Фата-моргана (6)
Начало Предыдущая часть

Он что-то мямлил нам о перемножении дробей, пока в комнату не ворвалась матушка Аньола.

– Синьор Джованни! Сколько раз вам приходится говорить! Образованный человек, а ведете себя как последний оркулли! Завоняли всю комнату своими опытами! Мы с Лизеттой прыснули. Не зря кормилица так разбушевалась. «Смердишь, как оркулли!» говорили у нас в замке, да и не только у нас, тем, кто забывал следить за собой и не мылся, когда следовало. Этих мерзких тварей всегда можно было различить по запаху. Говорят, что в далекие времена они поедали человеческих младенцев, но по моему - это сущая ерунда. Слуги иногда заставали их в кладовке, толстых, вонючих и волосатых. Если не проследить, оркулли могли утащить все, что угодно. Однажды они утащили у падре Бонифация требник. Тот только по вони и догадался, что это их лап дело. Спрашивается, ну зачем этим оборотням в лесу требник? Вот почему матушка Аньола была в ярости.

– Простите, синьора Аньола, на что вы намекаете? – наш учитель вскочил из-за стола, его маленькая шапочка сдвинулась набок и вид у Джованни был прекомический.
– Да я не намекаю, а кричу во весь голос! – заорала кормилица. – Из вашей комнаты, синьор Джованни, валит такой вонючий зеленый дым, что все слуги позатыкали носы!
– Реакция! – завопил студент и бросился вон из комнаты.
– Нет, вы только посмотрите! – обратилась к нам матушка Аньола. – И где он столько товару берет, чтобы на нем опыты производить?!
Мы уткнулись в книжки и ничего не ответили. Кормилице ничего не оставалось делать, как повернуться и выйти из комнаты.

– Ох, Лизетта, – укоризненно сказала я, – вечно ты со своими проказами. А если бы он замок сжег?
– Он же не сжег, – возразила она, – а нудить нам сегодня уже не сможет. Пойдем, прогуляемся.

И мы со смехом выбежали из классной комнаты.

* * *

Ридольфийский лес манил нас своими чудесами, но помня трепку, полученную полгода назад, мы не осмеливались туда даже носа сунуть. Тем более, что месяц назад исчез Антонио - крестьянин, работавший у отца на давильне. Ушел в лес и не вернулся. Деревенские старухи, которые всегда все знают, говорили, что его забрали себе Брегостене - девы вод. Антонио слишком близко подошел к ручью и засмотрелся на их пляски. Девы плавно расчесывали свои тонкие волосы и тихо смеялись. Какой мужчина спокойно на это будет смотреть? Вот он и шагнул им навстречу. Странный был Антонио человек, задумчивый. Так, что Ридольфийский лес был для нас закрыт. Поэтому мы с Лизеттой решительно свернули с тропинки, ведущей к нему и направились в сторону церкви святого Джакомо, где отправлял службу падре Бонифаций. За церковью начиналась река и мы хотели посидеть на берегу.

- Как ты думаешь, Бьянка, - спросила меня Лизетта, бодро шагающая рядом, - падре Бонифаций уже нашел другой требник, или читает молитвы по памяти?
- Не думаю, - засомневалась я. - Это ж сколько молитв нужно знать. На все случаи жизни... И на Пасху, и на Благовещение, и просто для крестин... Наверное, у него был еще один.
- Нет, не такой он богатый, - возразила мне моя подруга. - Требник весь в золоте и с картинками. Подарок герцога. Где ж он еще такой требник найдет?
- Или другого герцога, - ответила я ей в голос и мы покатились со смеху.

На Арно было тихо. Волны медленно переваливались вдоль берегов, будто состояли не из воды, а из тусклого оливкового масла. Серебристые стрекозы чуть ли не садились на водную гладь, и кто-то едва слышно шуршал в камышовых зарослях.

- Хорошо-то как! - протянула Лизетта и раскинув руки, упала навзничь на траву. Солнце, стоявшее в зените, золотило ее веснушки, немного поблекшие зимней порой.
- Странно...
- Что странно, Бьянка? - повернулась она ко мне.
- Странно, что так тихо, безлюдно. Как будто ничего нигде не происходит. И нет ни Флоренции, ни Генуи. Не шумит порт, не кричат торговцы на базарной площади, не играют бродячие музыканты... И знаешь, Лизетта, у меня такое чувство, что там все ненастоящее, кажущееся. Лишь то, что мы сейчас видим - то и существует.
- Вот уж не хотелось бы мне этого, - пожала плечами моя собеседница. Скучно было бы жить на белом свете. Никто не принесет лент на продажу, дудочники бы куда-то делись... Не хочу!

Но я не успела ей ответить. Над рекой стал клубиться туман и в нем скрылся сначала горизонт, потом - далекие деревеньки, стоящие вдоль реки и, наконец, вся водная гладь Арно покрылась белесым киселем. Солнечные лучи с трудом проникали сквозь толщу рассеявшихся в воздухе капель и закручивались внутри тумана в тугие спирали.

Странное ощущение накатило на меня. Я вся оцепенела и только ждала, что же произойдет...

- Лизетта, - не поворачивая головы, позвала я, - ты видишь?

Моя спутница не ответила.

- Лизетта!.. - я обернулась.

Она спала в той же позе, как и лежала до этого, разговаривая со мной - раскинув руки на жухлой траве и с присвистом дышала. Разбудить ее не было никакой возможности. Отвернувшись, я залюбовалась клубами тумана, в которых солнечные лучи уже сплелись в плотные тугие узлы.

Высоко-высоко в небе туман стал рассеиваться и сквозь него проступили неясные очертания. Зрение мое обострилось необычайно. Я всматривалась вдаль и ждала. Наконец небо очистилось и перед моими глазами возник замок. Он парил среди редких облаков, и ничего подобного я не видела в жизни. От неземной красоты картины, представшей передо мной, у меня захватило дух. Тонкие хрустальные шпили, сверкающие на зимнем солнце вонзались в небо, стены были облицованы мрамором такого нежно оттенка, что казались сделаны не из тяжелого камня, а из розовых лепестков. Полукруглые арки, обрамляющие прозрачные большие окна с ажурными балконами под ними, были украшены скульптурами прекрасных эльфов. Словно живые, они словно были готовы сорваться с места и упорхнуть на своих стрекозиных крыльях. У меня занемела шея, когда я рассматривала эту красоту, но я не отводила глаз. Не помню, сколько я просидела на берегу, рассматривая чудо, появившееся в небе, и только одно мысль билась у меня в голове: «Хочу туда, в этот прекрасный дворец!» Распахнулись резные ворота дворца и оттуда, с высоты, развернулась широкая мраморная лестница, устланная палевым ковром. Своим основанием лестница упиралась в берег Арно. Солнце стояло высоко над горизонтом. Был полдень, я сидела завороженная. Рядом похрапывала Лизетта. Вверху, в самом начале лестницы появились две белые фигуры. Они начали спускаться вниз и их движение были так неуловимо, что казалось - они плыли, не касаясь ногами мрамора.

(продолжение)