"Я ем убитого быка"

И приснился мне сон. На этот раз в нем архитектуры почти и не было.
Погожим летним днем иду я по родной Большой Зелениной. Иду просто так, прогуливаюсь в порядке самообслуживания. Шагаю скромно, глаз на девушек не пялю, размышляю о чем-то умозрительном. Но невольно замечаю, как встречные прохожие оживляются при виде меня, как неожиданная радость озаряет их лица.

А те, которые по двое идут, начинают перешептываться: "Это сам Глобальный! И ведь ничуть не гордый, совсем не кичится своей кипучей славой!" Мамаша какая-то симпатичная шепчет своей дочке: "Люся, запомни этот текущий момент на всю жизнь: перед нами - сам Глобальный!" Вдруг, завизжав тормозами, останавливается белая свадебная "Волга" - с лентами, с двумя кольцами на крыше. Жених в аккуратном костюме, невеста в нейлоновой фате выскакивают, кидаются ко мне, объятые счастливой паникой: "Благословите нас, Глобальный!" Я благородно, без сексуального подтекста, одариваю обаятельную невесту культурным братским поцелуем.

Все проспекты и бездорожья,
Все луга, и поля, и лес,
Вся природа - твое подножье,
Ты - царица земных чудес!

Осчастливленная пара едет дальше, а я, под аккомпанемент восторженных шепотов и возгласов, вступаю на мост - и вдруг я на Крестовском острове, на стадионе. Там уже минут двадцать идет футбольный матч "Зенит" - киевское "Динамо". Все скамьи заняты, утрамбованы болельщиками; не то что яблоку - маковому зернышку упасть некуда. Но билетерша узнает меня: "О, нет меры счастью! Нас посетил Глобальный!" Она ведет меня на трибуну, спрессованные болельщики размыкаются, выделяют мне место.

Я сажусь и спрашиваю соседей, какой счет. "Два один в пользу "Зенита"!" - торопливо хором отвечают мне. "Это хорошо!" - говорю я. По рядам проносится шепот: "Это он! Сам Глобальный! Он сказал: "Это хорошо!" Радость-то для нас какая!" Теперь сто две тысячи зрителей смотрят уже не на футбольное поле, а на меня. Раздается бешеный гром аплодисментов, футболисты в недоумении: они сначала подумали, что это им за что-то хлопают. Но вот и до них дошло-доехало, кто здесь сегодня виновник торжества. Они прерывают игру - тут уж не до мяча - и присоединяются к аплодирующим. "Хо-тим сти-хов! Хо-тим сти-хов!" - начинает скандировать весь стадион. Вратари соревновавшихся команд покидают свои посты, идут ко мне, под руки выводят меня на середину поля. "Прочтите что-нибудь оптимистическое! " - шепчет мне на ухо один из голкиперов. В благоговейной тишине слышится мой голос, звучат проникновенные строки:

Бык больше не пойдет на луг,
В быка добавлен перец, лук!
Я ем убитого быка -
Ведь я еще живой пока!

И вдруг нет футбольного поля, нет стадиона. Я стою на невысоком беломраморном пьедестале посреди огромной площади, обрамленной модерновыми высотными зданиями. Я стою на пьедестале -но я не статуя: этот постамент воздвигли мне при жизни моей. По выходным я прихожу сюда, чтобы лично общаться с почитателями моего таланта. Площадь кишит народом. Здесь и мои современники по перу, я классики всех времен и народов, и читатели изо всех стран и континентов. У каждого в руке - книга моих стихов. Сегодня я даю автографы.

Подходит Пушкин, протягивает мне свежее издание моих стихов и поэм. "Великому - от равного",- делаю я уважительную надпись на титульном листе и расписываюсь. Александр Сергеевич очень доволен, улыбается. Потом еще некоторым отечественным классикам даю надписи, но этим уже построже. Вдруг подкатывается ко мне изящная экскурсоводица. У нее слезная мольба: хочет, чтобы я обслужил вне очереди группу интуристов, которые явились в Ленинград специально для того, чтобы заиметь моя автографы. "Что ж, если широкая публика не возражает, я согласен",отвечаю я. Иностранные гости выстраиваются в отдельную очередь, и я даю свои автографы Гомеру, Данте, Шекспиру и некоторым другим. Затем произношу для них краткий спич, в котором призываю их повышать качественность творческой продукции, не жалея на то труда, времени и даже жизни - одним словом, работать на совесть.
© Вадим Шефнер "Лачуга должника"

PS: Я это собственно к тому, что если про "я ем убитого быка" продекламировать на похоронах - на меня наверное обидятся?