о правовом государстве в этаких условиях, а я вспоминаю, что у меня хорошая фантазия. Я как-то пытался представить себе вселенную до начала времени - как бы времени еще нет, а вселенная существует и развивается - и мне почти уже удалось, я был близок - и вот с такими-то способностями я попытался совместить наличный цирк с конями, фигуры Путина, Зюганова и Жириновского с этими всеми разговорами - и не смог. Фантазии не хватило. А книга назначена тому, у кого хватит - он её будет читать и прикидывать, каким образом чего в законодательных поправках подвернуть в сторону рациональности, соблюдения неприкосновенных прав личности... или прав неприкосновенной личности?.. в общем, есть такие люди, которые могут. А прочие не хотят, и вот тут и начинается политика.

Так, принеся жертву Хабермасу - это же он первый начал про сложное общество - автор движется дальше. И упирается прямиком в спину Конфуцию, а это мужик такой, что не обойти. Следующие стпаницы автор, вздыхая, посвящает решению проблемы китайскими философами-государственниками. Они этим занимались что-то около тысячи лет, сверхкраткий пересказ занимает очень мало страниц... но всё ж занимает - нельзя же. Потом идут римляне. Тут я загрустил, помянул путина и перелистнул. Через двадцать страниц автор добрался до Аристотеля - я не полез проверять, что он делал эти 20 страниц, но закралось нехорошее подозрения, что не меня он имел в виду как читателя. Но листанул я не зря: аккурат на 63 странице говорится, как в Испании почти произошел раскол.

Ребята привыкли пользоваться готическими молитвенниками, устаревшими перед лицом образованности 1088 года. Ребята молились по этим молитвенникам несколько веков - и тут король гишпанский требует, чтоб заменили на римские молитвенники, где текст чуть иной. Народ, разумеется, начал бубнить и тихо накаляться. И решено было испанцами - вот ведь, южная нация, понимает политическую натуру - решить дело дуэлью. Выбрали двух кабальеро, каждый бился за свой молитвенник для всех. И победил тот кабальеро, который дрался за старый молитвенник - типо, раскольник-то в драке крепче никонианина оказался.

И что? Сами понимаете, не маленькие: король решил провести повторные выборы в связи с неясностью результата. Переголосовать тех кабальеро. Впрочем, ну их, кабальеров - больно староверы здорово дерутся. И мудрыми королевскими юристами была найдена правильная форма дуэли. Оба молитвенника положили в костер и подожгли - Божья воля, кто не сгорит - тот наш. Однако староверы оказались не только в драке злы, но и зрением не обижены. Вместо ожидаемого опытным читателем исхода - оказалось, римский требник обгорел. Ну вот прямо никак.

И тогда пришло время явить королевскую мудрость. Король повелел: есть в Гишпании такие самые старые церкви, называли их "мозарабес", и в этих старинных храмах, в мозарабесах - да нате, не жалко - будут служить по старым молитвенникам, раз уж они негорючие. Ну а по римским молитвенникам будут служить во всех остальных храмах, сколько ни есть и сколько там новых когда построят... Народ, конечно, против такого дела оружия не имел - это ж надо два и два складывать, а морду бить как бы и некому, и не гореть не на чем, ну так и пошло. Король-то гишпанский - умница. Ну и Сибири у него не было, чтобы прирастать, это тоже учитывать надо, ему мусульман гонять надо - а самые злые бойцы в этих мозарабесах молятся, ну что поделать, пришлось пойти путём слюнявой демократии на временные уступки.

Тут бы и всё, но историю рассказывает юрист - и потому он её чуть продлил: а что староверы-то сказали на это королевское решие? Подчинились, тем более что их прямо и не притесняли, но сказали что-то? Оказывается, очень: "Законы идут туда, куда хотят короли", - произнесли испанские староверы и оставили юристам поговорку. Народную. А юристы? Я процитирую стиль автора: "Этот опыт и само выражение хорошо иллюстрируют переживаемый период, когда ещё не в полной мере утвердился монархический авторитаризм, но уже обозначились тенденции концентрации и осуществления дискреционной власти". Просто "одной ногой стоял в раннем средневековье, а другой приветствовал подступающий абсолютизм".

Дальше автор неосторожно упомянул в одной строке сразу Дерриду и Канта. Тут я перелистнул от греха. И дальше автор юлил, юлил - но про испанских староверов уже ни слова. А жаль. Он говорит о совсем забавных вещах - о пределе закона. Типа, вот террорист и убийца. Судят его и к смертной казни - так в том государстве по закону. Но у него банда - она грозит новыми терактами. Тут мудрые юристы советуют ограничить применение закона, потому что - буквально - это принесет больше зла обществу. Уж больно виновный силён, надо с ним помягче. Ведь право - на благо народа, а не ради абстракций. Эти рассуждения отнимают достаточное количество страниц - запросто такой вопрос не решишь.

Есть у правового государства и другие проблемы. Президенту Порфирио Диасу принадлежит высказывание: "Для моих друзей правосудие и милость, для моих врагов исключительно правосудие". Но ведь рационально, ничего не скажешь. И вот тут же: иногда трудящиеся и всякие протестующие перекрывают дороги в Пикалё...ну, в общем, перекрывают. Этим они посягают на самые основы конституционной системы и права всех, за это полагаются суровые наказания. Но обычно власти воздерживаются от применения нормы закона. По доброте. Наказывают лишь отдельных демонстрантов. И тут у юриста вопрос: был ли ущерб правовому государству от той доброты? Далее этот вопрос решается путём нерешения. Но вопрос есть и внимание к ему притекает. Там дальше ещё много затрагивается вопросов...

В общем, я так понял, та дуэль между кабальерос всё ещё длится.