"Статский советник"

"Я, господа, не идеалист и на все смотрю с
точки зрения выгоды. Располагай русская революционная
партия такими же средствами для вознаграждения
агентов, я так же верно служил бы и ей."

Г.П.Судейкин, 1880 г.

К вопросу о том, почему Судейкин является прототипом кн.Пожарского из "Статского советника": Я сейчас поцитирую его характеристики и вопросы imho должны отпасть: Пожарский imho - Судейкин, карьера которого не была прервана революционными ломами "на взлете", а успевший зайти в своих планах несколько дальше. С тем же в принципе финалом. Еще одна оговорка - большая часть того, что цитируется ниже, известно со слов его двойного агента-провокатора Дегаева (совмещающего в одном флаконе "честного революционера Грина" и "честного сыщика Фандорина"), потому считать это достоверным историческим фактом нельзя. Однако это не отменяет того, что Акунин безусловно опирался на эту историю, хотя и довольно сильно перемешал конкретику: итак - рассказ Тихомирова, в котором imho невозможно не узнать главзллодея "Статского советника":

Он ждал производства в полковники хотя бы после коронации, во время которой за ним все так ухаживали. Боязнь допустить повышения Судейкина оказалась, однако, более сильною, чем опасение его раздражить. Спаситель Poccии получил всего- навсего Владимира 4-ой степени и, разумеется, буквально взбесился. Под влиянием таких-то столкновений у Судейкина рождаются планы, достойные действительно времен семибоярщины или бироновщины. Его упорно преследовала соблазнительная мечта, которую он весь последний год жизни лелеял, как Валленштайн свой план измены, не решаясь приступить к осуществлению этих дерзких замыслов, но не решаясь и расстаться с ними. Он думал поручить Дегаеву под рукой сформировать отряд террористов, совершенно законспирированный, от тайной полиции; сам же хотел затем к чему-нибудь придраться и выйти в отставку. В одном из моментов, когда он уже почти решался начать свою фантастическую игру, Судейкин думал мотивировать отставку прямо бестолковостью начальства, при которой он де не в состоянии добросовестно исполнять свой долг; в другой такой момент Судейкин хотел устроить фиктивное покушение на свою жизнь, причем должен был получить рану и выйти в отставку по болезни. Как бы то ни было, немедленно по удалении Судейкина, Дегаев должен был начать решительные действия: убить гр. Толстого, великого князя Владимира, и совершить еще несколько более мелких террористических фактов. При таком возрождении террора — понятно, ужас должен был охватить царя; необходимость Судейкина, при удалении которого революционеры немедленно подняли голову — должна была стать очевидной, и к нему обязательно должны были обратиться, как к единственному спасителю. И тут уже Судейкин мог запросить, чего душе угодно, тем более, что со смертью Толстого — сходит со сцены единственный способный человек, а место министра внутренних дел остается вакантным... Таковы были интимные мечты Судейкина. Его фантазия рисовала ему далее, как, при исполнении этого плана, Дегаев в свою очередь делается популярнейшим человеком в среде революционеров, попадает в Исполнительный Комитет пли же организует новый центр революционной партии, и тогда они вдвоем — Судейкин и Дегаев — составят некоторое тайное, но единственно реальное правительство, заправляющее одновременно делами надпольной и подпольной России: цари, министры, революционеры — все будет в их распоряжении, все повезут их на своих спинах к какому-то туманно-ослепительному будущему, которое Судейкин, может быть, даже наедине с самим собою не смел рисовать в сколько-нибудь определенных очертаниях...

Вот собственно каков был по своим "убеждениям" и по своей «верности» этот отчаянный авантюрист, за гробом которого впоследствии несли венок, присланный, по слухам, императрицей и предназначенный «честно исполнившему свой долг до конца», как гласила чувствительная надпись. Можно ли придумать что-нибудь более жестоко - ироническое! И нужно, между прочим, сказать, что Судейкин далеко не оставался в области одних грешных мечтаний. Еще незадолго до смерти он было совсем решился переходить Рубикон. Он уже дал Дегаеву указания об образе жизни гр.Толстого и сообщил необходимые данные для слежения за ним. Точно также он решился устроить покушение и на свою собственную жизнь, для чего уже начал ходить в парк, где Дегаев должен был его якобы подстерегать, хотя при всем своем доверии к Дегаеву, Судейкин хотел себе нанести рану непременно сам.

Другие очевидные персоналии: "Зубцов" - это вполне очевидно Зубатов, сержант московских филеров "Мыльников" - Медников, ну и думаю более подробные изыскания найдут еще много параллелей.