Латышские стрелки.

Берзини, Споргисы, Клявини...
Годы людей переплавили.
Перемололи. Прославили.
Перетряхнули. Расслабили.
И разделили их на двое
не по богам
не по нациям,
не по семейным симпатиям,
а по фронтам и по партиям.
Кровью и вьюгами кашляя,
время спросило у каждого:
"Ты за кого?"

Ленцманы, Лепини, Крастыни
шли, будто в молодость, -
в красные!
И застывали - помолвленно -
то в караулах у Смольного,
то на простреленном бруствере...
Сжав кулаки заскорузлые,
шли батраки и окопники
в краснознаменные конники.
Не за церковными гимнами,
не потому,что прикинули:
где посытней...

Петерсы, Калныни, Зарини...
В душном
взлохмаченном зареве
под почерневшими листьями
снились им
          улочки рижские,
                         звали их
                        дюны прохладные...
Только дорога до Латвии
долгой была, как отчаянье.
Шла сквозь шрапнель Волочаевки.
Лезла, темнея от голода,
сквозь Перекопы,
сквозь Вологды
и Ангары...
Янсоны, Лацисы, Кришьяны...
Над островерхими крышами,
над Даугавой неслышною,
над мостовою булыжною,
над голосящими рынками,
над просветленную Ригою,
сквозь переплеты оконные
на сочинения школьные,
на палисадники бурые,
на электричку до Булдури
падает
снег...

И из него, как из марева,
люди выходят
громадные, -
вовсе не тени
             не призраки.
Смотрят
       спокойно и пристально,
смотрят
       сквозь ветер напористый...
Ждут не восторгов,
                 не почестей,
не славословий
              за подвиги...
Просят о малости:
помните!
Дозиты, Лутеры, Луцисы
отдали все Революции.

Все, что могли.

1971
автор потом скурвился, поэтому не указываю