|
|
Пишет ivanov_petrov (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} ivanov_petrov)@ 2004-11-25 15:34:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Блюдечко
Встретилось мне упоминание об одном обычае. Собственно, он был и не очень редок – есть сведения, что так поступали во многих компаниях, но не всегда такие вещи документированы чьими-то воспоминаниями.
В конце 1880-х гг. жизнь в кабинете сравнительной анатомии происходила следующим образом: «У Мензбира в кабинете сравнительной анатомии работали очень усердно, совершенно не считаясь со временем. Приходили рано утром, занимались до 12 часов, когда к кабинетскому чаю сходились все, работавшие в лаборатории. Приходили В.Н. Львов, А.Н. Северцов, Н.А. Иванцов, П.П. Сушкин, Н.К. Кольцов и М.М. Хомяков. /.../ «Кабинетский чай» и территориально и морально был интимным центром лабораторной жизни. После напряженных утренних занятий сюда сходились товарищи, чтобы за стаканом крепкого чая с неизменными «чуевскими» цукатными булками поделиться очередными результатами научной работы, потолковать о только что прочитанной книге, обсудить последнее заседание Общества испытателей природы и Психологического общества, усердными посетителями которых все они являлись, чтобы поспорить о боевом в то время вопросе - «о свободе воли», а то и просто пошутить и поострословить. Насмешники и острословцы все они были великие, причем абсолютно не стесняли себя в выражениях. В этом отношении особенно выделялись Иванцов и Сушкин. Чтобы смягчить грубоватость шуток и поднять «хороший тон» в лаборатории, мягкий и тактичный В.Н. Львов решил отменить совсем «грубые слова», наложив штраф по 10 копеек за каждое неподходящее выражение».
«Не всегда это, однако, помогало. Так, однажды сам Мензбир, вернувшись, раздосадованный и сердитый, с очередного факультетского заседания, начал свой рассказ об этом заседании с того, что, потребовав «штрафное блюдечко», вынул кошелек и сразу положил в него целый рубль. Обеспечив себе, таким образом, на некоторое время «свободу слова», он начал свой рассказ, и вслед за рублем много гривенников полетело в блюдечко от сочувствующих слушателей, ибо заседание, о котором повествовал Мензбир и на котором обсуждались вопросы, касавшиеся, между прочим, и его лаборатории, было длительно и оживленно» (Северцова, 1946, с. 98-99).
Вот так. И то сказать: иной раз услышишь что или прочтешь – и невольным образом сразу думаешь: «Блю-юдечко… где же ты».
Встретилось мне упоминание об одном обычае. Собственно, он был и не очень редок – есть сведения, что так поступали во многих компаниях, но не всегда такие вещи документированы чьими-то воспоминаниями.
В конце 1880-х гг. жизнь в кабинете сравнительной анатомии происходила следующим образом: «У Мензбира в кабинете сравнительной анатомии работали очень усердно, совершенно не считаясь со временем. Приходили рано утром, занимались до 12 часов, когда к кабинетскому чаю сходились все, работавшие в лаборатории. Приходили В.Н. Львов, А.Н. Северцов, Н.А. Иванцов, П.П. Сушкин, Н.К. Кольцов и М.М. Хомяков. /.../ «Кабинетский чай» и территориально и морально был интимным центром лабораторной жизни. После напряженных утренних занятий сюда сходились товарищи, чтобы за стаканом крепкого чая с неизменными «чуевскими» цукатными булками поделиться очередными результатами научной работы, потолковать о только что прочитанной книге, обсудить последнее заседание Общества испытателей природы и Психологического общества, усердными посетителями которых все они являлись, чтобы поспорить о боевом в то время вопросе - «о свободе воли», а то и просто пошутить и поострословить. Насмешники и острословцы все они были великие, причем абсолютно не стесняли себя в выражениях. В этом отношении особенно выделялись Иванцов и Сушкин. Чтобы смягчить грубоватость шуток и поднять «хороший тон» в лаборатории, мягкий и тактичный В.Н. Львов решил отменить совсем «грубые слова», наложив штраф по 10 копеек за каждое неподходящее выражение».
«Не всегда это, однако, помогало. Так, однажды сам Мензбир, вернувшись, раздосадованный и сердитый, с очередного факультетского заседания, начал свой рассказ об этом заседании с того, что, потребовав «штрафное блюдечко», вынул кошелек и сразу положил в него целый рубль. Обеспечив себе, таким образом, на некоторое время «свободу слова», он начал свой рассказ, и вслед за рублем много гривенников полетело в блюдечко от сочувствующих слушателей, ибо заседание, о котором повествовал Мензбир и на котором обсуждались вопросы, касавшиеся, между прочим, и его лаборатории, было длительно и оживленно» (Северцова, 1946, с. 98-99).
Вот так. И то сказать: иной раз услышишь что или прочтешь – и невольным образом сразу думаешь: «Блю-юдечко… где же ты».
