Понаделают же, а мы охреневай.
И ведь такие всегда были. Все вытёсывают сидячих истуканов, как прадед завещал, а некий выскочка возьми да отрежь всё лишнее от глыбы мрамора, чтоб освободить себе человекоподобного. И красочками, красочками (жаль, не сохранились). И уровень художественного мышления уже другой: были глыба и серость, стали воздух и краски. И вроде нельзя, не канонично, местами почти табу, а все восхищаются и тщатся повторить по своим углам.