Сегодня об иллюзорности понятий материи и пустоты, излучения, поля, времени и трехмерного пространства знают даже второклашки. Действительно, квантовая механика – наука математически строгая и достоверная, выкладки ее подтверждаются экспериментальными фактами, а выкладки таковы, что существуют – впрочем, это не самое адекватное слово – что есмь только вероятностно распределенные моментальные волны различных форм энергии. «Вероятностно» означает, что нигде конкретно их нет (и притом они есмь, в принципе, везде – с разной долей уверенности), а «моментальные» означает, что и говорить о них можно только в каждый конкретный момент, потому что в любой предыдущий или последующий ее вообще может не быть.

Да и существуют ли эти вероятностные функции в принципе, неясно, поскольку каждая из них – именно что функция, и определяется только через другие функции, которые в свою очередь… Иначе говоря, в формуле f(x) должны же мы подставлять какие-то значения х, чтобы и f принимала какие-то значения. А х нам брать неоткуда, кроме как из других f: так и вертимся. Все эти функции взаимодействуют – каждая с каждой – и только в смысле этих взаимодействий и существуют. В смысле, что-то есмь только поскольку, поскольку есмь что-то другое, а изолированно не бысть. Потому появилось представление о «голографической» структуре Вселенной: исходя из любой – каждой – функции мы, грубо говоря, можем получить знания о каждой – любой – другой функции. Махаянская школа Хуаянь использует метафору «сети Индры». Мир – бесконечная игра отблесков в бесконечной сети, состоящей из бесчисленных драгоценных камней, каждый из которых отражается в каждом, и при этом сам содержится во всех остальных камнях. Как сказано в сутрах, «Все в одном, одно во всем, одно в одном, все во всем». Одного же изолированного камня-ячейки нет, как нет и изолированной функции-волны.

Одна функция вообще приблизительна, и хоть какая-то точность в картине мира существует лишь статистически. Когда функций достаточно много, средние величины их разных характеристик можно указать достаточно верно. Как, к примеру, средняя частота колебаний определяет температуру. В этом смысле можно снова вспомнить голограмму: если разбить ее на части, картинка останется прежней, но более расплывчатой, и чем дальше мы будем ее крошить, тем менее четким будет становиться изображение. Возвращаясь к нашим, чем больше разных функций будет существовать, тем более структурированной оказывается их набор – Вселенная – в целом.

Но ведь каждая ячейка сети Индры определяется не только соседними ячейками, не только всеми другими ячейками сети, но и теми, которых и нет, но могут быть в каких-то обстоятельствах (как эта пустая бутылка определяется и тем, что может снова быть полной), и теми, которых не может быть никогда (как бутылка, которая, кхм, могла бы остаться полной еще надолго). Как вон тот красный глаз светофора определяется желтым, зеленым, а также не-существованием синего, оранжевого, а также столбом, на который подвешен и деревом, на который не подвешен, и тобой, которого тут вообще не может быть. И так далее, и так далее – вывод один: чем больше вообще существует ячеек сети (вероятностных функций), даже тех, что не осуществляются по различным причинам, и тех, которых вообще не может быть, тем строже и определенней существование системы функций (самой сети) в целом.

Однако где вообще существуют ситуации, которые могут быть? Они существуют в качестве несбывшихся вероятностей, несложившихся ячеек. В принципе, только это да наш прогностический ум способны установить сам факт их существования. Мы пытаемся выжить, оперируя абстрактными категориями для построения прогноза на будущее – это довольно успешная стратегия, которая позволила нам стать почти такими же многочисленными, как крысы. Совершая прогностический акт, обозначая возможные события, некоторые из которых могут и не сбыться, мы привносим порядок в этот мир. Вообразив ситуацию, в которой Ксению Анатольевну наконец-то убьет сияющей на солнце сосулькой, я упрочил структуру Вселенной. А где существуют ситуации, которых не может быть вообще? Даже в самих ячейках? Только в нашем, опять же, граждане, уме. Нафантазировав Бога, по образу коего создана Ксения Анатольевна, я сделал действительность более действительной. Получается, чем больше людей и чем больше каждый из них думает и воображает – тем прочнее сеть Индры, точнее картина Вселенной. Какой бы хни вы себе ни навоображали, реальность от этого станет лишь более тучной. Чего б я тут ни написал, мир оттого лишь уплонится. Как сказал астроном Артур Эддингтон, «Мы находим странные следы на берегу неведомого. Мы разрабатываем одну за другой глубокие теории, чтобы узнать их происхождение. Наконец, нам удается распознать существо, оставившее эти следы. И – подумать только! – это мы сами».