|
|
Пишет ivanov_petrov (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} ivanov_petrov)@ 2010-03-15 08:33:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Чем легче, тем хуже
http://wolf-kitses.livejournal.com/2217
"1. Интернет ускорил забывание результатов и идей, сразу не привлекших внимание.
С появлением Интернета и возможностью электронного доступа к научным журналам перед исследователями открылось значительное информационное богатство буквально "на кончиках пальцев". Как они им распоряжаются? Исследование Джеймса Эванса из Чикагского университета даёт парадоксальных ответ - хуже, чем распоряжались раньше. Исследователи цитируют (при прочих равных) в среднем меньше статей, выше вероятность, что статью, приводимую в списке литературы конкретного исследования, также цитируют многие. Поскольку каждое исследование должно приносить какой-то новый результат, списки литературы разных исследований в одной специальности не могут быть "на одно лицо", они должны быть не менее оригинальными чем сами исследования - а они становятся всё более и более однотипными, возникает своего рода "стайный эффект" в цитировании.
Наконец (что, по-моему мнению, хуже всего), Интернет ускорил забывание статей, сразу не привлекших к себе внимание. По мере развития электронного доступа списки литературы и в оригинальных исследованиях, и в обзорах всё больше включают "последних" работ и всё меньше "старых". При уменьшении среднего числа цитирований на статью это может затруднить генерирование новых идей и теорий, поскольку наука живёт не собственным гением - или результатами - отдельных учёных, а активностью коллег, корректирующих их идеи и результаты своими, отчего возникает совместное движение к истине. Если же у сообщества появляется "короткая память" (а исследование Эванса демонстрирует "укорачивание" более чем внятно), вместо движения вперёд есть риск топтаться на месте.
В разных науках этот эффект «забывания не заинтересовавшего сразу» проявляется в разной степени. Студенты и исследователи в области life science в среднем цитируют меньше работ, исследователи в области social science и студенты - гуманитарии особенно склонны цитировать преимущественно последние/ «самые новые» книги, оба эффекта меньше всего выражены у бизнесменов и юристов.
...Как такое возникает и чем поиск литературы исследователями в библиотеке отличается от интернетного поиска? Эванс считает, что дело в разделении стадий собственно поиска книг / статей по проблеме и вдумчивого просматривания, с уточнением что же надо взглянуть ещё и т.п. Раньше и то и другое происходило в одном и том же библиотечном зале, и оба этапа достаточно гармонично сочетались друг с другом. Сейчас же исследователи поиск проводят в интернете, а вдумчиво просматривают уже в библиотеке и только из найденного. То есть, по сути, селекция производится скорей техническими возможностями интернет-поиска, нежели умом исследователя, содержательно анализирующим прочитанное, второй имеет дело только с уже сформированной выборкой.
Дальше Эванс пишет, что интернет – поиск обладает существенным «эффектом стайности», поскольку организует данные по дате и значимости –как значимости журнала, так и по частоте поисков по той же теме другими ищущими (помимо тех, о которых говорилось выше). Когда в ответ на ключевые слова гугль выдаёт список найденного, то в самых верхних позициях будет то, что ищешь не только ты, но и другие исследователи, причём с максимальной частотой. Ну и кроме того, уже попав на сайт журнала и просматривая отдельные номера, исследователи склонны сбиваться и следовать той системе гиперссылок, которая есть внутри них (найдя нужную статью автора Х, кликать по его фамилии и смотреть другие его же статьи, или другие статьи того же номера), вместо того, чтобы, найдя искомое, сразу перейти к поиску другой нужной статьи в другом журнале и вообще, следовать собственной схеме поиска, заданной их собственным исследованием, а не «навязанной техникой». В PubMed рядом с абстрактом выдаются родственные по теме статьи, в журнальной публикации – список литературы со ссылками и список статей, ссылающихся на данную, и это «подталкивает» автора в поиске литературы следовать путям, проложенным другими, в связи с их, другой, темой исследований, а не идти своим собственным путём.
Понятно, что это противоречит главной особенности научного исследования – требованию новизны и запрету на повтор. В идеале предполагается, что каждый учёный исследует свою тему / проблему, и прибавляет хоть какой-то но качественно новый кусочек к общему знанию (как говорил Геннадий Николаевич Симкин, учёный определяется открытиями – что он нашёл/описал/показал, чего мы раньше не знали), а не воспроизводством уже полученных результатов или (в теории) следованиям по проторенной колее уже существующих объяснений, которые просто прилагаются к новым случаям. А тут сама «техника», формирующая список литературы, толкает именно к следованию за другими и в размышлении и в экспериментировании, поскольку парадигмальность науки и критическую роль этих самых куновских «образцов» для новых исследователей никто не отменял.
...Получается, что свободный доступ к любой информации без возможности ранжирования источников по компетентности блокирует... доступ к собственно информации об интересующем вопросе. Причем поэффективнее цензуры: если просто "закрыть" ту или иную информацию, человек при достаточно высокой мотивации ее все равно найдет. А тут он даже не узнает, что ничего не получил. http://bbzhukov.livejournal.com/21863.ht
Понятно, что в случае научного поиска, скажем, в Гугль Школар или в PubMed эта проблема не снимается, а воспроизводится «на другом витке спирали»: кроме того, что тебе нужно для исследования, система гиперссылок и кроссреференций выдаёт много близкого, но не нужного. Так или иначе, лист поиска оказывается засорён ссылками, не относящимися к конкретной теме и проблеме исследователя, всё просматривать, отделяя овнов от козлищ, психологически трудно, поэтому смотрят в основном первую страницу и верхние строчки списка, выданного поисковиком.
Означает ли это конец обзора литературы как самостоятельной части научного исследования? Эванс считает, что нет, если сообщество примет специальные усилия для нейтрализации этих неблагоприятных эффектов [а отдельным исследователям, видимо, надо помнить об этом и не поддаваться]. Хотя одновременно он подчёркивает, что Интернет увеличивает возможность прихода исследователей к консенсусу по поводу наиболее перспективны тем, проблем исследования, или рабочих гипотез «техническим», а не собственно научным путём, а конвенциональная истина может сильно отличаться от истины просто. По словам Эванса, с появлением интернет-доступа к научным изданиям ситуация напоминает ситуацию с новыми фильмами: если исследование сразу не привлекло внимание и не стало цитироваться, оно имеет очень высокие шансы быть забытым. Но наука не фильм, её задача дать знание, а не произвести впечатление… http://www.physorg.com/news135525459.ht
"Дисней говорил, что смысл его фильмов может понять даже человек, пробежавший сквозь зрительный зал. Наша эпоха потребовала большего. На пороге научных учреждений уже стоит поколение, воспитанное на видеоклипах. Как вы думаете, какова экспозиция одного кадра в клипе? — Как правило, менее 1 с, очень редко 2 с и почти никогда 3 с!" http://narod.ru/disk/18604803000/%D
-------------------
Я думаю, это не только сеть. Это проявление того, что наука стала массовой деятельностью, поиск информации оборуджован для массовой деятельности и пр. Эффект массы. Есть плюсы, есть минусы. Попавшее в фокус внимания делается намного быстрей, чем раньше. Попасть в фокус труднее. Моды более выражены. редкости найти много труднее. Развитие науки инерционнее - за внешними масками мод.
В общем, когда что-то делать легко - это плохо. Значит, людям придется, преодолевая лень, самим старательно делать это хорошо - что так удобн делается плохо. Мы это пока не очень умеем, придется учиться.
http://wolf-kitses.livejournal.com/2217
"1. Интернет ускорил забывание результатов и идей, сразу не привлекших внимание.
С появлением Интернета и возможностью электронного доступа к научным журналам перед исследователями открылось значительное информационное богатство буквально "на кончиках пальцев". Как они им распоряжаются? Исследование Джеймса Эванса из Чикагского университета даёт парадоксальных ответ - хуже, чем распоряжались раньше. Исследователи цитируют (при прочих равных) в среднем меньше статей, выше вероятность, что статью, приводимую в списке литературы конкретного исследования, также цитируют многие. Поскольку каждое исследование должно приносить какой-то новый результат, списки литературы разных исследований в одной специальности не могут быть "на одно лицо", они должны быть не менее оригинальными чем сами исследования - а они становятся всё более и более однотипными, возникает своего рода "стайный эффект" в цитировании.
Наконец (что, по-моему мнению, хуже всего), Интернет ускорил забывание статей, сразу не привлекших к себе внимание. По мере развития электронного доступа списки литературы и в оригинальных исследованиях, и в обзорах всё больше включают "последних" работ и всё меньше "старых". При уменьшении среднего числа цитирований на статью это может затруднить генерирование новых идей и теорий, поскольку наука живёт не собственным гением - или результатами - отдельных учёных, а активностью коллег, корректирующих их идеи и результаты своими, отчего возникает совместное движение к истине. Если же у сообщества появляется "короткая память" (а исследование Эванса демонстрирует "укорачивание" более чем внятно), вместо движения вперёд есть риск топтаться на месте.
В разных науках этот эффект «забывания не заинтересовавшего сразу» проявляется в разной степени. Студенты и исследователи в области life science в среднем цитируют меньше работ, исследователи в области social science и студенты - гуманитарии особенно склонны цитировать преимущественно последние/ «самые новые» книги, оба эффекта меньше всего выражены у бизнесменов и юристов.
...Как такое возникает и чем поиск литературы исследователями в библиотеке отличается от интернетного поиска? Эванс считает, что дело в разделении стадий собственно поиска книг / статей по проблеме и вдумчивого просматривания, с уточнением что же надо взглянуть ещё и т.п. Раньше и то и другое происходило в одном и том же библиотечном зале, и оба этапа достаточно гармонично сочетались друг с другом. Сейчас же исследователи поиск проводят в интернете, а вдумчиво просматривают уже в библиотеке и только из найденного. То есть, по сути, селекция производится скорей техническими возможностями интернет-поиска, нежели умом исследователя, содержательно анализирующим прочитанное, второй имеет дело только с уже сформированной выборкой.
Дальше Эванс пишет, что интернет – поиск обладает существенным «эффектом стайности», поскольку организует данные по дате и значимости –как значимости журнала, так и по частоте поисков по той же теме другими ищущими (помимо тех, о которых говорилось выше). Когда в ответ на ключевые слова гугль выдаёт список найденного, то в самых верхних позициях будет то, что ищешь не только ты, но и другие исследователи, причём с максимальной частотой. Ну и кроме того, уже попав на сайт журнала и просматривая отдельные номера, исследователи склонны сбиваться и следовать той системе гиперссылок, которая есть внутри них (найдя нужную статью автора Х, кликать по его фамилии и смотреть другие его же статьи, или другие статьи того же номера), вместо того, чтобы, найдя искомое, сразу перейти к поиску другой нужной статьи в другом журнале и вообще, следовать собственной схеме поиска, заданной их собственным исследованием, а не «навязанной техникой». В PubMed рядом с абстрактом выдаются родственные по теме статьи, в журнальной публикации – список литературы со ссылками и список статей, ссылающихся на данную, и это «подталкивает» автора в поиске литературы следовать путям, проложенным другими, в связи с их, другой, темой исследований, а не идти своим собственным путём.
Понятно, что это противоречит главной особенности научного исследования – требованию новизны и запрету на повтор. В идеале предполагается, что каждый учёный исследует свою тему / проблему, и прибавляет хоть какой-то но качественно новый кусочек к общему знанию (как говорил Геннадий Николаевич Симкин, учёный определяется открытиями – что он нашёл/описал/показал, чего мы раньше не знали), а не воспроизводством уже полученных результатов или (в теории) следованиям по проторенной колее уже существующих объяснений, которые просто прилагаются к новым случаям. А тут сама «техника», формирующая список литературы, толкает именно к следованию за другими и в размышлении и в экспериментировании, поскольку парадигмальность науки и критическую роль этих самых куновских «образцов» для новых исследователей никто не отменял.
...Получается, что свободный доступ к любой информации без возможности ранжирования источников по компетентности блокирует... доступ к собственно информации об интересующем вопросе. Причем поэффективнее цензуры: если просто "закрыть" ту или иную информацию, человек при достаточно высокой мотивации ее все равно найдет. А тут он даже не узнает, что ничего не получил. http://bbzhukov.livejournal.com/21863.ht
Понятно, что в случае научного поиска, скажем, в Гугль Школар или в PubMed эта проблема не снимается, а воспроизводится «на другом витке спирали»: кроме того, что тебе нужно для исследования, система гиперссылок и кроссреференций выдаёт много близкого, но не нужного. Так или иначе, лист поиска оказывается засорён ссылками, не относящимися к конкретной теме и проблеме исследователя, всё просматривать, отделяя овнов от козлищ, психологически трудно, поэтому смотрят в основном первую страницу и верхние строчки списка, выданного поисковиком.
Означает ли это конец обзора литературы как самостоятельной части научного исследования? Эванс считает, что нет, если сообщество примет специальные усилия для нейтрализации этих неблагоприятных эффектов [а отдельным исследователям, видимо, надо помнить об этом и не поддаваться]. Хотя одновременно он подчёркивает, что Интернет увеличивает возможность прихода исследователей к консенсусу по поводу наиболее перспективны тем, проблем исследования, или рабочих гипотез «техническим», а не собственно научным путём, а конвенциональная истина может сильно отличаться от истины просто. По словам Эванса, с появлением интернет-доступа к научным изданиям ситуация напоминает ситуацию с новыми фильмами: если исследование сразу не привлекло внимание и не стало цитироваться, оно имеет очень высокие шансы быть забытым. Но наука не фильм, её задача дать знание, а не произвести впечатление… http://www.physorg.com/news135525459.ht
"Дисней говорил, что смысл его фильмов может понять даже человек, пробежавший сквозь зрительный зал. Наша эпоха потребовала большего. На пороге научных учреждений уже стоит поколение, воспитанное на видеоклипах. Как вы думаете, какова экспозиция одного кадра в клипе? — Как правило, менее 1 с, очень редко 2 с и почти никогда 3 с!" http://narod.ru/disk/18604803000/%D
-------------------
Я думаю, это не только сеть. Это проявление того, что наука стала массовой деятельностью, поиск информации оборуджован для массовой деятельности и пр. Эффект массы. Есть плюсы, есть минусы. Попавшее в фокус внимания делается намного быстрей, чем раньше. Попасть в фокус труднее. Моды более выражены. редкости найти много труднее. Развитие науки инерционнее - за внешними масками мод.
В общем, когда что-то делать легко - это плохо. Значит, людям придется, преодолевая лень, самим старательно делать это хорошо - что так удобн делается плохо. Мы это пока не очень умеем, придется учиться.
