когда я это читал, думал - а ведь действительно эти тетрадки не предназначились для публикации. а сейчас Исаич может их прочесть, и как бы немного некрасиво получилос, в общем...

Возможно. Однако здесь нет ничего лично-оскорбительного и унижающего, а С. давно стал фигурой такого масштаба, что личные отношения уже как-то и почти невозможны. Памятник.

http://www.apn.ru/publications/article1466.htm

занятно, что мнение прямо обратное шмемановскому. Тот находил, что С. великий писатель и видел недостатки в человеке, с которыми трудно смириться. В этой статье, по сути. говорится. что хороший и даже великий человек, но посредственный писатель и мыслитель.

Хм... А что тогда означают слова про величие? Величие в сугубо литературном отношении? Или величие безотносительно к морали, как у Чингисхана?

Ну как Сталин. Тоже ведь - "великий". И все 5 пунктов про "но" совпадают.

Про Сталина - ничего подобного. Сталин в людях превосходно разбирался и сложности чувствовал. Так что первые два пункта сразу долой.

Как я понял, он считал его фигурой исторической - в русской истории крупным деятелем. поворачивателем судеб и т.п., и художественным гением вот такенного масштаба. Некоторое место Шмеман уделил рассуждениям - что. мол, в книгах этого нет... почти нет... а вот человек и политик... Потом стал говорить так - в С. сражаются гений и самомнение (это я своими словами и грубо), одно мешает другому. и очень боялся каждой новой книги - не придется ли увидеть, как огромную гениальность побеждают эти вот временные мелкие черты-недостатки.

Да, понимаю. Зачем же только так себя мучить ("и очень боялся каждой новой книги - не придется ли увидеть, как огромную гениальность побеждают эти вот временные мелкие черты-недостатки"), тем более - священнику, который должен о человеческом несовершенстве знать больше нас с Вами? Вторая заповедь на что?

У меня есть сильное подозрение, что священники - люди, и очень похожи на нас с Вами. От прочих людей они отличаются не более, чем профессора университета. или шоферы, или лесорубы. Кодекс поведения у них есть. но вот чтоб себя не мучить - это как-то очень круто... Были б они все святые. я бы понял удивление, а так - ? Хм. Это как если бы я удивлялся. узнав. что некий писатель мучается - напишет и мучается, хорошо ли он написал. Это ж естественно - хоть у него и профессия такая. а все равно дело очень даже возможное.

Это да. Профессия.

С литературным вкусом у Шмемана были большие проблемы. Солженицын как писатель - чудовищен. По его книгам надо учиться тому, как писать нельзя.

О, как я с Вами согласен!

"В круге первом" довольно увлекательный роман, по-моему.

Ниасилил. Таким языком не книги писать, а паркет циклевать.

+5

рад. что Шмеман вмастил...

зато каковы пять пунктов!!))

Вполне толковые. Сказано осмысленно. А вот поводов для особых восторгов решительно не вижу.

дык
я и не прыгаю ( как некоторые)))
и всего два восклиц. и две скобки - вполне вмеру))

В ЖЖ andrei_platonov@lj больше года назад размещались выдержки из "дневников", посвящённые А.И., в частности, http://andrei-platonov.livejournal.com/71134.html#cutid1. Именно тогда меня резанула лёгкость перехода от славословия почти к поношению. Разочарование - жестокая вещь, но часто больше характеризует не объект, а самого носителя, с его ожиданиями, иллюзиями и стремлением увидеть перед собою не живого ДРУГОГО человека, а собственное отражение.

Да, наверное. Это очень большое испытание - столкнуться живьем с автором книги. которая тебя привела в восхищение. Спасти тут может, как мне кажется, только строгое различение - те восторги - они к книге, а это знакомство - совершенно отдельная вещь.

Я, в своё время, был настроен к А.И. резко отрицательно - подобно многим молодым людям, близким мне по происхождению, считавшим, что всякий, оперирующий национальными категориями, в силу одного этого - враг. Этому не мешало даже то, что я не представлял его себе внешне. Но однажды, лет шестнадцать или семнадцать назад, увидел фильм Говорухина о нём и - влюбился, безотносительно правоты-неправоты, заслуг, биографии и литературы. Потом был длительный период тотального влияния, когда я на всё смотрел его глазами, вернее, сквозь призму его книг, статей, выступлений и т. д. Впоследствии из-под влияния я освободился, ещё раньше пришло понимание того, что Исаич - человек, мягко говоря, непростой, и я вполне мог бы "получить по мозгам", столкнись я с ним лично. Но чего я ни при каких условиях не могу принять в критике Шмемана - это чувства превосходства, духовного снобизма. Солженицын, конечно, сермяга, не чета Шмеману, но, при всей своей прямолинейности, в чём-то основном гораздо объёмнее и внутренне разнообразнее. У него нет, как у о. Александра, одной преобладающей и всё заглушающей интонации.

Возможно. Писателем Шмеман, в общем, не был. вроде бы. Да и каким-то "мыслителем"... Написал "Литургию" и спасибо ему.

Иронизируете? За что люблю Ваш журнал - здесь никогда не рискуешь нарваться на хамство (разве что от гостей). Похоже, я злоупотребил Вашим терпением. Если так - простите!

Может быть, чуть-чуть - и, как я надеялся, - не обидно. Если все же обидел - прошу извинить, это я от внутренней стесненности. Я совсем не замечаю за Шмеманом "духовного снобизма". Но я примерно представляю расклад - раз Вы такое замечаете, значит. и я в этом грешен, а что тут сказать? Раз Вы так видите, любые оправдания неуместны. При этом, надо сказать. у меня никогда не было периода каких-то страстных чувств к солженицыну. Помню, что ГУЛАГ читал в советские годы и тогда это было событие - но, конечно. не было и тени тотального влияния... а потом не было каокго-то особенного разочарования.

Но что мне кажется гораздо более важным - это именно оценка Шмеманом Солженицына как писателя. То, что, несмотря на разделявшую их пропасть убеждений, происхождения, опыта и т. д., Шмеман, не отягощённый стадным чувством советской читающей публики, смог оценить его по достоинству, без этой невыносимой снисходительности, с которой говорят о нём нынешние недоросли.

Я, к сожалению, не знаю, как о С. говорят сейчас. Я слышал в основном отзывы в любом случае почтительные. То есть иногда - не нравится... Ну так и толстой многим не нравится, это просто характеристика вкуса - предпочитаю Достоевского Толстому.. В этом регистре. О политических воззрениях слышал отзывы презрительные, но всегда с оговорками - насчет гениальности, роли и т.п. А что говорит молодежь сейчас - не знаю.

Как кто не знаю, а мне доводилось сталкиваться живьём с автором книги, которая вызвала моё восхищение. И ничего. Никакое различение не помогло, всё равно я полон глубочайшего уважения.
Не будем на кое-к. указ. п.
К.

это возраст. возвращение в россию показало пределы. да и скорые попытки, в 76 ?, учить весь мир, как поступать с коммунизмом тоже

Вы хотите сказать. что у Солженицына эти недостатки появились с возрастом? Или я не так понял? - Ну, вообще-то тогда он был вовсе не стар.

конечно в 76, в университетских речах, притензии на патриарха сквозили и от него очень многие отвернулись. в поездке через СССР в 92? были видно, что из ума выжил.
Вы знаете, многие, включая меня любят его прозу: например, Матренин двор, и поэтому хочется хорошо к человику относиться за бытоописание, фотографии прошлого, а остальное хочется не замечать. ведь мы так относися к близким?

Ваши 5 вполне его характеризуют и, боюсь, отражают черты нации

??

Это, конечно. не мои 5. а Шмемана. Я сам и не знаю, согласен ли я... Трудно всё выговорить - и наверняка сказал бы другими словами.

я, видимо, в большей степени согласеен со Шлеман в отношении АС поскольку давно живу не в россии

Человек не ленился, свое дело делал и сделал, для всех важное - и спасибо ему. Немножко под Толстого косил - это верно, "престол колебал" - искушение велико почувствовать себя Толстым.. Сравнивать же его с Достоевским, Толстым или Гоголем как писателя - по- моему нелепая идея.

Ну вот. однако, у Шмемана эти сравнения - не случайная оговорка. он их записывал не раз - и при первых восторгах, и при последующих разочарованиях - видел С. именно исторической фигурой огромного масштаба и художественным гением.

Что-то в этом, вероятно, есть. Бабушка моя, помнится, - литератор, критик и преподаватель литературы, - тоже нечто в таком роде говорила. Я потом, подросши, с полным благорасположением читал про Воротынцева, но ничего такого не ощутил, кроме очевидных элементов подражания толстовской краткости.

Всё верно. И уже не нужно. Всё равно, что про Эзопа писать: "Невероятная скрытность". А ведь было нужно и важно, волновало... И вот - отделилась ступень.

Вы считаете. что из литературы ушел, как из политики? В этом смысле не нужно?

Нет-нет, как из литературы может уйти "Архипелаг", например? Личностные характеристики уже не интересны. Так ли уж важно, какими людьми были слагатели эпосов – "Калевалы", например, или исландских саг? А.И. не хватает лирического начала, чтобы быть интересным.
Но в этом и не упрекнешь: он ведь не совсем "человек по функции", он пророк, обличитель. (То, что он пророк-самовыдвиженец, дела не меняет. они, видимо, все такими были). Вот сравнивают с Толстым, а надо с Аввакумом. Тоже выдающийся деятель сопротивления, пламенный диссидент. (Кстати, более лиричный и по-человечески более симпатичный).

Да. Мне тоже - как вот оказалось - личностные уже не интересны. Кажется. в 70-х было интересно... и потом - времен Теленка. А потом перестало.

Сейчас... как-то неожиданно... Как-то никогда, признаться, не воспринимал "Архипелаг" как художественное произведение. Абсолютно функциональная книга. Все равно, что воспринимать как литературное произведение Ландау-Лифшица или Наставление по стрелковому делу. Нет?

Так аввакумовское "Житие" тоже не роман. Или "История Пугачевщины". Или "Фрегат Паллада". Но, вроде бы, нет сомнений, что это часть большой русской литературы. Мне кажется, жанр вообще не может быть показателем.

Ну а где граница все-таки? "Путешествие на Бигле" - часть литературы (английской) или нет? А "Происхождение видов"? А "Курс мат. анализа" какой-нибудь? А если, предположим, случится такое, что курс мат. анализа написан прекрасным языком? Некоторые мои статьи (научные) вполне неплохо написаны. Но их же к литературе относить совсем нелепо?

"История Пугачевщины" для меня часть большой русской литературы по одной-единственной причине - язык. У С. (кроме "Ивана Денисовича") язык, по-моему, либо нейтрально-средний ("Раковый корпус" и "В круге первом") - добротный советский уровень, не более - либо чудовищен и вымучен (все остальное). Нет?

Возможно, предпочтительнее говорить даже о словесности. В литературу некоторые жанры (путевые записки, дневники, мемуары, письма, трактаты какие-нибудь, лучшие образцы критики) входят со скрипом. При этом "словесная" ценность их не вызывает сомнений у читающего: что называется, каждое слово ложится на душу. Словесность – более удобная оболочка для этих подозрительных жанров.
Язык - конечно, главное, без него словесности нет. Но образцы языка бывает такими разными. Часто взаимоисключающими. Для меня (на истину, конечно, не претендую, это исключительно для внутреннего пользования) главной является внутренняя энергетика текста. Заставляет он себя читать или нет? Если да, то язык может быть простым, сложным, естественным, натужным – каким угодно. Это просто модальность проявления той самой энергетики. Ну, как рисовать можно красками или углем или тушью.
У С. язык натужный, а с годами ставший совсем искусственным, протезированным. Но, например, в "Августе Четырнадцатого" он не слишком естественный, а там, как мне помнится, были сильные страницы. Я к тому, что единого языка, который делает текст художественным, нет, нет даже постоянного набора таких языков – это открытая, обновляемая система: что-то в нее входит, что-то отмирает и выходит за рамки.

У меня подход более узкий, как у любителя поэзии. С. чудовищно антипоэтичен и антимузыкален. Не могу представить себе поэта, который любил бы С. Чхто для меня большая русская литература 20 века? Смерть Вазир-Мухтара, Клуб убийц букв, Мастер и Маргарита, Дар, Защита Лужина, Москва - Петушки... Как Вы понимаете, С. занимается чем-то совсем другим.

Этически Архипелаг тоже сомнителен. Помните задницу Крыленко, торчащую из-под нар?

Риего был пред Фердинандом грешен,
Согласен я - но он за то повешен.
Пристойно ли, скажите, сгоряча
Ругаться нам над жертвой палача?

Да, занимается совсем другим. Конечно. Я собственно и хочу, чтобы _другое_ не исключалось из пространства словесности. Не абортировалось, извините за ужасное слово. Одной принадлежности к "жанру художественной литературы" мне недостаточно. Например, поиск соответствий между хорошим и плохим романом может быть увлекательной задачей для специалиста, но нам-то это зачем?
Претензии "Архипелагу" предъявить не так сложно. И этические (их, кстати, можно предъявить не только С., но и, например, Федору Михайловичу и Льву Николаевичу. Как же без этого – дело живое, про людей...). И тем более литературные: большая книга, такую с тщательностью лирического стихотворения – словечко к словечку – написать невозможно. "Война и мир" полна небрежностей.
Но вот – как целое, in vivo, при всех спорах – это, на мой взгляд, безусловно великая книга, многое переменившая во многих умах. Книга, которая повлияла на ход истории, высоким стилем говоря. При этом, я совсем не являюсь "стойким солженицынцем". Как он с людьми обращался и к чему это приводило, я наблюдал когда-то воочию. Мне это не понравилось. И прямо известил семейство, что не хочу быть в это вовлеченным. Семейству, похоже, это тоже не понравилось. Когда-то мне передавали приветы и ободрения из Вермонта, а тут как рукой сняло.
Но "Архипелаг", на мой взгляд, остается выдающимся сочинением.
Если я признаюсь, что "Москва- Петушки" всегда казалась мне затянувшейся шуткой, умеренно забавной да еще и монотонной, Вы меня не расфрендите? :) А в набоковский список, я бы добавил "Приглашение на казнь". Совсем не так обаятельно, как его "русские реалистические" вещи, но техника просто поразительная.

> Если я признаюсь, что "Москва- Петушки" всегда казалась мне затянувшейся шуткой, умеренно забавной да еще и монотонной, Вы меня не расфрендите? :)?

Гм... Серьезный вопрос. Как понимаете, собственное мнение, да еще не совпадающее с единственно верным (т.е., с моим) - это не шутка, и мы не можем позволить, понимаете, кому попало... направо и налево... Но Вам - можно.

Спасибо. Я в этом прежде никому не признавался. Побаивался.

Как говорил папаша Мюллер в фильме, в наши дни никому нельзя доверять. Даже себе. Мне можно.

Хотя М-П очень, очень люблю. И за ангелов, и за финальную сцену распятия. Да и шутки... Про ноги и правду - это очень, очень остроумно, а про но какую сторону Пиренеев больше уважают русского человека (меня лично, похоже, по ту) - это глубины историософские. И все остальное.

Это всё я понимаю и признаю, конечно. Но когда в уплату за то единство, гармонию речи, упомянутую Вами художественность, автор становится заложником однажды выбранной интонации, от которой уже нельзя отступить ни на шаг, мне как-то... Нерадостно. Даже если речь о таких незаурядных произведениях, как М-П или "Город N". Все же Розанов был прав, разделяя все на отдельные "листья". Это замечательная манера письма на короткую дистанцию. Когда миниатюры объединяют в длинный текст, там уже другие приемы требуются. Одного обаяния прямой речи мало.
Это все на мой личный вкус, конечно.

Да, поучительный портрет русского человека работы русского автора и оба заруб-ежом.
Главный вопрос там не чтО делать и даже не с чегО нАчать, а откуда деньги, Мань, т.н. кто вас финансирует.
Его никогда не задают.

Вы правы, этот вопрос очень долгое время был неприличным - поскольку полагалось, что финансировать можно издание, а свои взгляды человек не продает. Возможно, эта ситуация изменится и вопрос станет вполне релевантным.

Хм... Интересно, а у С. о Шмемане есть какие-то опубликованные мнения?

Не знаю. Даже не соображу. чем интересно. Шмеман много менее заметная фигура - ну будет где-то найдено упоминание типа "завтракал с о.Александром, боюсь, он совсем перестал меня понимать" или что-то такое. Ну и что7

Нет, конечно же, комментарий типа "совсем облысел" не представил бы большой ценности :) А вот, например, про Войновича в "Зернышке" читать было небезынтересно, при всей разности масштабов.

По неграмотности не знаю, о чем речь. Увы. Стыжусь.

Тогда держите ссылочку (http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2001/4/sol.html)!

спасибо. посмотрел про Войновича... Как-то привычно писатели грызутся. Без огонька.

Я бы даже сказал: "холодный Войнович" :)

давно не читал Солженицына - и его "раковый корпус" совсем не помнится - но почему-то теплую ассоциацию вызывает.

в отличие от вещей автобиографических и публицистических - да

Я прочел С. "Один день" году в 69-ом, мальчиком практически. И он меня потряс. Не талантом, открытием прошлого, это было много сильнее любой художественности. Дальше было хуже, прошлое перестало для меня быть тайной, новизна пропала, и с каждым новым произведением С. все меньше считал его писателем, все больше публицистом и коньюктурщиком. Великим в этих ипостасях. Потерял к нему всяческий интерес, кроме как его влияние на политические процессы в России.

Поэтому я не очень удивлен Шмеман отметил то что отметил.

Что мне приятно читать - "В одержимости своим призванием, в полной с ним слитности - несомненно. Из него действительно исходит исла ("мана")"

Выходит я возможно не прав (и рад этому) что С. коньюктурщик. За это сомнение спасибо.

Мне не казалось, что он подлаживается к ситуации... Не чаще, чем ситуация к нему. Но в самом деле, по мере увеличения числа прочитанных страниц первые впечатления сильно остывают. Это. к сожалению, часто встречается. С Зиновьевым у меня было примерно так...

- Правда-ли, что чайковский был гомосеком?
- Правда. Но мы его ценим не тoлько зa этo.

(c) Apмянcкoe Paдиo

Ну что же, давайте так попробуем

Он его крайне ценил, полагал писателем мирового уровня, следующим после Пушкина, выше Толстого и Достоевского...
----------------------
понятно...

petrov_ivanov

Да, я не раз слышал именно такие оценки... Ну. может, чуть меньше градусом, но того же порядка

Вы знаете, до прочтения этого удивительного пассажа Шмемана я думал, что Толстого, например, принципиально нельзя сравнивать с Солженициным - конечно, крепкого и способного писателя - и именно в отношении "художественного уровня" (и я, как Вы верно замечаете (если я верно Вас понял), не думаю, что совсем уж одинок в этом своем мнении). Я думаю, что доходящая до патологии ненависть к СССР ослепляла многих в эмиграции, и в рез-те этоиго всякий - или почти всякий - критик Советов - оказывался "гением"... Иное обьяснение мне трудно отыскать, разве что сравнение о. Александра навеено посещением типичного американского книжного магазина, где до сих пор русская литература часто представлена в основном Толстым, Достоевским и Солженицыным (понятно, почему)

petrov_ivanov

Ну, мнение Шмемана в этом сымсле не очень интересно обсуждать. Он наверняка был более начитан в русской литературе, чем эти три автора... Но - как любой - мог иметь свои вкусы и пристрастия. Мало ли. Кому-то на всю жизнь Джанни Родари - самый лучший писатель. Все бывает. Мне скорее интересно уловить складывающееся общее мнение. Я и в самом деле не так часто слышал мнение о С. - "крепкий, способный, не более" - и чаще - "гений". И слышал не только в 70-80-е, но и вот в двухтысячные. Хотя и сильно недоброжелательные мнения слышал. Ну, мне и интересно - что получается в среднем по больнице.