Меня всегда поражало отношение леваков к проблемам образования. Мало того, что они (леваки, а не проблемы) знать не хотят, что на самом деле в образовании происходит, и описывают в основном те его недостатки, которые существуют лишь в их воображении. Так они еще и всеми силами цепляются за столь ненавистное им образование!

Вот, например, проблема платного и бесплатного образования. Что говорят леваки? Что платное образование выгодно злобным капиталистам, т.к. бедные пролетарии не смогут за него заплатить, и их дети останутся недоучками, и их уделом будет неквалифицированная тяжелая работа. Но дальше выясняется самое интересное: бесплатное образование тоже выгодно только злобным капиталистам, т.к. в бесплатной школе бедным пролетарским детишкам внушают мысль, что они так и должны оставаться всю жизнь бедными пролетариями, и их удел — неквалифицированная тяжелая работа.

А вот еще примеры кричащих противоречий в левацких головах. Государственная образовательная система воспитывает рабский менталитет — пусть государство обеспечит бесплатное образование для максимально большего числа детей. В идеале — для всех.

Государственная образовательная система отучает творчески мыслить — пусть государство строит больше школ.

Учителя, которым платит государство, вдалбливают детям спущенную сверху идеологию — именно поэтому мы не хотим сами договариваться с учителями, чтобы они учили детей чему-то более полезному.

Школа убивает личность, а институт заканчивает подготовку винтика в системе — это пишут студенты. Между прочим, неплохим литературным языком пишут, даже почти без ошибок: явно хорошо учились в школе и позволили убить свою личность. Да и сейчас в свободное от сочинения статеек время готовятся к карьере винтика в системе.

Самоуправление — это замечательно, все решения принимаются консенсусом на каком-нибудь совете коммуны, но выделять бюджетные деньги на строительство школ и детских садов должна администрация города, а мы этим заниматься не будем. Интересно, а какими вопросами вообще тогда должно заниматься местное самоуправление? Печатанием и распространением панк-зинов?

Ну и так далее. Список можно продолжать сколь угодно долго. А в целом отношение леваков к образованию можно сформулировать так: «Хватит, мы хотим еще бесплатного дерьма!

Те, кто мне не поверит, могут заглянуть под кат и своими глазами увидеть примеры высказываний леваков по поводу образования. Для чистоты эксперимента все примеры взяты с сайта Avtonom.org.
( Насладиться )

Меня как анархиста часто спрашивают: "Вы призываете бойкотировать выборы, но что же предлагаете сами?". Ну да, стандартный, хороший вопрос: понятно, что если нет планов на завтрашний день, то делать для него что-нибудь уже сегодня совсем не хочется.

На самом деле анархисты велосипед не изобретают и погромами не занимаются, если не брать в счёт малолеток с концертов или бесконечных тусовок на памятные даты в центре Москвы.

Программа анархизма проста до безобразия и в каждой второй голове уже давным-давно созрела. Собственно, 21 ноября 1831 года во время восстания рабочих в городе Лион, она уже обрела краткую форму в виде лозунга, вышитого ткачами на Чёрном Знамени: "Жить работая или умереть сражаясь!".

Анархизм вообще провозглашает простую истину - каждый имеет право на достойную жизнь и свободный труд. Это означает, что в первую очередь мы боремся за освобождение человека от гнёта разнообразных надзирающих и указывающих господ (независимо от национальностей и имущественного положения). Назовите мне хотя бы один закон или положение, принятое кем-то после долгих консультаций с вами? Ну вот, о чём и речь.

( Read more )

Мария Корн (Гольдсмит). Марксистская утопия

“Диктатура пролетариата” это – политический режим того “переходного” периода, когда социализма еще нет; когда же он наступит, говорят нам марксисты, то его политическою формою будет безгосударственность. Очень приятно слышать, конечно, но и очень невероятно; мало того – совершенно невозможно, если будущее будет таким, какое готовят марксисты. Они оправдывают деспотизм государственной власти тем, что капитализм еще не совсем уничтожен, и обещают свободу тогда, когда у социализма не будет больше врагов. Но что это значит? Ведь врагами социализма господствующая партия считает не только действительных сторонников капиталистического строя, но и всех социалистов иного направления, чем она; с этой точки зрения для полного торжества социализма, – в России, скажем, – нужно поголовное уничтожение, помимо всех буржуазно-мыслящих людей, еще и всех меньшевиков, эсэров, анархистов, синдикалистов, какой-нибудь оппозиции в среде самой коммунистической партии, затем всех недовольных жителей городов и деревень. В результате этой небывалой чистки страна явится в таком виде: кучка правительственных лиц, а под нею безгласная запуганная масса. И вот этот-то момент и будет избран для уничтожения государства! Во-первых, кто его уничтожит? Никогда еще ни одно правительство не отказывалось от власти иначе, как под давлением: власть всегда ограничивали или революции, или страх перед ними; когда же бывало, чтобы правительство, достигшее максимума могущества, политического и экономического, пользующееся такою властью, о которой не мечтали никакие деспоты (полное отсутствие оппозиции!), вдруг добровольно отказалось от всего этого? Очевидно, это – невозможно. Полная свобода сразу после полного рабства вообще – переход, который трудно себе представить, но даже, если его допустить, то для этого необходимо восстание, политическая революция. Но этого марксисткая теория не допускает: такой революции, говорят они, не может быть там, где нет классов, а что государство-собственник есть не что иное, как такой же господствующий класс над наемниками пролетариями, – с этим марксисты, конечно, не согласятся. Словом, пресловутый “скачок из царства необходимости в царство свободы” представить себе нельзя; он – не что иное, как приманка, нечто вроде рая и блаженства в загробной жизни.

В действительности, расширение государственных функций во время так называемого промежуточного периода ни к чему, кроме отмирания всякой общественной самодеятельности, привести не может; следовательно, чем дольше он длится, тем меньше вероятность осуществления идеала свободного общежития. Почему в ежедневной жизни, если человек хочет идти в одну сторону, он никогда не начинает с того, что идет в обратную, а в политике это кажется возможным и даже естественным? Вероятно потому, что мы верим словам, не вдумываясь в их реальное содержание, а еще потому, что такое туманное понятие, как “промежуточный период”, избавляет ленивую человеческую мысль от необходимости искания новых, не рутинных путей.

Источник: http://livasprava.info/content/view/3240

Строго говоря, речь пойдет не о британских ученых (которые уже успели стать притчей во языцех), а только об одном ученом (действительно британце) по имени Мэтт Ридли, книгу которого "The Rational Optimist" я сейчас читаю. Пересказывать ее всю не имеет смысла. Скажу только, что там содержатся весьма любопытные рассуждения о происхождении человека и о том, почему люди стали тем, чем стали (и создали такие сложные цивилизации).

Я здесь хочу написать только об одном моменте, который особенно привлек мое внимание. Дело в том, что в спорах анархо-коммунистов со сторонниками рыночного анархизма первые имеют обыкновение упрекать последних в пропаганде жадности, хищнической эксплуатации ближнего своего и войны всех против всех. Себе же анкомы приписывают такие достоинства, как доброжелательность, щедрость, честность и взаимовыручку. Так вот, Мэтт Ридли, совершенно далекий от всех этих споров, неожиданно опровергает подобные утверждения.

( Узнать, как именно он это делает )