>Так почему я только и слышу вокруг о борьбе за разрешение гомобраков, а мои права, как атеистки, на гражданский гетеросексуальный брак что-то не декларируются. Или я что-то пропустила?

Ну, видимо, те, кто хотят гомобраков, как-то шумят о своих потребностях, поэтому их слышно.

А вот желающие в гражданский гетеросексуальный брак какие-то тихие, ни за что не борются, флагами не машут, протестов не устраивают, вот ты об такой борьбе и не слышишь. :)

А если серьёзно, то ты живёшь в религиозном государстве. И если даже в номинально светских государствах сейчас вокруг гомобраков происходит огромная вонь, то чего ты ждёшь от религиозного?

>Вообще-то я - атеистка и гетеросексуалка. Хочу выйти замуж за мужчину, но чтобы ни одна конфессия даже близко рядом не стояла.
Опа. Ты хочешь выйти замуж? Блин, давно я не заходил в ЖЖ. Здесь многое изменилось... :)

Но, опять же, если серьёзно, если таки да хочешь, тебе нужно сменить страну. Израиль, пока что, по конституции государство религиозное, а не светское.

Если сильно народ снизу нажмёт, то какие-нибудь костыли придумают, вплоть до признания браков, заключённых консульством Лихтенштейна. Но принципиально - Израиль религиозное государство, и гражданские статусы в нём вторичны.

Я никогда не говорила, что брак - это плохо. Хоть гомо, хоть гетеро. Но если он в охотку паре.
Мой вопрос не раввинам - они против, я знаю. Мой вопрос ратующим за гомобраки. См. выше, не хочу повторяться.

" Израиль, пока что, по конституции государство религиозное, а не светское." " Израиль религиозное государство, и гражданские статусы в нём вторичны. "

Ну, во-первых, в Израиле "пока что" конституции нет. Во-вторых, государство Израиль провозглашает себя как еврейское и демократическое, а не религиозное. В Израиле действует свобода вероисповедания и атеизма.
Правда, религия в Израиле не отделена от государства и выполняет ряд важных функций, в т.ч. такие, как бракосочетание и похороны евреев.
Законопроекты о гражданском браке неоднократно представлялись в кнессет, но не проходили, на мой взгляд, потому, что законодательная власть избегает нарушения статус-кво, установленное ещё при Бен-Гурионе.