Настроение:

sleepy

Charivari
Мы знаем, что испражнения играли большую роль
в ритуале праздника глупцов. Во время
торжественного служения избранного шутовского
епископа в самом храме кадили вместо ладана
испражнениями. После богослужения клир садился
на повозки, нагруженные испражнениями; клирики
ездили по улицам и бросали испражнениями в
сопровождающий их народ.

Забрасывание калом входило и в ритуал шаривари.
До нас дошло описание шаривари XIV века в
«Roman du Fauvel»; из этого описания мы узнаем,
что метание кала в прохожих практиковалось
тогда рядом с другим ритуальным жестом —
бросанием соли в колодец.
Громадную роль играют скатологические
(преимущественно словесные) вольности
и во время карнавала.


Vgl. Peter FUß, Das Groteske. Ein Medium des kulturellen Wandels, Köln/Weimar/
Wien, Böhlau, 2001, S. 257: „Auch die groteske Rezentrierung der kulturell
marginalisierten Fäkalien ist ein verbreitetes Motiv der Fastnachtspiele.
Schon Bachtin weist auf Hans Sachs’ ‚Spiel von der Scheiße‘ hin.“
Siehe Mikhaïl Bakhtine, L’Œuvre de François Rabelais et la culture populaire au
Moyen Âge et sous la Renaissance [1965], Paris, Gallimard, 1970, S. 150, Anm. 2
[dt.: Michail Bachtin, Rabelais und seine Welt. Volkskultur als Gegenkultur,
hrsg. von Renate LACHMANN, Frankfurt am Main, Suhrkamp 1987].
Wahrscheinlich schwebt Bachtin hier das spätmittelalterliche anonyme Nürnberger
vasnacht spil vom dreck vor (in Klaus RIDDER/Hans-Hugo STEINHOFF (Hgg.):
Frühe Nürnberger Fastnachtspiele. Paderborn u.a., Schöningh, 1998
(Schöninghs mediävistische Editionen 4).


L’un cassoit fenestres et huis,
L’autre getoit le sel ou puis,
L’un getoit le bren aus visages.