Мистика и ужасы: бедная подушка
В середине 80-х годов мне довольно часто приходилось ездить в Ленинград, в командировки, для изучения коллекций Зоологического института. Гостиница, где я селился, располагалась довольно близко от ЗИНа, на улице Халтурина: стоит перейти мост, обогнуть Эрмитаж и пройти пару кварталов. Очень удобно – можно было работать до 9-10 вечера, не думая, что после этого тащиться еще через весь город.

Гостиница была бедная, но довольно уютная, в старом жилом доме, с извилистыми кишками коридоров, перебиваемых номерами. Даже душ в ней был, но всегда сломанный. В каком-то дальнем холле стоял телевизор. За несколько лет командировок я к ней привык.

В тот год командировка прошла удачно, мне удалось многое сделать. Двухнедельный срок закончился, был последний день. Поезд уходил вечером, часов в восемь. К трем я закончил все дела в ЗИНе, сдал коллекции и отправился в гостиницу – спокойно переждать несколько часов, почитать и поехать на вокзал. В номере я был один – уже несколько дней как все съехали.

Когда я вошел в гостиницу, администратор сказала, что у меня появился сосед – въехал в полдень, определили в мой номер; очередной командировочный. В номере я никого не нашел – видимо, сосед вышел, гуляет где-то, под соседней кроватью лежал чемодан, на кровати валялись какие-то пакеты и вещи. Горничная сменила ему белье, и в изголовье торжественно белела поставленная пирамидой подушка, крахмальная и с виду чистая.

Я улегся читать; примерно через час дверь в номер без стука отворилась и вошел человек вполне гостиничного вида – в синем спортивном костюме, кедах, очках. Явно мой новый сосед вернулся, по гостинице гулял. Я поздоровался, но он даже не перевел глаз в мою сторону и с некоторой медлительной уверенностью направился к соседней кровати. Что ж, разные бывают люди – не здоровается, не надо. Сосед не спеша подошел к свежезаправленной кровати, остановился у ее изголовья и стал что-то делать с подушкой. Я невольно повернул голову.

Он придерживал подушку, а другой рукой тщательно проминал торчащую крахмальную вершину пирамидки, вминал ее внутрь, делал в середине какое-то углубление. Сноровисто промяв подушку и подправив края – чтобы были выше впадины посредине, он спокойно приспустил свои тренировочные штаны и стал мочиться в подушку.

Я от крайнего изумления молчал, человек в синем спортивном костюме долго и основательно удовлетворял свои потребности, после чего аккуратно заправил штаны и молча удалился. Только когда дверь за ним закрылась, до меня дошло, что это вовсе не вновь поселенный жилец, а некий иной гостиничный житель, столь уверенно чувствующий себя в ее помещениях.

В номере воняло. Я был как-то пришиблен, потому взял свою сумку и ушел на воздух, прошел весь вечерний Невский насквозь, до вокзала. Фантастический все-таки это город – Санкт-Петербург.