Коммент дня

Я не нашла пирамиду из революционных матросов, поэтому для иллюстрации пусть будет черлидинг.

Сегодня коммент дня принадлежит caperucita_foka@lj. Она написала:

Тебя???!!!:):):)

Боюсь, наоборот, ты их переагитируешь, и они спустятся с межгалактических небес на землю, и дружно пойдут изучать Эксель, как более ценное знание на нашей планете :)

Самое смешное, что в моей жизни был такой случай.
Все уже знают, как я разводилась и читали мой рассказ. Но кое-что я оставила за кадром.
Когда я пришла в раввинат, от меня просто отмахнулись. Русская? Иди к Мойше, он говорит по-русски и верой крепок.
Я тогда ничего не понимала, хотя уже прилично говорила на иврите, и даже давала уроки, поэтому беспрекословно отправилась к Мойше.

Мойша оказался худым, сутулым мужиком в большой белой ермолке, натянутой чуть ли не до бровей, в толстых очках и с кустистой бородой, торчащей во все стороны. Он изучил мой паспорт, где черным по белому было написано "еврейка", но это его не удовлетворило. Он с сомнением покачал головой, мол, ходют тут гойки всякие, мало ли что у них в паспорте написано? На заборе вон тоже написано. И, придвинув ко мне отработанным жестом ручку и бумагу, приказал:
- Пиши!
- Что пиши? - удивилась я.
- Как у вас в семье встречали субботу. Что готовила бабушка и говорила ли она на идиш?

Я задумалась. Я точно знала, что папина мама была пламенной комсомолкой, ходила в 20-х годах по Баку в синих сатиновых трусах и с красным знаменем. Участвовала в революционных пирамидах, о чем не раз мне рассказывала, причем была нижней. Не нижней в БДСМ, а той, что держала на себе всю пирамиду. Я представляю себе, как на нее смотрели закутанные в чадру азербайджанки.

Мамина мама с братом бежали из Германии от преследований фашистов. Ей повезло, она вышла замуж за деда-коммуниста, а вот ее брата сослали на Сахалин в 37 году, как немецкого шпиона.

Но делать было нечего, если я хочу развестись, то надо было врать. И я, мысленно попросив у бабушек прощения, стала писать все, что я знаю о шабатних свечах, о кнейдлах, которые, якобы, готовила бабушка. Правда, я перепутала и написала кнедлики вместо кнейдлах, так как ни того, ни другого в жизни не видела - в нашей семье готовили обычную еду с азербайджанским уклоном по праздникам.

Я отдала Мойше сочинение и спросила, когда меня вызовут на развод? Он важно сказал: "Ждите ответа" и спрятал бумагу в ящик письменного стола.

Прошел месяц, ответа я так и не дождалась. Я снова пошла в раввинат, и меня пытались опять поворотить к Мойше. Но я уперлась рогом:
- Знаете что, - резко сказала я толстому восточному еврею с длинными пейсами, - пусть к Мойше идут те, кто не знает иврита. Я говорю на иврите, и хочу открыть дело о разводе.

Меня тут же препроводили к другому восточному еврею, который взял мой паспорт, взглянул на надпись "еврейка", и не спрашивая ни о кнедликах, ни о кнейдлах, которые он сроду не ел, открыл мне дело. Ну а потом нас развели, - об этом я уже писала.

Спустя несколько лет, когда я уже была дипломированным преподавателем иврита, ко мне на курс пришел Мойша. В той же ермолке на всю голову, и в тех же больших очках в толстой оправе. Оказалось, что все эти годы он не знал иврита. Как он подвизался в раввинате советником по делам новых репатриантов, уму непостижимо! Не иначе, как сильная вера помогала.