Предположим, я рассказываю страшную сказку.
Вот были всякие греческие государства, Афины там, Фивы и прочий Коринф. Они меж собой воевали, интриговали, объединялись в союзы и предавали, целая история всего этого. Потом они даже объединились, но в составе других государств, и стали частью империи. а потом они уже были не совсем греки, зато полимперии стало греческими - и эта империя всё менялась, менялась, пока ее не завоевали, и тогда пришло столько совсем уже не греков, что даже странно и говорить, хотя часть людей всё ещё называла себя греками.

Но дело не в этом. Все эти разные страны почитали себя в круге древней литературы, созданной за сотни лет до всего этого. И эта древняя литература влияла на весь большой мир, и даже когда варвары строили западные королевства, и когда варвары объединялись в империи, и когда уже на карте не стало никакой греческой империи - всё это время происходящее в мире определялось тем, что было века назад написано в Греции. То есть, на греческом языке, никакой единой Греции, конечно, тогда не было.

Судьбы стран и государств - это одно дело, а то, что создает великую литературу - другое, и это живет и оказывает воздействие.

Но, конечно, история не повторяется. Вот жили разные германские племена, и то, что они образовывали, даже и государствами назвать нельзя. Постепенно и под римским влиянием из этого складывались какие-то управляемые единицы, но тут пришли воины с востока, и всё опять стало очень неясно. Длилась вся эта чехарда очень долго, но остались великие поэмы о Нибелунгах, и остались великие саги на севере. И потом, через века. постепенно сложился целый народ, для которого это было своим - хотя тут нацело не делится. И потом этот народ даже приобрел себе государство, хотя это было не к добру. Но всё это ещё длится, и там много деталей, и эта литература не оказала влияния, подобного греческой, там была совсем иная история.

История всегда иная, я только говорю - литература старше государств; литература влиятельнее их на длительных временах. В самом деле длительных. Стоявшие веками империи заканчиваются, и племена, их населявшие, меняются в составе. Но влиятелен язык, особенно - пока на нем говорят. И тут надо смотреть, что может передать язык. Может быть, у иного народа гениальный эпос, у иного - еще что-то. У греков была, конечно, еще и гениальная философия. Но история не повторяется, то. что пойдет в века от великой литературы - вот на что имеет смысл смотреть. И вот что имеет смысл укреплять, во что вкладываться. Конечно, по заказу великую литературу не напишешь, и даже боэциевы консервы не спасают положения. Всяко бывает, и чудесным образом греческую культуру передают через два промежуточных языка арабские консервы. Но все же чем более внятно изложено почти-современниками об этой литературе, чем более понято, воспринято и разъяснено - тем более это будет иметь влияния в веках.

И тут интересно думать об уже известном - вспоминая, что же это за литература, все ли помним и знаем из того фонда, которым будут так гордиться люди через века, когда он станет влиятельным и невосполнимым, когда он будет определять взаимодействие народов и отношения государств. И еще думать, нет ли чего-то еще, что окажется дольше, чем государство, и устойчивее, чем народ. Обычно говорят: вот, только это. Но вдруг ещё что отыщется.