Гонка за Прогрессом со спущенными штанами
Прочитав вот этот опус весьма неглупого блоггера muacre@lj, приходишь к выводу, что нынешним «прямолинейным западникам» очень не повезло с веком. Расцвет западничества как российской идеологии относится ко второй половине XIX веке, когда Европа развивалась строго поступательно и с ускорением. Промышленная революция едва завершилась, казалось, что вестернизация заключается в наборе достаточно простых и очевидных мероприятий, которые можно проводить «с чистого листа», расчистив почву от местных «пережитков варварства». Но после Первой, а тем более Второй Мировой войны стало понятно, что западная цивилизация вполне способна «высечь сама себя», двигаться зигзагом или вообще превратить Европу в пепелище. Не случайно люди стали писать книги на тему «Закат Запада» и проводить параллели с античной ветвью европейской цивилизации, которая после Золотого века вдруг впала в регресс и темные века, утащив за собой и все окрестные народы.

Алгоритм вестернизации c тех времен также значительно расширился и усложнился. Оказалось, что тотальная ломка старого и установление европейских порядков «с чистого листа» – это далеко не самый оптимальный вариант развития. Гораздо выгоднее приспособить к развитию уже имеющиеся у общества институты и традиции. И в зависимости от особенностей исходной незападной культурной почвы, способности разных народов к усвоению Прогресса существенно отличаются. Мы увидели, что представителям дальневосточной цивилизации (японцам, корейцам, китайцам) устойчивое развитие далось легче, чем арабам или обитателям тропической Африки. Причем наилучшего эффекта добились не те, кто, подобно Мао, ломал традиционную культуру через колено, а те, кто относился к ней наиболее бережно (японцы). Прямолинейное западничество в стиле русских либералов и прогрессистов XIX века на этом фоне смотрится как смешное ретро.

Нынешнего упертого ретро-западника спасает только то, что его критики обычно еще более зашорены и прямолинейны (см. полемику по указанной выше ссылке). Но «истинный», то есть «синхронический» западник абсолютно бессилен перед аргументами глумящегося над ним «диахронического» псевдо-западника. Последний готов принять как аксиому основной постулат западников: «нет в известной нам Вселенной другой цивилизации, кроме Евроатлантической», «евроатланическая цивилизация породила и продолжает генерировать прогресс», так что развитие всех народов Земли может идти только в этом русле. Однако он приведет тысячу рациональных аргументов, показывающих, что из этого тезиса вовсе не следует желательность прямого и максимально быстрого копирования западной цивилизации в ее нынешнем состоянии. В итоге получается полная обструкция западничества, в стиле «брошу курить с понедельника», даже более фатальная, чем та, на которую могли бы надеяться прямолинейные анти-западники. Ниже перечислим некоторые из этих аргументов.

1) Европейская цивилизация имеет прецедент регресса и темных веков, то есть однажды она уже заходила в тупик. Юный народ, который стал бы копировать жизнь Рима времен поздней Империи («Хлеба и зрелищ!»), вряд ли оказал бы себе этим добрую услугу. Ему скорее следовало бы подражать более раннему состоянию этой цивилизации, времен расцвета Афин, или вообще подождать с копированием, пока Запад снова не выйдет на восходящую ветку развития. К примеру, германские племена, которые изо всех сил держались за свои варварские штаны и звериные шкуры, в конечном счете ничего не потеряли. Они здорово повеселились на развалинах Античного Запада, а дальнейшее развитие этой цивилизации пошло уже через них. В итоге господами планеты стали англосаксы, которые в свое время вырезали романизированных жителей Британии, подключившихся к греко-римской цивилизации, когда та уже шла к закату. Получается, что присоединившись к Риму времен декаданса, бритты фактически погубили свое будущее и отдали его диким англосаксам. Или вот другой пример – даки. Их тоже втянуло в орбиту греко-римской цивилизации на ее излете, и потом они столетиями держались за остатки римской идентичности, за латинский язык, даже сохранили верность римскому имени («румыны»). Но в итоге они превратились в смешной отсталый народец, который обошли даже многие из славян, попавших в орбиту цивилизации гораздо позже.

Некоторые социальные процессы на современном Западе внушают нам пугающие аналогии с Римом времен упадка. К примеру, факт депопуляции коренных народов, создавших современную Европу, их постепенное замещение более отсталыми народами. Культурные процессы в современной Европе также вызывают мысль о регрессе, по сравнению с тем, что преподносилось массам во второй половине XIX и первой половине XX века, когда там шла «игра на повышение». Но если речь идет об очередном тупиковом «зигзаге» в развитии Запада, то имеет ли смысл спешить с копированием? Может быть, сегодня выгоднее быть не «передовиками прогресса», а «ожидающими германцами»? А там, после очередных темных веков, мы сами уже станем «сердцевиной Запада», а не одним из окраинных народов, обреченных на вечно догоняющее развитие. Или, может быть, лучше в качестве образца для копирования взять одно из предшествующих состояний этой цивилизации, а дальше двигать развитие чуть иначе? Почему бы нам не вернуться в российский 1916 год? Или вот Франция времен Старого Режима – чем не образец? Там и копирование легче пойдет, ибо многое уже сделано («король-солнце», продажность должностей и т.п.) Потом потихоньку и до французской революции дорастем, до русского Наполеона.

2) Слишком настойчивый «волюнтаризм» в плане европеизации может дать обратный эффект. В прошлом уже был прецедент, когда многие люди были недовольны слишком медленной европеизацией России, и, вооружившись модными на тот момент западными доктринами, свергли «отсталый царизм». А в результате страна на многие десятилетия обрушилась в «Азию», в прошлое, во времена шумеров, с их государственной крепостной экономикой, и ацтеков, с их массовыми жертвоприношениями. А безоглядное применение уже других «новейших» западных доктрин в 90-е годы уничтожило даже те немногие отрасли, где страна при большевиках была на переднем крае прогресса. Получается, что умный западник будет не «гнать страну кнутом», а «поспешать медленно», выжидать, пока в ней не созреют внутренние предпосылки европеизации. Будет отталкиваться от того, что уже имеется, а не корежить его ради буквального доктринерского копирования. А значит, позиция защитников «российской особости» на самом деле вполне конструктивна и полезна именно в ключе стратегической вестернизации. Это своего рода предохранитель от поспешных и необдуманных действий. На ту же мысль наводит пример Японии и других успешных дальневосточных обществ, которые не ломали себя через колено, а постарались интегрировать западные институты в уже имеющиеся традиции.

3) Реформатор, желающий «встроиться в Западную цивилизацию», встает перед дилеммой, на какие именно аспекты и каких именно эпох этой цивилизации ему следует ориентироваться. В старом добром XIX веке западное общество выглядело относительно простым и прозрачным. Нынешний Запад – это сложнейшее переплетение взаимоувязанных институтов. Как это можно «копировать», если мы толком даже не знаем, как оно устроено? А знают ли это сами западные люди? Если же перетаскивать отдельные институты, вырванные из контекста, то получится не развитие, а бессмысленный карго-культ. Доля стран, которые при копировании западных институтов достигли выдающихся успехов, не так уж велика. А многим странам такая попытка только добавила новых проблем.

Типичный пример – попытка насадить представительную демократию в Экваториальной Африке. Там во многих странах даже наций как таковых нет, а есть просто куча племен, объединенных в рамках навязанных колонизаторами границ. Им не демократия нужна, а для начала – построить добротную феодальную монархию. Потом, под эгидой Просвещенного Абсолютизма, провести «склеивание» племен в полноценную нацию, научить их не убивать и не поедать друг друга. А уже потом, мало помалу, трансформировать это в сторону конституции и демократии. По сути, в тех африканских странах, где наблюдается какой-то прогресс, примерно эти естественные процессы и идут, но из-за давления Запада они вынуждены проходить извращенным способом и маскироваться под формальную демократию. Что провоцирует дополнительные сбои, раздоры и резню. «Демократический процесс в Руанде: большинство хуту демократично вырезало и съело меньшинство тутси».

Другими словами, вдумчивый зулус, при всем желании копировать Запад, в плане общественных институтов начал бы это делать если не со Средних веков, то хотя бы с эпохи Меркантилизма, а не сразу с Постиндустриала. А потом уже стал бы подталкивать общество к вызреванию в нем современных институтов. Конечно, спрямляя углы и зигзаги развития, ускоряя процесс там, где это возможно. Путь от XVI до XXI века занял бы у Еврозулусии не 600, а всего лишь 150 лет.

Разумеется, традиции некоторых народов позволяют встроиться в Постиндустриал сразу, без прелюдий. К примеру - горным папуасам (земледельцам), с их многотысячелетней традицией неиерархической прямой демократии. Для них парламентаризм стал естественным продолжением уже знакомых институтов. А их экологическая и демографическая сознательность столь высока и столь соответствует уровню XXI века, что даже европейцам есть чему поучиться. В плане заботы об экологии, «слабым» папуасам, своими папуасскими методами, удалось «выдрессировать» такие мощные структуры, как нефтяная корпорация Шеврон. В итоге Шеврон работает в Папуа по таким высоким экологическим стандартам, что могут позавидовать даже некоторые штаты США (об этом пишет Джаред Даймонд в своей книге «Коллапс…»). И если в других развивающихся странах правительствам приходится принимать драконовские законы для сдерживания высокой рождаемости, то папуасам, наоборот, пришлось запретить традиционные для этой культуры методики поддержания нулевого прироста населения, дабы появился людской излишек, необходимый для урбанизации и промышленного развития. Папуасы настолько органично шагнули из каменного века к ценностям века постиндустриального, что их по дороге пришлось немного притормозить: «Ребята, давайте для начала все же с пальм слезем, индустриализацию проведем, города построим».

Русским в этом смысле повезло гораздо больше, чем народам банту, и даже больше, чем папуасам, ибо по культуре мы – по сути та же Европа, но немного «ретро». Наше общественное развитие затормозилось где-то на уровне XIX, когда в Европе активно складывались национальные государства. Чтобы стать полноценной Европой, нам этим тоже придется «переболеть». Кому-то «ретро-национализм» в XXI веке может показаться архаикой, но без этого «ретро» мы никогда не станем по-настоящему европейской страной. Если Европа сегодня ограничивает некоторые аспекты национализма, ретуширует его, то только потому, что может себе это позволить, опираясь на прочный фундамент давно построенного национального государства. А нам сегодня от этого отказываться – это все равно, что младенцу выдергивать растущие молочные зубы, под предлогом, что «все равно потом выпадут». Чтобы младенец превратился в здорового подростка, ему необходимы здоровые молочные зубы, иначе он не сможет нормально питаться и расти. Конечно, есть опасность, что кого-то он этими зубами больно покусает, но такова жизнь.

4) Наконец, смышленный «крипто-антизападник» всегда может сказать, что, заводя речь о «цивилизационной самобытности России», он имеет в виду не альтернативу европейской цивилизации в целом, а альтернативную ветвь внутри «Большой Европы». То есть, самобытная Россия – противовес не «Европе в целом», включая греко-римскую и византийскую версию этой цивилизации, а лишь нынешней «извращенной» линии развития, которая, возможно, заведет Европу в тупик. Образчик подобного дискурса можно найти, к примеру, в нашем старом тексте «Европа от Китежа до Аляски»:

«…Одни совсем выносят Россию за пределы Европы, как неевропейскую цивилизацию, и чуть ли не призывают с гиканьем и свистом промчаться по Европе веселой скифской ордой. Другие считают Россию просто частью Европы, обычной европейской страной, только недостаточно развитой, и требуют от нас тотального рабского подражания Западу. И те и другие не способны выйти за пределы устоявшихся дихотомий и понять, что Россия - это отдельная самобытная цивилизация, но это именно европейская цивилизация, одна из цивилизаций Европы, - так же, как античная, византийская, западноевропейская. Цивилизационная самостоятельность России, ее радикальная инаковость по отношению к Западной и Центральной Европе, сочетается с включенностью в Большую Европу, в преемство четырех европейских цивилизаций, которые, каждая по-своему, последовательно развивают общеевропейскую идею.

Отношения России с нынешней Европой не географические ("Россия как часть нынешней Европы"), а хронологические ("Россия как Европа будущего, как Новая Европа"). Три европейские цивилизации прошлого уже закончили свое развитие: или совсем исчезли (как античная и византийская), или духовно деградировали (как современная западная), и теперь нам, в России, нужно создавать Новую Европу, опираясь на достижения трех предыдущих и стараясь не повторять их ошибки. "Европу" следует представлять как древо родственных цивилизаций, каждая из которых, поиграв какое-то время роль основного ствола, в конце концов превращается в боковую тупиковую ветвь, отмирает и передает инициативу другой цивилизации».

Резюмируя, основная дилемма сегодня вовсе не «западничество versus самобытность» (такая постановка вопроса лишь порождает бесконечные и бесплодные споры), а как нам эффективнее поставить имеющуюся самобытность на службу цивилизационному развитию. В этом смысле ретро-западническая пропаганда бьет мимо цели и выглядит легковесным трепом. - «Ты убедил нас, Мужик, что нужно ориентироваться на Европу. Но хватит ли у тебя компетенции, чтобы дать нам максимально эффективный и безболезненный план развития? А чтобы у тебя не возникло желания над нами экспериментировать, мы вот тут котельчик с кипяточком приготовили, и тебя в него жопой окунем, если твое «развитие» для нас окажется слишком жарким». - Интересно, согласились бы на таких условиях реформаторствовать Гайдар с Чубайсом? Сомневаюсь. А вот Ленин, наверное, согласился бы. Лежал бы сейчас в Мавзолее вареный, в назидание будущим экспериментаторам.

В свете этих аргументов, перечитаем теперь рекомендации нашего прямолинейного «ретро-западника»:

«Истинный патриот должен пропагандировать идею евроинтеграции, а не самоизоляции. России, Украине и Беларуси было бы очень неплохо вступить в ВТО, ЕС, НАТО, Шенген. Перейти на евро. Усилить собой евроатлантическую цивилизацию, как это уже сделали Польша, Чехия и прочие страны, оказавшиеся за железным занавесом в эпоху временно разделенной Европы. Вот за что, как мне кажется, должны ратовать истинные патриоты. А не выискивать отдельные вкусности в госкапиталистическом азиатском дерьме».

Ох, рискует человек своей филейной частью. Смешал все в кучу, мух с котлетами, евро с ВТО. Суровые аборигены уже дровишки под котел подкладывают. Какое отношение ВТО имеет к «евроинтеграции»? Киргизия – член ВТО аж с 1998 года, а все киргизы почему-то едут зарабатывать в Россию. Украина вступила в ВТО в 2008 году, ну и где обещанный расцвет украинской экономики? Реально тамошняя индустрия выживает только ориентируясь на Россию, а на мировой рынок страна поставляет в основном зерно. Ну так Россия и без ВТО прекрасно зарабатывает на экспорте зерна. Сейчас, в преддверии второй волны мирового кризиса, вообще имеет смысл притормозить переговоры с ВТО: свобода рук в контроле за внутренним рынком может оказаться жизненно важной для страны. Вообще, суть проблемы - не религиозный вопрос «вступление или невступление в ВТО», а прагматика по поводу сроков и максимально выгодных условий.

Или вот выпад автора против госкапитализма. Изучал бы он историю «большого» капитализма в русле школы «Анналов» и мир-системного анализа, то знал бы, что европейский капитализм стал «гос-» (или ГМК) уже в самый момент своего рождения, уже в итальянских городах-государствах. И в дальнейшем процветал только в тех европейских странах, где тесно срастался с государственной властью.

Опыт стран, совершивших в последнее время «рывок» в плане модернизации, показывает, для этого придется жестко бороться за перспективные ниши в международном разделении труда, либо ограничиваться теми позициями, которые Запад согласится предоставить данной экономике. Тем же японцам в свое время позволили активно занять ниши радиоэлектроники и автомобилестроения на мировом рынке. Американцы пустили их на свой рынок. А могли бы и не позволить, и не пустить, и для этого у них было множество способов. Многим странам в глобальном разделении труда достались «чуть менее» престижные ниши, чем японцам, к примеру, переработка мировых мусорных отходов (об этом есть живописные репортажи в журнале Толкователя). Многим странам позволили «интегрироваться» в глобальную экономику только со спущенными штанами (секс-туризм, обслуживание евроамериканской секс-индустрии). Другие - приторговывают наркотиками. Третьи – поставляют детские органы для трансплантации. Приспосабливая свое население к таким ущербным криминальным занятиям, эти страны теряют перспективу для дальнейшего развития. По сравнению с этим, изоляция (временная) – далеко не самый худший вариант.

Что делать, если Россию не захотят пускать на те высокомаржинальные отраслевые рынки, которые она, в принципе, могла бы освоить? Скажут: «качайте нефть, ввозите отходы, поставляйте нам проституток, а дальше не рыпайтесь». Это общепринятая практика в отношении «новичков». Куда, к примеру, делась мощная судостроительная индустрия Польши, развитая в эпоху СЭВ? Сегодня в Европе больше слышно о «польском сантехнике». Посмотрите на цифры депопуляции в странах Прибалтики. Из-за отсутствия приличной работы и перспектив молодежь оттуда пылесосом вытягивается в более благополучные страны ЕС. А на место уехавших собираются приглашать «гостей с юга». Пробить подобного рода барьеры можно путем явного или скрытого сотрудничества государства с крупным бизнесом, чтобы за каждой корпорацией, выходящей на мировой рынок, стояла вся мощь государства, и чтобы государство, и в своей внутренней политике, и в своей дипломатии, активно опекало интересы национального бизнеса.

Кстати, интересно и со знанием дела об условиях вступлении в ВТО и об идеальных отношениях государства и национального бизнеса пишет миллиардер Константин Бабкин, лидер «Партии дела», в своей книге «Разумная экономическая политика» (pdf). А вот «Программа модернизации России», недавно разработанная экспертами этой партии.

Дабы закончить этот текст на праздничной постмодернистской ноте, как и подобает в XXI веке, проведем небольшой мысленный эксперимент. Живи наш «ретро-западник» в III веке от Р.Х., его увещевания выглядели бы примерно так:

«Истинный патриот Германии должен пропагандировать идею романизации, а не самоизоляции. Готам, вандалам, франкам было бы очень неплохо встать под скипетр Цезарей. Завести у себя прогрессивные латифундии, внедрить рабовладение, построить величественные цирки с гладиаторами. Усилить собой римские когорты, сражающиеся в песках Месопотамии, как это уже сделали галлы, нумидийцы, даки и прочие племена, в свое время по глупости воевавшие против Рима. Пора нам, наконец, снять наши варварские штаны, презираемые цивилизованным миром, завернутым в тоги, и подставить голые жопы освежающему ветру греко-римской культуры. Вот за что, как мне кажется, должны ратовать истинные тевтонские патриоты. А не делать набеги за линию адриановых валов, похищая у римлян скот, добро и женщин».

Кстати, о штанах. В греко-римские времена штаны действительно считались варварским, неевропейским предметом одежды. Римские и греческие мужчины одевались в хламиды и туники (т.е. в женские комбинашки), сверху заворачивались в плащи и тоги (т.е. в простыни). У низших классов в ходу были также набедренные повязки (т.е. памперсы). Штаны, в виде исключения, дозволялось носить только всадникам, чтобы зад поменьше натирало. Поэтому «европеизатор» античной эпохи первым делом должен был призывать своих варварских соотечественников спустить штаны, дабы ничто не препятствовало Прогрессу. Но со временем, когда варвары победили Рим, штаны как-то прижились даже у коренных обитателей Средиземноморья. Оказалось, что в штанах удобнее, теплее, особенно в умеренных широтах. Сегодня мы европейского мужчину без штанов себе не представляем. Шотландские килты воспринимаются как курьез. Более того, именно наличием штанов и прочих отнюдь не римских предметов одежды европеец в эпоху Географических открытий визуально отличался от диких племен, к которым приплывали его корабли. То, что когда-то казалось европейцам признаком варварства и отсталости, стало частью европейской идентичности.

Ретроспективно мы видим, что надо было не европеизирующимся варварам штаны снимать, а наоборот, самой Европе одеться в штаны пораньше. Кто знает, может быть «римляне в штанах» сумели бы избежать заката своей цивилизации? Вот автор сетует, что после краха Запада одни джинсы от всей цивилизации и останутся. А может быть, одеть все человечество в джинсы – это не так уж и мало для Прогресса? Может быть, именно фатальное отсутствие штанов подорвало у римлян волю к Прогрессу? Не очень-то поразвиваешься с голой задницей, ибо это мешает усидчивости, столь важной для освоения различных наук. Ты вот с трибуны толкаешь речь о «Величии Рима» и «железных легионах», а сквозь складки тоги голая задница просвечивает. Это хороший урок для всякого вестернизатора: прежде, чем «чистить» родину от «пережитков варварства», неплохо бы поразмыслить, не произойдет ли с некоторыми из этих «пережитков» то же самое, что и со штанами. - Развитие, говоришь? А может, сначала штаны наденешь, «прогрессор»?