Критика проекта «Залесье»
Меня попросили откровенно высказаться о проекте «Залесье» Алексея Широпаева. На мой взгляд, позитива в этом проекте нет никакого, а негатив очевиден: просто создана очередная легкая мишень для критики регионализма как такового (хотя к регионализму этот проект не имеет никакого отношения). Далее по пунктам.

1. Начнем с формальностей: этот проект не является регионалистским. Речь идет о конструировании своеобразного «национального государства» из многих регионов, границы которого формально-бюрократически (т.е. произвольно) задаются как границы ЦФО. Зачем? Почему?

В этом проекте нет уважения к историко-культурному и ландшафтному бэкграунду регионов. Залесье – это, конечно же, не ЦФО целиком, это именно Залесье. В культурно-историческом плане Залесье даже больше тяготеет к Поволжью и Беломорью, чем к южным регионам ЦФО. Вообще, путь из Белого Моря в Каспий – это стержневой хребет древней Московии, такой же, как путь из варяг в греки для Киевско-Новгородской Руси. Так что если Широпаев хотел соорудить некую «Исконную Московию», то надо было добавить туда как минимум Поволжье и восток СЗФО, включая Архангельск и Мурманск.

Меня, как регионалиста Северщины (Брянская, Курская, Орловская, Белгородская, Черниговская, Сумская, Полтавская области), возмущает, что Широпаев хочет увековечить искусственную границу, которая в 1918 г. разделила это регион напополам и сделала его южную часть жертвой принудительной большевистской украинизации. Между тем, еще в середине XVII здесь прослеживался особый субэтнос – «севрюки», который стал одним из источников формирования великорусского этноса. Отсюда происходят десятки аристократических фамилий, которые творили последующую историю России и русскую культуру (в том числе Трубецкие, Долгоруковы, Горчаковы, Воротынские, Одоевские, Волконские, Оболенские, Щербатовы). В наши времена Северщина должна быть восстановлена хотя бы в ранге трансграничного русского еврорегиона, что явно противоречит проекту Широпаева (и его пиетету к украинскому национализму).

2. Более серьезное возражение относится к попытке протолкнуть идею «регионального этногенеза». Люди не понимают, что это означает на самом деле, и какими средствами это может быть достигнуто. Перефразируя известную фразу, если кто-то заводит речь о «региональном этногенезе», он мысленно уже схватился за пистолет.

При этом Широпаев целиком соглашается с логикой тех, кто отстаивает евразийско-византийское легендирование русских. Он отрицает само существование русских как этноса. Они считает их «квазиидентичностью», пустым ярлыком, который можно пришпилить к чему угодно. Для него русские – это не просто искусственный конструкт (это относится к любым этносам, кроме родо-племенных), а «этническая протоплазма», некий сброд, сохраняющий эту искусственность и условность до сих пор.

Автор требует «становление регионалистской идентичности русских, превращенных Империей в «русских вообще». Нам пора вновь стать «русскими в частности», во всем «областническом» разнообразии. Очень может быть, что этот процесс регионалистского этногенеза, свободный от искусственных имперских сдержек, приведет к возникновению целого ряда русских наций, во многом отличных друг от друга и даже, возможно, имеющих особые имена».

Здесь обращает на себя внимание сознательное перемешивание регионалистской и регионал-сепаратистской терминологии. «Региональная идентичность» ни в коей мере не нуждается в этническом обособлении. Ее источник – ландшафтное, культурное, историческое и экономическое своеобразие региона. Формирование региональной идентичности и даже региональной субъектности (более верное выражение) – не является по умолчанию «процессом регионалистского этногенеза».

Как показывает многолетний опыт украинизации и белоруссизации, региональный этногенез на русской почве может идти только под действием жесткого государственного принуждения, переходящего в открытый террор. И что характерно, именно советская Империя навязывала русским это искусственное разделение. Если принуждение исключено, то сама по себе машина не заработает, просто в силу здоровой человеческой лени и прагматизма. Тем более это верно в условиях информационной эры, когда подключенность к большому информационному пространству сама по себе становится бонусом, а тот, кто ее себе затрудняет, тем самым лишь урезает свой круг возможностей. В рамках общего информационного, языкового и образовательного пространства «субэтнизация» регионов может быть только сугубо виртуальной и карнавальной, на уровне бренда. Превратить эту игру в плоть и кровь можно только с помощью крови же, т.е. путем террора, огораживания регионов колючей проволокой, контроля за интернетом со стороны региональных опричников, создания региональных ГУЛАГов, провоцирования межрегиональных войн и т.п.

Мышление Широпаева целиком застыло в догмах еще XIX века, с его революцией национализмов и желанием построить «настоящее национальное государство» в каждом медвежьем углу. Между тем, в Европе давно уже принята другая система, следующий этап развития: мелкие нации низводятся до уровня регионов, самостийные европейские «Украины» типа Франции и Испании спешно деконструируются, а освободившиеся регионы становятся фундаментом общеевропейской Державы, способной на равных противостоять США и Китаю. Другими словами, именно европейский регионализм существует не сам по себе, в лишь в составе макро-региональной Державы, как инструмент ее становления. В точно таком же державном формате существует регионализм в США. Колониальные регионализмы в Африке, разумеется, могут существовать и в другом формате (см. Сомали, Зимбабве). Широпаев, взывающий к «белым», является приверженцем именно такого, зимбабвийско-сомалийского «регионализма».

Почему же русские регионы должны отрицать опыт Европы и подражать самостийному Зимбабве? Почему они не могут использовать уже существующую общую этничность как фундамент для стирания навязанных Империей границ и объединения всего русского пространства в «Русские Соединенные Штаты», способные за себя постоять и в политическом, и в экономическом плане? Зачем искусственно уничтожать этот колоссальный бонус – этничность, объединяющую целый континент? Ницше в свое время потешался над комедией разделенной Европы, так зачем же повторять эту комедию задним числом, когда ее время прошло?

3. Есть и еще одна претензия. Широпаев не по-хорошему глумится над самой логикой «антимосковской фронды». Он хочет не помочь обитателям ЦФО, а отгородить их от всех остальных как «зону духовного Чернобыля». Истинное название этого проекта – не «Залесье», а «КАРАНТИННАЯ ЗОНА». «ЛЕПРОЗОРИЙ».

Понятно, когда регионы, подмятые Москвой (Центром), стремятся от нее освободиться, выстроить отношения друг с другом на более разумных началах. Широпаев предлагает этим регионам (самым выжатым и забитым из них), напротив, отделиться от всего остального и остаться с Москвой «наедине», стать единственным объектом эксплуатации у нынешней прожорливой верхушки. Получается, что обитатели ЦФО должны пожертвовать собой ради блага всех остальных. Так сказать, стать живым щитом по границе ЦФО и обрубать щупальца, ползущие из Кремля в другие регионы России. Предлагать такое «ради стеба» уральцам или сибирякам еще можно. Но предлагать самим жителям ЦФО? Это уже глумление.