Сегодня мне ясно, что подобные действия были бы разумными и гораздо более эффективными - хотя бы потому, что наши инициативы объединились бы с инициативами самых раз-нообразных групп и движений, - но такие предложения всегда встречали наше сопротивление. Тогда мы считали, что политика РАФ должна быть направлена против империалистиче-ских государств как политического целого - то есть наши цели становились все более абстрактными. 

Все глубже погружаясь в эти абстракции, мы все дальше отходили от самих себя, от своих корней, от реальных проблем, близких большинству простых людей. Мы жили в нелегаль-ных условиях, и постоянная эскалация борьбы и подстерегающие нас опасности делали нашу жизнь больше похожей на жизнь в странах "третьего мира". Находясь в подполье, человек вынужден ежедневно считаться с возможностью ареста или гибели. Тем, кто живет такой жизнью, проблемы, волнующие окружающих, кажутся неважными и второстепенными: народы "третьего мира" казались нам ближе, чем здешнее общество. 

Сегодня я думаю, что наша политика в 1978-1992 годах была оторвана от развития событий в стране и от конкретных политических выступлений не только из-за абстрактности наших устремлений, но и из-за нашей ставки на усиление конфронтации. Мы стояли в стороне от выступлений и борьбы левых, и, хотя мы считали, что враг у нас один, никакого взаимодействия между нами не было. 

Говоря о ставке на эскалацию политических акций, я хочу привести отрывок из одного текста августа 1992 года, в котором мы пытались описать картину событий начала и середины 80-х годов: "Это было время самых разных выступлений: антинатовское движение; голодовка политических заключенных в 81-м, в которой был убит Сигурд Дебус /19/ ; выступления против атомных электростанций и против строительства новых взлетно-посадочных полос во франкфуртском аэропорту; захват домов и, конечно, мобилизация масс на выступления против размещения ракет средней дальности. Мы сами принимали участие в некоторых из этих выступлений и, как и все остальные, пришли к выводу, что существующей власти нам не побороть.
Тогда в этих выступлениях участвовали сотни тысяч людей, выражавших мнение миллионов, но ни одно из их требований не нашло отклика у властей. Понятно поэтому, что борьба становилась все более радикальной и ожесточенной. В те годы многие предлагали начать решительные действия против главных центров политики уничтожения - тогда атаки были направлены, в основном, против военной стратегии США и НАТО. Это должно было при-дать нашим выступлениям новую остроту и эффективность. День ото дня становилось все очевиднее, что государство просто не хочет замечать протеста сотен тысяч и в то же время все более жестоко расправляется с людьми, выходящими со своими требованиями на улицы. То, что в эти годы среди наших товарищей было не так много убитых и раненых, - чистая случайность. Зверское обращение с заключенными во время голодовки 1981 года, применение полицией и охранниками дубинок и газа ясно показали, что государство хотело, чтобы с нашей стороны было побольше трупов. Фраза Коля по поводу размещения ракет средней дальности ("они демонстрируют, мы правим") однозначно выразила отношение властей к тем, кто думал по-другому". 

Этот отрывок хорошо передает настроения того времени: с одной стороны, активные выступления по разным поводам и требования, которые выдвигались не отдельными маленькими группами, а огромными массами людей (как это было, например, по поводу размещения ракет), а с другой - постоянное ощущение того, что мы не пробьемся. Наша борьба в силу своей внутренней логики становилась все более радикальной, и я считаю очень важным понять: что это за логика, в чем она была верной и в чем ложной? 

В ситуациях, когда выясняется, что политического нажима недостаточно для достижения поставленных целей, следует подумать, как этот нажим усилить. Однако в тот момент, когда ответом на чувство безнадежности и бессилия автоматически становится эскалация насилия, логика становится ложной. Я думаю, в этом состояла одна из наших главных ошибок начиная, по крайней мере, с конца 70-х годов - ведь основные цели и действия "Фронта" были в значительной мере продолжением нашей предыдущей политики, только, так сказать, на более широкой основе: объединение и координация воинствующих и вооруженных групп, которые так же скоро оказались в изоляции даже внутри левого движения, как до этого и мы сами. Именно этому учит нас наша история и история "Фронта": воинственность и эскалация вооруженных акций сами по себе никогда не смогут заменить организационной работы, направленной на укрепление политической силы и расширение сферы ее действий. Они могут быть лишь подспорьем в политической борьбе, повышающим ее эффективность. 

Именно такие акции, как нападение на базу ВВС во Франкфурте в 1985 году, убийство Пименталя или события в Рамштайне в 1982 году 20 , с очевидностью показали, что такая логика в ответ на обострение военной опасности во всем мире - тогда это была угроза атомного конфликта - может сдвинуть все в направлении войны. Мое мнение об убийстве американского солдата, приведенное в начале этой речи, многими было тогда встречено с раздражением. В левых кругах меня упрекали в "деполитизации" и "морализаторстве" - вплоть до того, что такие выступления играют на руку нашим врагам. Упреки в "деполитизации" и "игре на руку врагам" меня не интересуют - это излюбленный вид "критики", к которому товарищи в наших кругах очень часто прибегают, если у них нет других аргументов или если они вообще не хотят спорить по существу. Но на упреке в "морализаторстве" я хотела бы остановиться поподробнее. Часто такие упреки сопровождаются высказываниями типа "войну не ведут в белых перчатках", с этим, дескать, надо смириться, и вопрос о революционной морали вообще ставить нельзя. Конечно, не существует единых моральных критериев, пригодных для каждой конкретной ситуации, как верно и то, что война есть война и она всегда бесчеловечна. Но это не должно освобождать революционные группы от обязанности четко определить собственные критерии. Например, то, что многими считалось оправданным в странах, оккупированных вермахтом во время фашистского господства, и то, что считается законным в ФРГ в 1995 году, - вовсе не одно и то же. Но сегодня снова встает вопрос: какие средства допустимы и оправданны в каждой конкретной ситуации? Мы в своих рассуждениях исходили из идеи разрыва - не только с системой, но и с обществом. Еще в середине 80-х годов в одном из документов "Фронта" говорилось: "Мы принадлежим этому обществу лишь постольку, поскольку мы боремся с ним" - вот причина того, что мы перестали видеть внутри общества и даже внутри левого движения какую бы то ни было "моральную инстанцию". Такая инстанция для нас самих становилась все более фиктивной, ибо мы признавали только нечто абстрактное, а именно народы "третьего мира". Мы сознательно уклонялись от необходимости оправдывать свои действия перед нашими соотечественниками и даже перед левыми, и поэтому не было никаких дискуссий, в ходе которых мы могли бы скорректировать нашу практику и привести ее в соответствие с реальным процессом общественного развития. 

Именно такая наша позиция давала о себе знать всякий раз, когда мы подвергались резкой критике, как это было, например, после убийства американского солдата. Но в отношении нашей невосприимчивости к любой критике, исходившей тогда от всего левого спектра, необходимо сказать и другое. Хоть и задним числом, но мы все-таки почувствовали, что эта критика небеспочвенна, что, совершив эту акцию, мы преступили все границы: наша революционная политика изменилась до неузнаваемости и потеряла все точки соприкосновения с окружающим обществом. 

Каждый из нас испытал ощущение отчуждения от собственной истории, от своего пути, от своей политической самоидентификации - но все это проявилось лишь позже и в довольно расплывчатой форме. В ответ на критику мы тогда могли выдвинуть лишь привычные абстрактные аргументы: дескать, этот солдат мог бы с таким же успехом служить на базе ВВС, обеспечивая ее боеспособность в ходе войны, которую США и НАТО вели тогда против народов Ближнего Востока, или что этот Пименталь в конце концов сам решил зарабатывать свои деньги солдатским ремеслом. Подобные рассуждения совершенно не принимали в расчет судьбу отдельного человека, и мы в глубине души чувствовали это, но вместо того, чтобы разобраться в возникших вопросах и противоречиях, мы просто "замели их под ковер". В результате нами было опубликовано глупейшее заявление о том, что, признавая это убийство политической ошибкой, мы тем не менее рассматриваем его как предостережение для тех, кто закрывает глаза на окружающую реальность и лишь ищет для себя удобную нишу в этой системе. 

Сегодня я думаю, что в то время все в РАФ и его ближайшем окружении почувствовали: решение подвергнуться открытой критике за убийство американского солдата неминуемо вызвало бы целую лавину вопросов, выходящих далеко за рамки этой конкретной акции. Это тоже было одной из причин отказа от участия в дискуссии, ибо в ее ходе стало бы очевидным, что совершенное убийство ни в коей мере нельзя рассматривать как "политический несчастный случай" или ошибку. 

Сегодня, по прошествии времени, я думаю, что мы раз за разом упускали возможность принципиально изменить свою ориентацию и перейти к политике, отправной точкой которой стали бы реальные процессы общественного развития в нашей стране, а целью - организация освободительного движения и борьбы за фундаментальное изменение общественной системы. Но наши узость и догматизм вечно препятствовали самокритичному анализу; мы сумели покончить с этим лишь в начале 90-х годов. Однако и сейчас среди нас еще есть товарищи, которые болезненно реагируют на любые попытки критического подхода к нашей истории: тех, кто не одобряет безоговорочно всех наших прошлых действий, кто пытается говорить об ошибках, они обвиняют во всех мыслимых грехах и стараются держаться от них подальше. Такая позиция приведет к тому, что мы - хотя и непреднамеренно - отдадим написание истории РАФ в руки федеральной прокуратуры и ее пособников - от Боока до "отступников из ГДР". И тогда все действительно может случиться именно так, как того хочет реакционная официальная историография; раз мы сами не в состоянии извлечь необходимые уроки из нашего опыта и наших ошибок, многое в нашей борьбе потеряет всякий смысл. И мы - я имею в виду не только РАФ - ничего не сможем с этим поделать, если сами по-прежнему будем уклоняться от постижения собственной истории. Для определения целей будущей борьбы мы нуждаемся не только в детальном анализе нынешней ситуации и нынешнего этапа общественного развития - нам не обойтись без опыта и знаний, накопленных за прошедшие четверть века.


Франкфурт, 21 июля 1995 г.

Комментарии

1 РАФ (Роте Армее фракцион - Фракция Красной Армии) - так называла себя одна из групп, возникших в 1970 г. после распада леворадикального крыла бунтарского студенческого движения 1968 г. РАФ вела подпольную борьбу, добывая средства на собственное финансирование грабежом банков. О РАФ всерьез заговорили в 1971 г. после совершенных ею взрывов издательства в Гамбурге и административного здания американской армии во Франкфурте. То, что во время проводимых ею акций гибли люди, РАФ не останавливало. Основатели РАФ (так называемая "банда Баадера-Майнхоф") были арестованы в 1972 г. Но и находясь в заключении, эти люди с помощью передаваемых на волю писем или через посещавших их друзей и адвокатов требовали от своих единомышленников продолжения антиимпериалистической борьбы по образцу латиноамериканской "городской герильи". Поэтому власти, чтобы пресечь общение заключенных с "волей", прибегли к специальным мерам их содержания. Это вызвало упреки в "пытках одиночеством". В 1974 г., требуя смягчения режима, заключенные объявили голодовку, прерванную только после смерти одного из их товарищей, Хольгера Майнса. В 1976 г. Ульрика Майнхоф была найдена висящей в петле в своей камере. В кругах, симпатизировавших РАФ, ее смерть, так же как и смерть Хольгера Майнса, воспринималась как результат особо ужасных условий содержания заключенных и, следовательно, однозначно считалась убийством. Ответными акциями РАФ явились убийства в 1977 г. Генерального прокурора ФРГ и председателя правления "Дрезд-нер банк". В сентябре 1977 г. был похищен и убит президент Союза работодателей Ханс-Мартин Шляйер. Между 1979 и 1982 гг. акции РАФ были направлены, в основном, на представителей военной администрации: в Бельгии было совершено покушение на Главнокомандующего вооруженными силами НАТО американского генерала Хейга, там же подверглась обстрелу машина американского генерала Крозена, в Рамштайне был совершен налет на базу американских ВВС. В 1985 г. произошли нападения на базу американских ВВС во Франкфурте-на-Майне, на офицерскую академию бундесвера в Обераммергау, покушения на ведущих деятелей военно-промышленных предприятий, высокопоставленных чиновни-ков министерства иностранных дел и министерства финансов. Особенный резонанс в обще-стве вызвало убийство в 1988 г. в Бад-Гомбурге Альфреда Херрхаузена, председателя правления "Дойче банк". В 1991 г. был убит еще один крупный чиновник - Карстен Роведдер. В 1992 г. находящиеся в подполье члены РАФ заявили о "прекращении эскалации" своих дей-ствий. Однако в марте 1993 г. членами РАФ было взорвано только что построенное здание тюрьмы в Вайтерштадте - ущерб исчислялся сотнями миллионов марок. В настоящее время РАФ, очевидно, уже не является единой организацией; отдельные акции последних лет проводились уже не от ее имени. 

2 Фотография Эвы Хауле появилась на розыскных плакатах в 80-х гг. После ареста она признала свою принадлежность к РАФ. Прокуратура не смогла представить суду достаточных доказательств ее участия в акциях; тем не менее, основываясь лишь на факте принадлежности к РАФ, ее признали виновной в соучастии и приговорили к пожизненному заключению. 

3 Биргит Хогефельд сознательно умалчивает о том, какие именно акции имеются в виду. Дело в том, что при расследовании налетов и покушений, совершенных РАФ в те годы, ни разу не удавалось найти улики, достаточные для обвинения того или иного из подозреваемых. 

4 Петер-Юрген Боок - один из участников похищения Шляйера. Приговорен к пожизненному заключению. Находясь в тюрьме, опубликовал свои воспоминания о РАФ, в которых дистанцировался от своих бывших товарищей, изображая себя беззащитной жертвой интеллектуального террора. По его словам, любые разногласия в РАФ беспощадно подавлялись руководителями. С помощью леволиберальной прессы ему почти удалось добиться помило-вания от бывшего Федерального президента фон Вайцзеккера, однако "отступники из ГДР" своими показаниями изобличили Боока и поставили под сомнение достоверность его россказней. 

5 Зильке Майер-Витт, Вернер Лотце - активные участники акций РАФ в 70-е годы. В на-стоящее время отбывают заключение. 

6 Эдвард Пименталь - американский солдат. Его подстерегли, когда он зашел в одну из вис-баденских дискотек, выманили на улицу и убили, чтобы завладеть его документами, кото-рые должны были обеспечить нападавшим доступ на американскую базу. Убийство Пимен-таля было совершенно нетипично для РАФ: создавалось впечатление, что оно произошло непреднамеренно, что просто у кого-то из нападавших не выдержали нервы, но РАФ не желала в этом признаться, опасаясь нарушить единство своих членов. 

7 "Мертвые коридоры" - одна из мер специального режима для заключенных членов РАФ: их содержали не просто в одиночках - все соседние камеры или даже все камеры в коридоре были пустыми. Узники "мертвых коридоров" по несколько дней или даже недель не могли видеть никого, кроме охранников. 

8 Клаус Круассан, Отто Шили - адвокаты, получившие широкую известность благодаря вы-ступлениям в качестве защитников на процессах членов РАФ. Круассан впоследствии несколько раз подвергался аресту за активную поддержку РАФ. Шили, напротив, позже стал членом бундестага от Партии зеленых, а в настоящее время он является одним из активных членов социал-демократической фракции в бундестаге. 

9 Комитеты против пыток - речь идет о группах, возникших во многих городах Западной Германии после 1973 г. в знак протеста против условий содержания заключенных членов РАФ. Участниками этих групп были, в основном, старшеклассники и студенты. 

10 Штамхаймский процесс - закончившийся в 1974 г. судебный процесс против основателей РАФ ("банды Баадера-Майнхоф"). Судебные заседания проходили в специально построен-ном для этой цели отдельном здании тюрьмы Штамхайм в Штутгарте. Стокгольмский процесс (1976 г., Дюссельдорф) - суд над участниками нападения на посольство ФРГ в Сток-гольме в 1975 г. Нападавшие требовали освобождения своих товарищей по РАФ, сидящих в немецких тюрьмах. Когда выяснилось, что их требования не могут быть выполнены в назначенный срок, среди нападавших началась паника; неожиданно произошел взрыв, в результате которого погибло много людей, включая несколько боевиков. 

11 Карл-Хайнц Дельво - участник нападения на посольство ФРГ в Стокгольме. 

12 Чрезвычайные законы - включенные в 1968 г. в конституцию ФРГ законы на случай воо-руженного нападения на территорию ФРГ или непосредственной угрозы такого нападения. Для вступления этих законов в силу необходимо, чтобы факт нападения или его угрозы был признан большинством бундестага (не менее двух третей поданных голосов). Чрезвычайные законы предусматривают ограничение некоторых из основных прав граждан и высокую концентрацию властных полномочий в руках Федерального канцлера. Принятие чрезвычай-ных законов вызвало в обществе широкую волну протестов (внепарламентская оппозиция). Эти законы, однако, ни разу не были введены в действие. 

13 Бенно Онезорг - студент, погибший 2 июня 1967 г. во время демонстрации протеста про-тив визита шаха Ирана в ФРГ. Он был убит срикошетировавшей пулей во время предупредительной стрельбы полиции. 

14 "Движение 2 июня" - западноберлинская группа, названная в память о погибшем 2 июня 1967 г. студенте Онезорге. В отличие от РАФ "Движение 2 июня" вначале не утруждало себя революционными теориями, следуя, в основном, принципам "свободной анархии", и не признавало претензий РАФ на общее руководство. "Движение 2 июня" начало практиковать похищение людей еще раньше, чем РАФ: в 1975 г. был похищен председатель берлинской организации ХДС Петер Лоренц; в обмен на его освобождение власти вынуждены были выпустить из тюрем нескольких заключенных и азрешить им улететь в Южный Йемен. 

15 "Расстрельные облавы" - во время облав 1977-1980 гг. некоторые члены РАФ были убиты полицией при задержании, хотя их вполне можно было арестовать, не прибегая к оружию. В частности, Вилли-Петер Штолль был застрелен полицейскими в то время, когда он спокойно обедал в ресторане. 

16 Имеется в виду широкая полицейская кампания против так называемых "симпатизирую-щих РАФ", начатая после похищения Шляйера ("немецкая осень"). 

17 Вначале против строительства новой взлетно-посадочной полосы во франкфуртском аэропорту выступали лишь жители близлежащих районов, используя вполне легальные мето-ды. Позже началось массовое движение протеста с участием не только законопослушных граждан. Протестующие блокировали строительные площадки и вступали в прямые конфликты с полицией. Движение способствовало образованию новой парламентской силы - Партии зеленых. В настоящее время многие руководящие посты в этой партии занимают люди, принадлежавшие в конце 60-х гг. к внепарламентской оппозиции. 

18 "Фронт" - так, по-видимому, называла себя в 80-х гг. группа находящихся в подполье членов РАФ. Не исключено, что понятие "Фронт" включало и легальное окружение РАФ, которое вследствие полицейских преследований было в то время далеко не таким многочисленным, как в середине 70-х гг. 

19 В 1981 г. сидящие в тюрьмах члены РАФ провели голодовку, требуя, чтобы их содержали вместе и дали возможность общаться друг с другом. Прокуратура и тюремные власти внача-ле отказывались выполнить это требование, а затем поставили вопрос о смягчении режима в зависимость от готовности заключенных объявить о своем раскаянии. Голодовка закончи-лась лишь со смертью заключенного Сигурда Дебуса. Среди заключенных членов РАФ - а к этому времени основная часть РАФ и состояла, по-видимому, из одних заключенных - были и такие, кто весьма скептически относился к участию в голодовках, но опасались, что "лидеры" лишат их последних возможностей общения с единомышленниками (контакты между заключенными, сидящими в различных тюрьмах или даже камерах, были невероятно затруднены, но все-таки как-то поддерживались через "лидеров"), столь необходимого им для поддержания духа. 

20 Нападение на базу ВВС во Франкфурте в 1985 г., события в Рамштайне в 1982 г. - совершенные РАФ взрывы находившихся на территории ФРГ военных объектов НАТО и США.

............................................................................................................


От редакции

Как нам стало известно, осенью 1996 года судебный процесс завершился и Биргит Хогефельд был вынесен приговор: пожизненное заключение.