|
|
Пишет ivanov_petrov (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} ivanov_petrov)@ 2012-02-20 19:08:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Порфироносный
На кухне в специальной клетке живет хомяк. Он очень раздался в плечах, как передних, так и особенно задних, в колесе больше не бегает, как привык смолоду, а лесенка на второй этаж вмещает его всё с большим трудом. Если в молодые месяцы он взлетал по желобчатой лесенке наверх в мгновение ока, то потом он этак медленнее заползал, половина туловища не помещалась, бок свисал, одной лапой он упирался в решетчатую стенку, другая висела снаружи. Домик, в котором он сначала располагался весь, выглядывая в окошко или выбегая на маленький балкончик, стал тесен. В окошко теперь помещался разве что черный глаз, а на балкон едва удается высунуть нос.
В общем, хомяк сильно заматерел. На днях он, исследуя самым обыкновенным образом свою клетку, наконец обнаружил интересный феномен. Оказывается, сзади к решетке оказалась прислонена некая вещь, магический жезл какой-то. Сувенирный, как же еще это сказать. И вот этот магический жезл был завернут в пурпурный шелк. Безделушка была закутана в шелковую тряпочку, и почти примыкала к задней стенке хомячьих владений.
Хомяк дотянулся и стал втаскивать красный шелк в клетку. Ему удалось размотать обертку и часьтично втащить этот прекрасный шелковый лоскут в клетку. В результате шелк сверху входит в клетку и ниспадает багряной волной до пола. Хомяк долго устраивал складки, уминал и расправлял ткань.
Теперь картина поражает величественностью и великолепием.
К боковой стенке клетки крепится кормушка. В неё хомяк сгружает добытые семена и прочий корм. Это сокровищница. Там грудой лежат трофеи. На всем этом богатстве столбиком стоит хомяк, передние лапы он возложил на пузо, то есть, можно сказать, держит перед грудью. Глаза устремлены куда-то вдаль, он не замечает окружающего. Он стоит посредине кормушки, на куче сокровищ, он стоит на фоне пурпура, лично им добытого, он обрамлен шелковым красным плащом. Нет больше бесплодного мельтешения у стенок клетки. Временами хомяк чуть оживляется, немного как бы ерзает спиной, удобней устраиваясь в складках своего плаща, и снова стоит, смотрит вдаль. Порфирная эта шелковая ткань ниспадает этаким пологом. Хомяк явно привязан к своей обнове. Спать укладывается, зайдя за этот полог и даже слегка его за собой подвернув. Там очень тесно, но он все же предпочитает почивать за красной шелковой занавесью. А проснувшись, снова величественно стоит, задрапированный в шелк.
На кухне в специальной клетке живет хомяк. Он очень раздался в плечах, как передних, так и особенно задних, в колесе больше не бегает, как привык смолоду, а лесенка на второй этаж вмещает его всё с большим трудом. Если в молодые месяцы он взлетал по желобчатой лесенке наверх в мгновение ока, то потом он этак медленнее заползал, половина туловища не помещалась, бок свисал, одной лапой он упирался в решетчатую стенку, другая висела снаружи. Домик, в котором он сначала располагался весь, выглядывая в окошко или выбегая на маленький балкончик, стал тесен. В окошко теперь помещался разве что черный глаз, а на балкон едва удается высунуть нос.
В общем, хомяк сильно заматерел. На днях он, исследуя самым обыкновенным образом свою клетку, наконец обнаружил интересный феномен. Оказывается, сзади к решетке оказалась прислонена некая вещь, магический жезл какой-то. Сувенирный, как же еще это сказать. И вот этот магический жезл был завернут в пурпурный шелк. Безделушка была закутана в шелковую тряпочку, и почти примыкала к задней стенке хомячьих владений.
Хомяк дотянулся и стал втаскивать красный шелк в клетку. Ему удалось размотать обертку и часьтично втащить этот прекрасный шелковый лоскут в клетку. В результате шелк сверху входит в клетку и ниспадает багряной волной до пола. Хомяк долго устраивал складки, уминал и расправлял ткань.
Теперь картина поражает величественностью и великолепием.
К боковой стенке клетки крепится кормушка. В неё хомяк сгружает добытые семена и прочий корм. Это сокровищница. Там грудой лежат трофеи. На всем этом богатстве столбиком стоит хомяк, передние лапы он возложил на пузо, то есть, можно сказать, держит перед грудью. Глаза устремлены куда-то вдаль, он не замечает окружающего. Он стоит посредине кормушки, на куче сокровищ, он стоит на фоне пурпура, лично им добытого, он обрамлен шелковым красным плащом. Нет больше бесплодного мельтешения у стенок клетки. Временами хомяк чуть оживляется, немного как бы ерзает спиной, удобней устраиваясь в складках своего плаща, и снова стоит, смотрит вдаль. Порфирная эта шелковая ткань ниспадает этаким пологом. Хомяк явно привязан к своей обнове. Спать укладывается, зайдя за этот полог и даже слегка его за собой подвернув. Там очень тесно, но он все же предпочитает почивать за красной шелковой занавесью. А проснувшись, снова величественно стоит, задрапированный в шелк.
