«Огромный царский долг»
oldadmiral@lj разобрался с пресловутым «царским долгом». Из 40 млрд. рублей задолженности, образовавшейся во время Первой мировой войны, внешние заимствования составляли только 7,2 млрд. Остальное – внутренние займы, в том числе собираемые по подписке среди простых граждан России. Тот долг, который отказались платить большевики, в основной своей массе был долгом не «загранице», а собственному российскому народу. Что касается заграничной части долга, то она была заведомо меньше предполагаемых репараций с Германии. Отказ от «царских долгов» - это вовсе не какой-то «патриотический акт» со стороны большевиков, а наоборот: в балансе имущественных отношений с Западом он привел к потерям для страны, а в отношении собственных граждан был классической большевистской «экспроприацией».

«Советская власть гордо заявляла нам, что отказавшись платить царские долги она кинула Антанту, да и поделом. Это чудовищная ложь. …Реально же обманутыми оказались профессор Богословский и такие, как он патриоты. Вот против кого был направлен отказ от долгов. Строилось воровское государство, в котором заправляли уголовники. Ему патриоты были не только не нужны, но и определенно вредны. Потому, что мешали бы разворовывать страну. Поэтому сразу и поставили нужный акцент. Отдал деньги государству? Ну чо, сам лоханулся, фраерок. Думай другой раз головой. Когда надо, государство само отберет, не спрячешь. Под этим лозунгом и пролетели все 74 года советской власти».

Автор обращает внимание на то, что масштаб народных пожертвований правительству говорит и о мере его поддержки гражданами: «То есть тот самый народ войну и финансировал. Или, как говорят сейчас, проголосовал рублем. Тем самым, настоящим рублем. Добровольно и сознательно. Недаром Первую мировую называли Второй отечественной».

А я здесь вспоминаю людей, которые, в виду этих долгов, носятся с гипотезой о том, что верхушка РИ устроила Февраль, дабы «сбежать с кассой» и не расплачиваться по «непомерным долгам» с заграницей. Якобы, долги были так велики, что иного выхода у них уже не было. Остается только поразиться этим рецидивам совково-колбасного мышления. Идиотам даже не приходит в голову, что такой «актив», как Россия, тем более – победоносная Россия по итогам ПМВ, имеет ценность на порядки большую, чем любые долги.

Не устаю удивляться также упорству большевистских апологетов, пытающихся записываться русским в друзья и нагло врущих относительно социального состава жертв Красного Террора. Над сознанием наших сограждан хорошо поработали создатели карикатур типа песен о «поручике Голицыне» и фильма «Неуловимые мстители». Свое представление о дореволюционной элите люди черпают в основном отсюда, или же переносят на начало XX картинку, характерную для времен крепостного права. Бесполезно объяснять, что потомственная аристократическая олигархия и «воротилы капитализма» составляли лишь незначительную часть жертв большевиков. Основная масса уничтоженных, изгнанных, ограбленных - это русские горожане, интеллигенция, мещанское сословие. Даже дворянство накануне революции имело уже совсем иное лицо. По численности там доминировали не «потомки крепостников», а офицеры и чиновники «неблагородного происхождения», получившие личное или потомственное дворянство по достижении определенного чина. Среди офицеров потомственные дворяне составляли только половину, среди чиновников – менее трети. Потомственное дворянство в РИ не было замкнутым сословием (в отличие от многих стран Европы), оно активно пополнялось, и старые дворяне там доминировали только в моральном, а не в количественном отношении. Радикально изменилось имущественное положение дворянства. «В конце XIX в. среди всех вообще потомственных дворян империи помещиками были не более трети». (С.В. Волков «Русский офицерский корпус»). Даже высшая имперская бюрократия в социальном отношении состояла в основном не из крупных землевладельцев, а из «служилой интеллигенции». (См. С.В. Куликов «Бюрократическая элита Российской империи»).