Жудь (Город № 13)
« previous entry | next entry »
Aug. 11th, 2009 | 02:44 pm
Я уже выкладвал эту страшилку на рапидшаре, но не у всех скачивается оттуда, пробую выложить прямо тут.
Часть первая:
Пролог
Так ты всё-таки читаешь это? Круто. Значит, Петя не подкачал и таки провез через Барьер мои жалкие каракули про это жуткое место – город, который не имеет названия, только номер. Номер 666. Другие говорят, что номер 13. А в народе это место называют проще… Жудъ. Наверно потому, что, говорят, не возвращаются отсюда. Хих… Правильно говорят.
Да и специфика местная, которой тут навидался, вееесьма шокирующая, даже руки дрожат писать. После такой специфики лучше не возвращаться…
- Владимир Дмитриевич, телемост настроен!
- Спасибо, Василий. Можете идти.
Дверь медленно, долго, и бесшумно закрывалась, и щелчок замка прозвучал, словно звук передернутого затвора. От него Владимир Дмитриевич вздрогнул, затем глубоко вздохнул, и, протерев салфеткой пот со лба, медленно положил её на стол. Он знал, что это ему сейчас пригодится.
Прибытие
Петя не зря меня предупреждал и отговаривал, чтобы я не соглашался ехать в Жудь... Ох не зря… Как, ты еще не понял, что я – молодой преуспевающий акушер? Ничего, успеется. Но обо всём по порядку.
25 ноября я приехал устраиваться в «Росконроды». Престиж, мать его. И с тех пор меня никто из родных и близких не видел. Сказали, небось, по ТВ, что какой-нибудь поезд переехал, хотя я никогда не шлялся по шпалам. Даже в молодости. Или автобус столкнули с говновозом. Ну да хрен с ним. Раз ты, мой таинственный читатель, видишь сей так сказать конспирированный мессидж, значит это уже не важно. Итак, нас, десяток незадачливых выпускников, посовещали, молодых и зеленых, в баальшом и крутом зале.
И наконец нас посадили в тушку без номеров рейса, без билетов, но тогда мы не обратили на такие мелочи внимания. А зря…. Не обратили, кстати, потому, что сервис был отменный, просто супер. И пассажиры, как на подбор – целый самолёт выпускников-акушеров!
Владимир Дмитриевич тяжело дышал, тяжело и часто, переключая пультом, плотно зажатым в потной правой руке, ракурсы. «Сегодня все как на подбор! Отлично! Ах….».
Вот и пригодилась салфетка. А потом еще одна, и еще…
- Дмитрий Владимирович!
Владимир Дмитриевич уже привык, что Дунесса Васильевна, недавнее принятая а работу его личным секретарём, путала местами его имя и отчество. Радовало, что эта юная сонная матрона, мать восьмерых детей, еще не путала дни недели. «Ох уж эта новая кадровая политика!» подумал Владимир Дмитриевич, и усмехнулся. «Ничего, Дуняша баба простая, не заметит, что не всё вытерто».
- Чего там, Дуня?
Дунесса покраснела, как всегда, когда её называли в Кремле Дуня, и глубоким голосом, с расстановкой первоклассницы, чуть не по слогам, как будто ждала удара по голове линейкой наотмашь, длинный список мероприятий на сегодня:
- 10:30. Посещение роддома №3 в связи с рекордом Василисы Пупкиной – 5 детей.
- 12:30. Посещение роддома №4 в связи с рекордом Нины Построенко – 7 детей.
- 13:45. Посещение роддома №5 в связи с рекордом Анны Карелиной – 8 детей.
- 14:30. Посещение роддома №8 в связи с рекордом Анны Пупкиной – 9 детей.
- 15:45. Посещение роддома №10 в связи с рекордом Василисы Построенко – 11 детей.
- 16:30. Посещение роддома №13 в связи с рекордом Анны Пупкиной – 12 детей.
- 17:00. Посещение роддома №25 в связи с рекордом Василисы Калериной – 15 детей.
- 18:00. Посещение роддома №30 в связи с рекордом Нины Карелиной – 15 мальчиков.
- 19:00. Посещение роддома №31 в связи с рекордом Анны Построенко – 16 детей.
- 20:30. Посещение роддома №33 в связи с рекордом Нины Пупкиной – 20 детей.
Наконец список мероприятий был оглашен, словно буддистская мантра.
- Хорошо. – Дунесса улыбнулась до ушей.
«Совсем, видать, имбецилы в ОРСМИ отупели… Неужели нельзя было хотя бы имена сделать более разнообразные. А то уже бунты были во Владивостоке. Еле ОМОН в декабре разогнал этих чертовых чээфников… Завтра устрою им серьёзный разнос!» - хмуро подумал Владимир Дмитриевич. Особую хмурость придавало размышлениям даже не то, что «имбецилам из ОРСМИ» уже поможет только эвтаназия, а то, что все эти посещения обязательны! Ведь сегодня 29 ноября, День матери.
Прилетели мы рано утром. Видать, Сибирь. Ибо за пределами большого количества новостроек не было практически ничего. Голый простор. Это мне сразу бросилось в глаза, но почему-то не стал спрашивать. Ведь должны были бы быть районы с частными домами, хрущебные в конце концов, как в любом сибирском городе… А тут – как ножом город обрезали. Значит, построили всё недавно... Так я и размышлял, раскладывая вещи по полкам служебной однокомнатной квартиры. Хрустящая квартира, как сказал Вася. Эх, Вася, Вася… Кто ж тебя просил со мной ехать…
Сказали нам, что работы будет много. Не просто много, а ОЧЕНЬ много. ОЧЕНЬ. Так оно и вышло. Пришлось нам в 3 смены пахать, по полной. Конечно, я слышал про эти байки, да только смех брал – ведь не могло такого быть, чтобы по нашему профилю работа в 3 (ТРИ) смены! Но только не в Городе № 13. Мы наше место обитания зовём просто, Городом. Без номера. Нехороший этот номер. Даже для не особо суеверных. Интересно, ты до этого места дочитал? Мне тебе доверять приходится полностью, мой Читатель... Эх. Погиб во мне поэт, задушен пуповиной… А доверие моё в публикации сих нескромных заметок выражается. Это то немногое (или может очень многое?), о чем тебя прошу. Поверь – ОНО того стоит!
Секция обновления
На экране – типичная патриархальная картина. Однушка. Старая мебель. Самодельная двухэтажная кровать на четверых. Напротив – стена – кухня, перегородки нет. У двери – совмещенный санузел. На двери – гибрид писчего стола и дамского столика, совмещенный с обувной полкой. В зеркале отражается грязное окно. В центре небольшого пустого пространства, который играет роль коридора, на деревянных табуретах сидят четверо детей, посреди них на единственном стуле со спинкой – улыбающаяся мудрой, чуть усталой улыбкой женщина лет 25-30 с огромным животом типа «7й месяц, тройня». На спинку стула опирается поджарый мужчина в очках лет 30. Они одеты в простую одежду, женщина в халате, в руке большой платок. Мужчина в коротковатых штанах, на ногах полосатые в желто серую полоску носки.
Голос за кадром:
- Марфа Васильевна Пупова всю свою яркую насыщенную жизнь посвятила детям! И не только своим – она всю жизнь проработала учителем русского языка и литературы в родной школе, в той самой, в которой когда-то училась.
- Что это за уныние? Григорий, от вас требуется вселить оптимизм в людей! Даже жители военных городков Подмосковья, согласно последнему докладу Совбеза, не живут в такой нищете!
- Подождите, Владимир Дмитриевич. Сейчас всё будет! И оптимизм тоже.
Изображение становится похожим на старую черно-белую фотографию, затем перелистывается, как страница, открывая следующий блок ролика.
Большая светлая комната с широким окном, в котором видно ясное голубое небо. На одной из стен – фотообои, у стены напротив – широкая двуспальная кровать, укрытая цветастым покрывалом. Свет из окна падает бликами на стекла стенки во всю ширину комнаты. По обеим сторонам видны приоткрытые двери в соседние комнаты. Практически всё сводное пространство заполняет большой стол, и сидящие вокруг него члены семейства с предыдущего блока. Во главе стола сидит муж в свежевыглаженной белой рубашке, напротив – жена. Её волосы стянуты яркой заколкой. Одета она в новый халат, синий с белыми и зелеными цветами. Из под края стола выглядывает весьма внушительный живот на позднем сроке, на руках по младенцу: мальчик и девочка, они спят. По широким сторонам стола сидят двенадцать детей – четверо из первой части, еще три мальчика, тройняшки, остальные – девочки. Все дети одеты в разные светлые аккуратные одежды сообразно возрасту. Дети тихо переговариваются между собой. Родители радостно улыбаются. Камера отъезжает, изображение превращается в цветное фото в рамке. Фото стоит на полке. Его берет девушка, в кадре только руки вокруг ладоней. Изображение замирает.
Голос за кадром:
Марфа Васильевна обрела счастье на новом месте, воспользовавшись уникальным предложением любящего государства, приняла приглашение горячо любимой родины приехать в новый научный центр. Здесь, в новом городе, о котором все жители говорят «Город с Большой Буквы», Марфа Васильевна раскрыла себя как мать в полной мере, и добилась прекрасных результатов, как педагог? Её ученики регулярно побеждают на местных и областных олимпиадах».
Голос за кадром на несколько секунд умолкает, камера немного меняет ракурс, смотря вниз. Видно, что у девушки, которая держит в руках фото, большой живот типа «9 месяц, 4-5». К ней с разных сторон подбегают дети, мальчик и девочка. Дети смотрят в камеру, счастливо улыбаются. Голос за кадром:
«Старшая дочь Марфы Васильевны, Анна Петровна, во всем берет пример со своей горячо любимой матери - на втором курсе математико-педагогического института она замужем, с двумя детьми, и их семья ждет большого пополнения».
Выезжает логотип на белом фоне – символическое изображение ангелочка в коляске, выполненное в бело-розово-голубых тонах, окруженное надписью Российская Государственная Корпорация «РосКонРоды».
- Ну как, Владимир Дмитриевич?
- Я чуть не кончил, когда увидел её пузо! Да и середина ничего, этот контраст между нищетой и раем – просто супер! Только вот…
- Да?
- Есть мысль, что народ может не совсем поверить.
- Убрать?
- Нет, лучше оставить.
- И еще…
- Что, Владимир Дмитриевич?
- Никому не рассказывайте о моих реакциях.
- Обижаете, Владимир Дмитриевич! Никто не в курсе!
- Да это я скорее по привычке… По долгу службы.
- Я понимаю.
Первый день на работе я и не помню даже. Только и помню, что на кофе продержался. Сплошные медосмотры. Я даже не знал, что может быть так много приёмов за день. Только через неделю я понял, что меня смущало. Все – многодетные матери. Три-четыре – норма, что-то вроде минимума. Входного минимума в этот город нет, как потом выяснилось. Всё оказалось интересней. Чем больше у ней детей, тем быстрее она попадает сюда.
Целыми днями сплошные беременные, и все многодетные, и все хотят еще, и еще, и еще, и еще, и еще, и еще, и еще, и еще, и еще, и еще, и еще…
Только месяцев через десять меня допустили до другой работы, кроме «просто ведения беременности». Диагнозы там всякие… С таким количеством пациенток я уже мог по одному виду и форме живота сказать на среднем сроке: сколько и в общих чертах - с какими диагнозами плодов пришла ко мне очередная… матка. Да, мы так между собой и звали. «Слышь, сколько у тебя маток сегодня было? 60! Ого! А у меня только 50. Зато какие! Сплошной опыт!»… Да уж… Опыт шел к нам в руки в сумасшедших количествах.
Чем живет Город в экономическом смысле, было не понятно. А вот жители его жили одним: роды, роды, роды… «Как!? Тройня? Ух ты! Это ж у тебя теперь больше чем у Маши будет! Что? У неё пятеро на подходе? Пятеро? Теперь у ней двадцать будет! Абалдеть! Ну не переживай, Валя, наверстаешь! Я тут одну брошюру новую прочитала… так там…» - Что было в брошюре, я так и не узнал, потому что на следующий день меня перевели в другой сектор.
- Владимир Дмитриевич!
- Да?
- Я вам доклад принесла от какого-то НИИ ИО. А вы, кажется его забыли….
- Нет, не забыл. А почему спрашиваешь, Дуня?
Дуня покраснела, улыбнулась, и извиняющимся голосом сообщила:
- Эээ… там была какая-то пометка в правом углу, что-то вроде «Требует срочной революции»…
- Какая еще революция? Дуня. Сколько раз повторить? ТРЕБУЕТ СРОЧНОЙ РЕЗОЛЮЦИИ!!
Дунесса хныкнула, как маленькая девочка, и громко, протяжно высморкалась. «Понабрали тут маток без образования…» - с грустью подумал Владимир Дмитриевич. Но про себя добавил: «Эх… Её и так все эти канцелярские крысы едят.». И вслух добавил:
- Дунь, не обижайся – это я так, для убедительности.
По-другому с ней нельзя – Владимир Дмитриевич уже убедился в этом. Строгие выговоры и прочие дисциплинарные взыскания на неё не действовали – Дунесса немедленно начинала хныкать, сморкаться или вообще реветь навзрыд и просить не выгонять её, «А то нечем деток будет кормить!..»
Судя по тому, что Дунесса вспомнила о важном документе не сразу, но с относительно малой задержкой, сейчас она на третьем-четвертом месяце. Это на восьмом или девятом она начинает несносно тормозить, по мнению Владимира Дмитриевича. Он держал её при себе все четыре года своего правления. Потому что она была слишком проста, и откровенно говоря, глупа для интриг. А значит – безопасна. Главное, не говорить при ней действительного важного, того, что не попадает в документы. Поговаривали даже, что Владимир Дмитриевич был к ней весьма неравнодушен, особенно на поздних сроках этой вечно беременной мамаши. Впрочем, он отметал все эти слухи.
«А да! Доклад НИИ искусственного оплодотворения!» Он действительно забыл про этот чёртов доклад. А ведь в нем сведения, которые могут стать решающими для его правления, для ответа на вопрос, придется ли ему покинуть пост через два года, или ногами вперёд. Владимир Дмитриевич углубился в чтение толстой папки с таким внимание, что кофе, принесенный Дунессой перед уходом домой, уже давно остыл, когда до него дошли руки.
Ох уж эти сектора!
Город разделен на несколько секторов, и перемешаться можно только внутри сектора. Как «маткам», так и нам, персоналу. Женщина с девятимесячным животом, «до краёв полным жизни», обычно вообще не перемещается, а попадает в роддом за месяц до родов. Здесь за этим следят строго. Да и вообще, где вы видели «матку», обожающую горные походы, к примеру? Тут некоторые поначалу боялись, что высоковато живут. Особенно те, кто на сороковой-пятидесятый этажи попадают из жилых блоков. Они, кстати, разные. Блоки эти. У персонала обычно однокомнатные квартирки, маленькие, уютные, а у «маток» - большие, с несколькими просторными комнатами. К моменту переезда в другой сектор квартира у «матки» обычно заставлена детскими кроватями. А у самой уже еще целый ввод на подходе. Думаешь, это гонево? Сам, лично в перевозке участвовал! Даже пару фото тайком сделала, но потом пришлось все уничтожить, это уже другая, блин, история…
Так вот… Как свиноматка забьёт квартиру своим потомством и при этом забеременеет, её перевозят в следующий сектор. В среднем разница между «матками» соседних секторов – пять детенышей… С одной стороны, дети как дети… Но ты понимаешь, они все странно хотят «быть как мама»… Нет, профессии они выбирают разные, только вот все девочки жутко хотят поскорее начать рожать! Одно хорошо к годам восемнадцати у них уже богатый опыт по ухаживанию за младенцами. Не, я серьёзно тебе, читатель, рассказываю, всё как на духу! Всё, как сам видел!
Откуда это, я сначала этого не понимал. Ходил можно сказать, с квадратными глазами. А что удивляться, спросишь? Тут такое дело… Всем им естественным образом рожать мало, надо чтоб помногу! Кто 5 сам нарожает, «допущен к Эко». Естественно мы называем таких «опущенные»… Официально их называют «большестажницы», тех, кого до Эко только допустили…
Так вот. Секрет весь в том, что на всех этих «матках» и их мужьях браслеты какие-то. Я это понял сразу, но думал что они – просто гаджеты с функциями типа «мобила-плеер-органайзер». Зачем, спросите, «матке» органайзер? Она и так помнит всё немногое, что ей нужно в Городе. Потом только узнал, что эти браслеты содержат датчик для определения местоположения. Узнал, когда был допущен до обслуживания этих «браслетов»… Даже датчики – фигня: куда в сибирской равнине убежит мамаша с гигантским выводком?
Главное – гормоны! Какие именно там гормоны, я так и не понял. Знаю только, что они есть, что облегчают протекание беременности, особенно многоплодной, родов. И что «побочных» эффектов всего два: перманентная жажда РОЖАТЬ, и то ли от гормонов, то ли от непрерывных родов, увеличение матки до огромных размеров, даже после родов она не сильно сморщивается. Наверно, всё-таки не успевает. Потому что тут же снова беременеют, буквально через месяц! Ужас! Я знаю, что всё это выглядит, как бред психа, помешанного на непрерывных родах! Но это правда! Я сам заправлял капсулы в браслетах! Новеньким капсулы меняют раз в месяц, большестажницам раза два в месяц, стахановицам (слово-то какое!) раз в неделю. Пока я не слышал, вводят ли кому-то капсулы чаще. Да и бессмысленно это… Чистый передоз, так и помереть можно!
Большестажницы
- Владимир Дмитриевич, можно начинать?
- Да, товарищ Сидоров, начинайте.
Министр обороны Сидоров Сидор Сидорович очень любил, когда к нему обращались «товарищ», хотя давно уже утвердили регламент, где черным по белому написано, что к военным, начиная с полковников, гражданские и равные по званию, а также «прочие высокопоставленные лица» должны обращаться «господин». Когда Владимир Дмитриевич обращался к Сидору Сидоровичу «товарищ» или называл в обращении должность, это считалось особым знаком внимания, особенно среди завистников Сидора Сидоровича. Наверно поэтому после таких обращений он всегда светился от самодовольства и читал свои длинные доклады особенно помпезным тоном. Надо сказать, что доклады его были содержательны, но столь длинны, и читались так занудно, что некоторые засыпали к середине чтения доклада, что старательно вырезалось журналистским корпусом Кремля.
Сегодня у министра обороны доклад был посвящен альтернативной службе. Несмотря на увеличение срока альтернативной службы до десяти лет, доля призывников, желающих уклониться от муштры на «альтернативке», в этом году прибавилось еще на семь процентов. Возможно, в этом сыграл роль приказ о прохождении альтернативки по месту прописки, либо постановление правительства об «обеспечении миграции близких родственников к месту прохождения альтернативной службы». Молодые люди с радостью копались в земле, углублялись в канализацию, ковырялись в ржавых и не очень тракторах, таскали кирпичи на стройках социальных объектов, особенно новых родильных домов и яслей. Они готовы на всё, лишь бы не попасть в боевые части. Около трети призывников в этом году изъявили желание проходить «альтернативку» в качестве неквалифицированного персонала роддомов, яслей, детских садов и школ.
Примерно к этому моменту Владимира Дмитриевича сморил совещательный сон, и что дальше было в докладе Сидора Сидоровича, стало ясно из стенограммы на ста страницах. Затем был объявлен перерыв, и настала очередь министра внутренних дел. Сегодня Петр Петрович Петругалиев читал аж два доклада: «О причинах двукратного увеличения ранних подростковых беременностей за последние полтора года» и «О распространении семейных ценностей в электронных социальных сетях».
Первый был интересен тем, что с текстом второго пытался всячески не коррелировать, и был написан столь туманно, что представлял собой весьма занятное упражнение для лингвистов-криптографов. Владимир Дмитриевич слушал очень внимательно, даже тряхнул стариной, вспомнил молодость. Из докладов выходило между строк явственное мнение: если раньше подростки мерились тем, кто сколько раз набьёт морду, или кто первый упьётся до чертиков, или кто больше съест гамбургеров, то теперь соревнования стали гораздо однообразнее: кто первый забеременеет или зачнет, у кого больше детей к 16-18 годам, или у кого сколько за один раз было. Дело зашло настолько далеко, что появился три года назад «черный рынок ЭКО» - кто бы мог подумать, что его клиентами станут девочки от тринадцати до пятнадцати лет. И все это с согласия родителей! Причем далеко не молчаливого. Между строк читалось, как Петр Петрович вопиет к аудитории: «Это моя заслуга! Наша пропаганда в Интернете даёт результаты!». Второй доклад лишь усилил это впечатление.
Министр здравоохранения выступила сидя «по уважительной причине». Во время доклада она дважды прерывалась, чтобы покормить грудью «своего пусика», или как шутили в кабинете, «ребенка номер 13».
Министр экономики выступил с короткой и яркой докладной запиской. Это характеризовало его с лучшей стороны, и завистливые коллеги зло шутили, что именно благодаря коротким докладам у него больше всех детей в кабинете. На этот раз записка практически полностью состояла из оксюморонов:
- с одной стороны, оборот Интернет-торговли вырос в два раза за последние пять лет, с другой – практически весь прирост обеспечили «плодящиеся, как кошки» сайты интимного характера. «После легализации эротических сайтов, подчеркивающих красоту беременной женщины, практически все сайты «официально перековались», -как сказал Иван Васильевич Васильев. Яркие образы он любил, порой применял их даже в ущерб содержательности, но на слух они всегда были к месту. «Добрые языки» после его докладов гыгыкали и ржали в столовой, а злые – пыхтели и строили козни от зависти.
- рост производства резины в этом году составил десять процентов, и 80 процентов этого материала ушло в индустрию интимных игрушек. Как это скажется на «рожаемости», было не совсем понятно, поскольку покупали их почему-то самые многодетные матери, которые и до и после покупки этой продукции продолжали «выполняять плаан». После этой фразы по кабинету пошёл смешок, что, дескать, «они этим своих детей малолетних приучат к сексу».
Министр образования, Анна Ивановна Попова, всегда читала свои доклады грудным басом, нараспев. Говорят, она работала одно время в церковном хоре. Злые языки называли её «министром грудообразования», и шутили, что в министры она пробилась только благодаря огромному бюсту. Особенно же они свирепствовали, говоря, что она подрывает моральные устои общества тем, что у неё всего трое детей. Своим молитвенным басом Анна Ивановна читала доклад о том, что школьники с радостью вступают в дружины юного присмотра, где с восторгом стирают пеленки новорожденных и пры и тэ дэ и тээ пээ…
Вторая часть доклада была посвящена новой программе полового воспитания с новой агитацией против абортов среди школьникоов и пропагандой среди студентов первых кууурсов легального ЭКО в государственных клиииниках под контролем специааалииистооов.
После докладов «Анны Иоанновны Бюст» несколько минут стояла тишина не только потому, что её доклады всегда были последними – ошарашенные министры всегда молча собирали документы и торжественно выходили из зала заседаний, словно из храма.
Здесь я таки разучился удивляться. Наверно теперь я и выгляжу, как глубокий старик. Каждое утро бреюсь по привычке, досыпая, пока елозят лезвия бритвы по моему невыспавшемуся лицу. Бззззз…. Как моторчик в капсулонаполнителе. Вставляешь в него стерильную капсулу – бззззз… И через несколько секунд теплая, или как мы говорим, «свежая», наполненная новой порцией гормонов капсула готова для вставки в браслет. Когда я первый раз это увидел, мой череп чуть не лопнул от количества возникших в нем вопросов, а глаза – от избытка удивления в организме.
Потому что сразу стало ясно, что те, кто приходили за «гормонами» хотя бы второй или третий раз, – получали дозу не только гормонов, но и чего-то более желанного. Если бы я не привык подавлять своё любопытство, я бы этого не узнал – здесь ответы на все вопросы даёт время. С каждым годом, прожитым Здесь, растет уровень допуска, если, конечно, не «поскользнешься» - вопросов лишних не задашь там, или не тому, кому следует. Или «матке» ляпнешь что-нибудь не достаточно уважительное, или скажешь ей лишнее… Ну ты понял. Итак, я дорос в конце третьего года до работы с «опущенными». То есть допущенными до ЭКО – теми, кто без ЭКО родил хотя бы пятерых. Только в Городе №13 говорят «хотя бы 5». В другом любом городе тебе бы сказали «Трое? Да они овуляшки психованные! И четвертого хотят? Ну дают… точно алкаши беспробудные или сектанты конченные…». А здесь это в порядке вещей.
Я сначала удивлялся – как женщина, у которой пять детей, хочет еще, и, по сути – любой ценой? Вдобавок, я не сразу понял, что у всех «опущенных» идет постоянная гормональная «терапия»… От неё, как выяснилось, не только жажда размножения идет, но и организм меняется, готовясь к частым многодетным родам. Очень своевременное пособие организму «матки», которая буквально со слезами, на коленях умоляет ей пересадить «больше лялечек, чем у соседки Даши». А если даже с «гормонотерапией» организм больше четырёх за раз не выдерживает, а такая «матка» хочет шесть, не меньше, дело плохо. Тут нас и проверяют на вшивость...
Самое удивительное, и ужасное, что доходит тут дело до абсурда! Еще пузо от околоплодных вод толком не обсохло, а они уже мечтают, как бы опять его «наполнить жизнью до краёв»… Вот оно и «ширится и крепнет», как тренированные связки у гимнастов – в «следующий» раз всегда больше выдерживает, чем прошлый. Со всеми вытекающими. Никогда к этому не привыкну, блин. Жесть.
Кошмары всему персоналу снятся одни и те же, будто стал каждый «маткой» и рожает, рожает, рожает…. И просыпаемся в холодном поту.
Даже анекдоты у нас уже особенные, тематические. Один из самых редко рассказываемых по понятным причинам, о том, что в России очередным президентом стала Матка с большой буквы, по фамилии Стаханова.
Есть, конечно среди персоналов особенные работнички. Их называем между собой «Писюны» - возбуждаются они, видите ли, на беременность – вот и ходят каждый перерыв, а то и после каждого осмотра «пописать». Чудаки, одним словом. Таких в городе № 13 много. Но одних таких в Город не берут – кто же работать будет. пока «Писюны» дрочат?
Часть вторая
Часть первая:
Пролог
Так ты всё-таки читаешь это? Круто. Значит, Петя не подкачал и таки провез через Барьер мои жалкие каракули про это жуткое место – город, который не имеет названия, только номер. Номер 666. Другие говорят, что номер 13. А в народе это место называют проще… Жудъ. Наверно потому, что, говорят, не возвращаются отсюда. Хих… Правильно говорят.
Да и специфика местная, которой тут навидался, вееесьма шокирующая, даже руки дрожат писать. После такой специфики лучше не возвращаться…
- Владимир Дмитриевич, телемост настроен!
- Спасибо, Василий. Можете идти.
Дверь медленно, долго, и бесшумно закрывалась, и щелчок замка прозвучал, словно звук передернутого затвора. От него Владимир Дмитриевич вздрогнул, затем глубоко вздохнул, и, протерев салфеткой пот со лба, медленно положил её на стол. Он знал, что это ему сейчас пригодится.
Прибытие
Петя не зря меня предупреждал и отговаривал, чтобы я не соглашался ехать в Жудь... Ох не зря… Как, ты еще не понял, что я – молодой преуспевающий акушер? Ничего, успеется. Но обо всём по порядку.
25 ноября я приехал устраиваться в «Росконроды». Престиж, мать его. И с тех пор меня никто из родных и близких не видел. Сказали, небось, по ТВ, что какой-нибудь поезд переехал, хотя я никогда не шлялся по шпалам. Даже в молодости. Или автобус столкнули с говновозом. Ну да хрен с ним. Раз ты, мой таинственный читатель, видишь сей так сказать конспирированный мессидж, значит это уже не важно. Итак, нас, десяток незадачливых выпускников, посовещали, молодых и зеленых, в баальшом и крутом зале.
И наконец нас посадили в тушку без номеров рейса, без билетов, но тогда мы не обратили на такие мелочи внимания. А зря…. Не обратили, кстати, потому, что сервис был отменный, просто супер. И пассажиры, как на подбор – целый самолёт выпускников-акушеров!
Владимир Дмитриевич тяжело дышал, тяжело и часто, переключая пультом, плотно зажатым в потной правой руке, ракурсы. «Сегодня все как на подбор! Отлично! Ах….».
Вот и пригодилась салфетка. А потом еще одна, и еще…
- Дмитрий Владимирович!
Владимир Дмитриевич уже привык, что Дунесса Васильевна, недавнее принятая а работу его личным секретарём, путала местами его имя и отчество. Радовало, что эта юная сонная матрона, мать восьмерых детей, еще не путала дни недели. «Ох уж эта новая кадровая политика!» подумал Владимир Дмитриевич, и усмехнулся. «Ничего, Дуняша баба простая, не заметит, что не всё вытерто».
- Чего там, Дуня?
Дунесса покраснела, как всегда, когда её называли в Кремле Дуня, и глубоким голосом, с расстановкой первоклассницы, чуть не по слогам, как будто ждала удара по голове линейкой наотмашь, длинный список мероприятий на сегодня:
- 10:30. Посещение роддома №3 в связи с рекордом Василисы Пупкиной – 5 детей.
- 12:30. Посещение роддома №4 в связи с рекордом Нины Построенко – 7 детей.
- 13:45. Посещение роддома №5 в связи с рекордом Анны Карелиной – 8 детей.
- 14:30. Посещение роддома №8 в связи с рекордом Анны Пупкиной – 9 детей.
- 15:45. Посещение роддома №10 в связи с рекордом Василисы Построенко – 11 детей.
- 16:30. Посещение роддома №13 в связи с рекордом Анны Пупкиной – 12 детей.
- 17:00. Посещение роддома №25 в связи с рекордом Василисы Калериной – 15 детей.
- 18:00. Посещение роддома №30 в связи с рекордом Нины Карелиной – 15 мальчиков.
- 19:00. Посещение роддома №31 в связи с рекордом Анны Построенко – 16 детей.
- 20:30. Посещение роддома №33 в связи с рекордом Нины Пупкиной – 20 детей.
Наконец список мероприятий был оглашен, словно буддистская мантра.
- Хорошо. – Дунесса улыбнулась до ушей.
«Совсем, видать, имбецилы в ОРСМИ отупели… Неужели нельзя было хотя бы имена сделать более разнообразные. А то уже бунты были во Владивостоке. Еле ОМОН в декабре разогнал этих чертовых чээфников… Завтра устрою им серьёзный разнос!» - хмуро подумал Владимир Дмитриевич. Особую хмурость придавало размышлениям даже не то, что «имбецилам из ОРСМИ» уже поможет только эвтаназия, а то, что все эти посещения обязательны! Ведь сегодня 29 ноября, День матери.
Прилетели мы рано утром. Видать, Сибирь. Ибо за пределами большого количества новостроек не было практически ничего. Голый простор. Это мне сразу бросилось в глаза, но почему-то не стал спрашивать. Ведь должны были бы быть районы с частными домами, хрущебные в конце концов, как в любом сибирском городе… А тут – как ножом город обрезали. Значит, построили всё недавно... Так я и размышлял, раскладывая вещи по полкам служебной однокомнатной квартиры. Хрустящая квартира, как сказал Вася. Эх, Вася, Вася… Кто ж тебя просил со мной ехать…
Сказали нам, что работы будет много. Не просто много, а ОЧЕНЬ много. ОЧЕНЬ. Так оно и вышло. Пришлось нам в 3 смены пахать, по полной. Конечно, я слышал про эти байки, да только смех брал – ведь не могло такого быть, чтобы по нашему профилю работа в 3 (ТРИ) смены! Но только не в Городе № 13. Мы наше место обитания зовём просто, Городом. Без номера. Нехороший этот номер. Даже для не особо суеверных. Интересно, ты до этого места дочитал? Мне тебе доверять приходится полностью, мой Читатель... Эх. Погиб во мне поэт, задушен пуповиной… А доверие моё в публикации сих нескромных заметок выражается. Это то немногое (или может очень многое?), о чем тебя прошу. Поверь – ОНО того стоит!
Секция обновления
На экране – типичная патриархальная картина. Однушка. Старая мебель. Самодельная двухэтажная кровать на четверых. Напротив – стена – кухня, перегородки нет. У двери – совмещенный санузел. На двери – гибрид писчего стола и дамского столика, совмещенный с обувной полкой. В зеркале отражается грязное окно. В центре небольшого пустого пространства, который играет роль коридора, на деревянных табуретах сидят четверо детей, посреди них на единственном стуле со спинкой – улыбающаяся мудрой, чуть усталой улыбкой женщина лет 25-30 с огромным животом типа «7й месяц, тройня». На спинку стула опирается поджарый мужчина в очках лет 30. Они одеты в простую одежду, женщина в халате, в руке большой платок. Мужчина в коротковатых штанах, на ногах полосатые в желто серую полоску носки.
Голос за кадром:
- Марфа Васильевна Пупова всю свою яркую насыщенную жизнь посвятила детям! И не только своим – она всю жизнь проработала учителем русского языка и литературы в родной школе, в той самой, в которой когда-то училась.
- Что это за уныние? Григорий, от вас требуется вселить оптимизм в людей! Даже жители военных городков Подмосковья, согласно последнему докладу Совбеза, не живут в такой нищете!
- Подождите, Владимир Дмитриевич. Сейчас всё будет! И оптимизм тоже.
Изображение становится похожим на старую черно-белую фотографию, затем перелистывается, как страница, открывая следующий блок ролика.
Большая светлая комната с широким окном, в котором видно ясное голубое небо. На одной из стен – фотообои, у стены напротив – широкая двуспальная кровать, укрытая цветастым покрывалом. Свет из окна падает бликами на стекла стенки во всю ширину комнаты. По обеим сторонам видны приоткрытые двери в соседние комнаты. Практически всё сводное пространство заполняет большой стол, и сидящие вокруг него члены семейства с предыдущего блока. Во главе стола сидит муж в свежевыглаженной белой рубашке, напротив – жена. Её волосы стянуты яркой заколкой. Одета она в новый халат, синий с белыми и зелеными цветами. Из под края стола выглядывает весьма внушительный живот на позднем сроке, на руках по младенцу: мальчик и девочка, они спят. По широким сторонам стола сидят двенадцать детей – четверо из первой части, еще три мальчика, тройняшки, остальные – девочки. Все дети одеты в разные светлые аккуратные одежды сообразно возрасту. Дети тихо переговариваются между собой. Родители радостно улыбаются. Камера отъезжает, изображение превращается в цветное фото в рамке. Фото стоит на полке. Его берет девушка, в кадре только руки вокруг ладоней. Изображение замирает.
Голос за кадром:
Марфа Васильевна обрела счастье на новом месте, воспользовавшись уникальным предложением любящего государства, приняла приглашение горячо любимой родины приехать в новый научный центр. Здесь, в новом городе, о котором все жители говорят «Город с Большой Буквы», Марфа Васильевна раскрыла себя как мать в полной мере, и добилась прекрасных результатов, как педагог? Её ученики регулярно побеждают на местных и областных олимпиадах».
Голос за кадром на несколько секунд умолкает, камера немного меняет ракурс, смотря вниз. Видно, что у девушки, которая держит в руках фото, большой живот типа «9 месяц, 4-5». К ней с разных сторон подбегают дети, мальчик и девочка. Дети смотрят в камеру, счастливо улыбаются. Голос за кадром:
«Старшая дочь Марфы Васильевны, Анна Петровна, во всем берет пример со своей горячо любимой матери - на втором курсе математико-педагогического института она замужем, с двумя детьми, и их семья ждет большого пополнения».
Выезжает логотип на белом фоне – символическое изображение ангелочка в коляске, выполненное в бело-розово-голубых тонах, окруженное надписью Российская Государственная Корпорация «РосКонРоды».
- Ну как, Владимир Дмитриевич?
- Я чуть не кончил, когда увидел её пузо! Да и середина ничего, этот контраст между нищетой и раем – просто супер! Только вот…
- Да?
- Есть мысль, что народ может не совсем поверить.
- Убрать?
- Нет, лучше оставить.
- И еще…
- Что, Владимир Дмитриевич?
- Никому не рассказывайте о моих реакциях.
- Обижаете, Владимир Дмитриевич! Никто не в курсе!
- Да это я скорее по привычке… По долгу службы.
- Я понимаю.
Первый день на работе я и не помню даже. Только и помню, что на кофе продержался. Сплошные медосмотры. Я даже не знал, что может быть так много приёмов за день. Только через неделю я понял, что меня смущало. Все – многодетные матери. Три-четыре – норма, что-то вроде минимума. Входного минимума в этот город нет, как потом выяснилось. Всё оказалось интересней. Чем больше у ней детей, тем быстрее она попадает сюда.
Целыми днями сплошные беременные, и все многодетные, и все хотят еще, и еще, и еще, и еще, и еще, и еще, и еще, и еще, и еще, и еще, и еще…
Только месяцев через десять меня допустили до другой работы, кроме «просто ведения беременности». Диагнозы там всякие… С таким количеством пациенток я уже мог по одному виду и форме живота сказать на среднем сроке: сколько и в общих чертах - с какими диагнозами плодов пришла ко мне очередная… матка. Да, мы так между собой и звали. «Слышь, сколько у тебя маток сегодня было? 60! Ого! А у меня только 50. Зато какие! Сплошной опыт!»… Да уж… Опыт шел к нам в руки в сумасшедших количествах.
Чем живет Город в экономическом смысле, было не понятно. А вот жители его жили одним: роды, роды, роды… «Как!? Тройня? Ух ты! Это ж у тебя теперь больше чем у Маши будет! Что? У неё пятеро на подходе? Пятеро? Теперь у ней двадцать будет! Абалдеть! Ну не переживай, Валя, наверстаешь! Я тут одну брошюру новую прочитала… так там…» - Что было в брошюре, я так и не узнал, потому что на следующий день меня перевели в другой сектор.
- Владимир Дмитриевич!
- Да?
- Я вам доклад принесла от какого-то НИИ ИО. А вы, кажется его забыли….
- Нет, не забыл. А почему спрашиваешь, Дуня?
Дуня покраснела, улыбнулась, и извиняющимся голосом сообщила:
- Эээ… там была какая-то пометка в правом углу, что-то вроде «Требует срочной революции»…
- Какая еще революция? Дуня. Сколько раз повторить? ТРЕБУЕТ СРОЧНОЙ РЕЗОЛЮЦИИ!!
Дунесса хныкнула, как маленькая девочка, и громко, протяжно высморкалась. «Понабрали тут маток без образования…» - с грустью подумал Владимир Дмитриевич. Но про себя добавил: «Эх… Её и так все эти канцелярские крысы едят.». И вслух добавил:
- Дунь, не обижайся – это я так, для убедительности.
По-другому с ней нельзя – Владимир Дмитриевич уже убедился в этом. Строгие выговоры и прочие дисциплинарные взыскания на неё не действовали – Дунесса немедленно начинала хныкать, сморкаться или вообще реветь навзрыд и просить не выгонять её, «А то нечем деток будет кормить!..»
Судя по тому, что Дунесса вспомнила о важном документе не сразу, но с относительно малой задержкой, сейчас она на третьем-четвертом месяце. Это на восьмом или девятом она начинает несносно тормозить, по мнению Владимира Дмитриевича. Он держал её при себе все четыре года своего правления. Потому что она была слишком проста, и откровенно говоря, глупа для интриг. А значит – безопасна. Главное, не говорить при ней действительного важного, того, что не попадает в документы. Поговаривали даже, что Владимир Дмитриевич был к ней весьма неравнодушен, особенно на поздних сроках этой вечно беременной мамаши. Впрочем, он отметал все эти слухи.
«А да! Доклад НИИ искусственного оплодотворения!» Он действительно забыл про этот чёртов доклад. А ведь в нем сведения, которые могут стать решающими для его правления, для ответа на вопрос, придется ли ему покинуть пост через два года, или ногами вперёд. Владимир Дмитриевич углубился в чтение толстой папки с таким внимание, что кофе, принесенный Дунессой перед уходом домой, уже давно остыл, когда до него дошли руки.
Ох уж эти сектора!
Город разделен на несколько секторов, и перемешаться можно только внутри сектора. Как «маткам», так и нам, персоналу. Женщина с девятимесячным животом, «до краёв полным жизни», обычно вообще не перемещается, а попадает в роддом за месяц до родов. Здесь за этим следят строго. Да и вообще, где вы видели «матку», обожающую горные походы, к примеру? Тут некоторые поначалу боялись, что высоковато живут. Особенно те, кто на сороковой-пятидесятый этажи попадают из жилых блоков. Они, кстати, разные. Блоки эти. У персонала обычно однокомнатные квартирки, маленькие, уютные, а у «маток» - большие, с несколькими просторными комнатами. К моменту переезда в другой сектор квартира у «матки» обычно заставлена детскими кроватями. А у самой уже еще целый ввод на подходе. Думаешь, это гонево? Сам, лично в перевозке участвовал! Даже пару фото тайком сделала, но потом пришлось все уничтожить, это уже другая, блин, история…
Так вот… Как свиноматка забьёт квартиру своим потомством и при этом забеременеет, её перевозят в следующий сектор. В среднем разница между «матками» соседних секторов – пять детенышей… С одной стороны, дети как дети… Но ты понимаешь, они все странно хотят «быть как мама»… Нет, профессии они выбирают разные, только вот все девочки жутко хотят поскорее начать рожать! Одно хорошо к годам восемнадцати у них уже богатый опыт по ухаживанию за младенцами. Не, я серьёзно тебе, читатель, рассказываю, всё как на духу! Всё, как сам видел!
Откуда это, я сначала этого не понимал. Ходил можно сказать, с квадратными глазами. А что удивляться, спросишь? Тут такое дело… Всем им естественным образом рожать мало, надо чтоб помногу! Кто 5 сам нарожает, «допущен к Эко». Естественно мы называем таких «опущенные»… Официально их называют «большестажницы», тех, кого до Эко только допустили…
Так вот. Секрет весь в том, что на всех этих «матках» и их мужьях браслеты какие-то. Я это понял сразу, но думал что они – просто гаджеты с функциями типа «мобила-плеер-органайзер». Зачем, спросите, «матке» органайзер? Она и так помнит всё немногое, что ей нужно в Городе. Потом только узнал, что эти браслеты содержат датчик для определения местоположения. Узнал, когда был допущен до обслуживания этих «браслетов»… Даже датчики – фигня: куда в сибирской равнине убежит мамаша с гигантским выводком?
Главное – гормоны! Какие именно там гормоны, я так и не понял. Знаю только, что они есть, что облегчают протекание беременности, особенно многоплодной, родов. И что «побочных» эффектов всего два: перманентная жажда РОЖАТЬ, и то ли от гормонов, то ли от непрерывных родов, увеличение матки до огромных размеров, даже после родов она не сильно сморщивается. Наверно, всё-таки не успевает. Потому что тут же снова беременеют, буквально через месяц! Ужас! Я знаю, что всё это выглядит, как бред психа, помешанного на непрерывных родах! Но это правда! Я сам заправлял капсулы в браслетах! Новеньким капсулы меняют раз в месяц, большестажницам раза два в месяц, стахановицам (слово-то какое!) раз в неделю. Пока я не слышал, вводят ли кому-то капсулы чаще. Да и бессмысленно это… Чистый передоз, так и помереть можно!
Большестажницы
- Владимир Дмитриевич, можно начинать?
- Да, товарищ Сидоров, начинайте.
Министр обороны Сидоров Сидор Сидорович очень любил, когда к нему обращались «товарищ», хотя давно уже утвердили регламент, где черным по белому написано, что к военным, начиная с полковников, гражданские и равные по званию, а также «прочие высокопоставленные лица» должны обращаться «господин». Когда Владимир Дмитриевич обращался к Сидору Сидоровичу «товарищ» или называл в обращении должность, это считалось особым знаком внимания, особенно среди завистников Сидора Сидоровича. Наверно поэтому после таких обращений он всегда светился от самодовольства и читал свои длинные доклады особенно помпезным тоном. Надо сказать, что доклады его были содержательны, но столь длинны, и читались так занудно, что некоторые засыпали к середине чтения доклада, что старательно вырезалось журналистским корпусом Кремля.
Сегодня у министра обороны доклад был посвящен альтернативной службе. Несмотря на увеличение срока альтернативной службы до десяти лет, доля призывников, желающих уклониться от муштры на «альтернативке», в этом году прибавилось еще на семь процентов. Возможно, в этом сыграл роль приказ о прохождении альтернативки по месту прописки, либо постановление правительства об «обеспечении миграции близких родственников к месту прохождения альтернативной службы». Молодые люди с радостью копались в земле, углублялись в канализацию, ковырялись в ржавых и не очень тракторах, таскали кирпичи на стройках социальных объектов, особенно новых родильных домов и яслей. Они готовы на всё, лишь бы не попасть в боевые части. Около трети призывников в этом году изъявили желание проходить «альтернативку» в качестве неквалифицированного персонала роддомов, яслей, детских садов и школ.
Примерно к этому моменту Владимира Дмитриевича сморил совещательный сон, и что дальше было в докладе Сидора Сидоровича, стало ясно из стенограммы на ста страницах. Затем был объявлен перерыв, и настала очередь министра внутренних дел. Сегодня Петр Петрович Петругалиев читал аж два доклада: «О причинах двукратного увеличения ранних подростковых беременностей за последние полтора года» и «О распространении семейных ценностей в электронных социальных сетях».
Первый был интересен тем, что с текстом второго пытался всячески не коррелировать, и был написан столь туманно, что представлял собой весьма занятное упражнение для лингвистов-криптографов. Владимир Дмитриевич слушал очень внимательно, даже тряхнул стариной, вспомнил молодость. Из докладов выходило между строк явственное мнение: если раньше подростки мерились тем, кто сколько раз набьёт морду, или кто первый упьётся до чертиков, или кто больше съест гамбургеров, то теперь соревнования стали гораздо однообразнее: кто первый забеременеет или зачнет, у кого больше детей к 16-18 годам, или у кого сколько за один раз было. Дело зашло настолько далеко, что появился три года назад «черный рынок ЭКО» - кто бы мог подумать, что его клиентами станут девочки от тринадцати до пятнадцати лет. И все это с согласия родителей! Причем далеко не молчаливого. Между строк читалось, как Петр Петрович вопиет к аудитории: «Это моя заслуга! Наша пропаганда в Интернете даёт результаты!». Второй доклад лишь усилил это впечатление.
Министр здравоохранения выступила сидя «по уважительной причине». Во время доклада она дважды прерывалась, чтобы покормить грудью «своего пусика», или как шутили в кабинете, «ребенка номер 13».
Министр экономики выступил с короткой и яркой докладной запиской. Это характеризовало его с лучшей стороны, и завистливые коллеги зло шутили, что именно благодаря коротким докладам у него больше всех детей в кабинете. На этот раз записка практически полностью состояла из оксюморонов:
- с одной стороны, оборот Интернет-торговли вырос в два раза за последние пять лет, с другой – практически весь прирост обеспечили «плодящиеся, как кошки» сайты интимного характера. «После легализации эротических сайтов, подчеркивающих красоту беременной женщины, практически все сайты «официально перековались», -как сказал Иван Васильевич Васильев. Яркие образы он любил, порой применял их даже в ущерб содержательности, но на слух они всегда были к месту. «Добрые языки» после его докладов гыгыкали и ржали в столовой, а злые – пыхтели и строили козни от зависти.
- рост производства резины в этом году составил десять процентов, и 80 процентов этого материала ушло в индустрию интимных игрушек. Как это скажется на «рожаемости», было не совсем понятно, поскольку покупали их почему-то самые многодетные матери, которые и до и после покупки этой продукции продолжали «выполняять плаан». После этой фразы по кабинету пошёл смешок, что, дескать, «они этим своих детей малолетних приучат к сексу».
Министр образования, Анна Ивановна Попова, всегда читала свои доклады грудным басом, нараспев. Говорят, она работала одно время в церковном хоре. Злые языки называли её «министром грудообразования», и шутили, что в министры она пробилась только благодаря огромному бюсту. Особенно же они свирепствовали, говоря, что она подрывает моральные устои общества тем, что у неё всего трое детей. Своим молитвенным басом Анна Ивановна читала доклад о том, что школьники с радостью вступают в дружины юного присмотра, где с восторгом стирают пеленки новорожденных и пры и тэ дэ и тээ пээ…
Вторая часть доклада была посвящена новой программе полового воспитания с новой агитацией против абортов среди школьникоов и пропагандой среди студентов первых кууурсов легального ЭКО в государственных клиииниках под контролем специааалииистооов.
После докладов «Анны Иоанновны Бюст» несколько минут стояла тишина не только потому, что её доклады всегда были последними – ошарашенные министры всегда молча собирали документы и торжественно выходили из зала заседаний, словно из храма.
Здесь я таки разучился удивляться. Наверно теперь я и выгляжу, как глубокий старик. Каждое утро бреюсь по привычке, досыпая, пока елозят лезвия бритвы по моему невыспавшемуся лицу. Бззззз…. Как моторчик в капсулонаполнителе. Вставляешь в него стерильную капсулу – бззззз… И через несколько секунд теплая, или как мы говорим, «свежая», наполненная новой порцией гормонов капсула готова для вставки в браслет. Когда я первый раз это увидел, мой череп чуть не лопнул от количества возникших в нем вопросов, а глаза – от избытка удивления в организме.
Потому что сразу стало ясно, что те, кто приходили за «гормонами» хотя бы второй или третий раз, – получали дозу не только гормонов, но и чего-то более желанного. Если бы я не привык подавлять своё любопытство, я бы этого не узнал – здесь ответы на все вопросы даёт время. С каждым годом, прожитым Здесь, растет уровень допуска, если, конечно, не «поскользнешься» - вопросов лишних не задашь там, или не тому, кому следует. Или «матке» ляпнешь что-нибудь не достаточно уважительное, или скажешь ей лишнее… Ну ты понял. Итак, я дорос в конце третьего года до работы с «опущенными». То есть допущенными до ЭКО – теми, кто без ЭКО родил хотя бы пятерых. Только в Городе №13 говорят «хотя бы 5». В другом любом городе тебе бы сказали «Трое? Да они овуляшки психованные! И четвертого хотят? Ну дают… точно алкаши беспробудные или сектанты конченные…». А здесь это в порядке вещей.
Я сначала удивлялся – как женщина, у которой пять детей, хочет еще, и, по сути – любой ценой? Вдобавок, я не сразу понял, что у всех «опущенных» идет постоянная гормональная «терапия»… От неё, как выяснилось, не только жажда размножения идет, но и организм меняется, готовясь к частым многодетным родам. Очень своевременное пособие организму «матки», которая буквально со слезами, на коленях умоляет ей пересадить «больше лялечек, чем у соседки Даши». А если даже с «гормонотерапией» организм больше четырёх за раз не выдерживает, а такая «матка» хочет шесть, не меньше, дело плохо. Тут нас и проверяют на вшивость...
Самое удивительное, и ужасное, что доходит тут дело до абсурда! Еще пузо от околоплодных вод толком не обсохло, а они уже мечтают, как бы опять его «наполнить жизнью до краёв»… Вот оно и «ширится и крепнет», как тренированные связки у гимнастов – в «следующий» раз всегда больше выдерживает, чем прошлый. Со всеми вытекающими. Никогда к этому не привыкну, блин. Жесть.
Кошмары всему персоналу снятся одни и те же, будто стал каждый «маткой» и рожает, рожает, рожает…. И просыпаемся в холодном поту.
Даже анекдоты у нас уже особенные, тематические. Один из самых редко рассказываемых по понятным причинам, о том, что в России очередным президентом стала Матка с большой буквы, по фамилии Стаханова.
Есть, конечно среди персоналов особенные работнички. Их называем между собой «Писюны» - возбуждаются они, видите ли, на беременность – вот и ходят каждый перерыв, а то и после каждого осмотра «пописать». Чудаки, одним словом. Таких в городе № 13 много. Но одних таких в Город не берут – кто же работать будет. пока «Писюны» дрочат?
Часть вторая
Comments {0}